Эдит повернулась к Джорджу.
Ты не обидишься, если я скажу, что теперь мне по нраву любое место, где есть ты?
И что самое поразительное, она не кривила душой.
И вот спустя почти шестнадцать лет, живя в совершенно другом особняке, в совершенно другом месте, Эдит по-прежнему чувствовала себя дома только там, где был Джордж. Она не планировала влюбляться в него, но он покорил ее сердце.
То был волшебный день, Джордж. Один из лучших в моей жизни.
Знаешь, дорогая, все то время, что я строил Билтмор, мне кажется, я возводил его для тебя. Я думал о тебе и, может, даже о Корнелии. Тогда мы еще не были знакомы, но я хотел, чтобы у тебя было все.
Эдит подавила вздох. В последние годы Билтмор был для них источником постоянных тревог. Несколько раз они едва не потеряли поместье. Эдит, безусловно, была сильной предприимчивой женщиной, но борьба за сохранение Билтмора измотала ее. Однако, когда Эдит закрывала глаза, воображая, как ее дочь резвится на свежем горном воздухе, представляя невозмутимую красоту стен из известняка, просторные гостиные и особенно великолепную библиотеку Джорджа, она понимала, что это место заслуживает того, чтобы за него побороться.
Думаю, если мы продолжим создавать здесь коммерческие предприятия Взглянув на бледное осунувшееся лицо мужа, Эдит решила, что этот разговор можно отложить. Думая о Билтморе, я думаю о тебе, сказала она. Билтмор это твоя плоть и кровь, душа Корнелии, олицетворение всего, что мне дорого. В редкие минуты, подобные этим, ей удавалось на время отвлечься от тревог и просто радоваться тому, что у нее есть семья биологическая и та, что она создала в Эшвилле, объединив людей различного рода деятельности и общественного положения.
Джордж улыбнулся Эдит и взял ее за руку.
Билтмор мое величайшее творение, не считая нашей дочери. Что бы ни случилось, я знаю, что оставлю в наследство нечто грандиозное, которым будущие поколения Вандербильтов смогут гордиться.
Эдит подумала о своей роли в сохранении этого наследства, и у нее потеплело в груди. Она знала наверняка, что без нее поместье бы не выжило. Джордж был добрый заботливый человек, но, должно быть, нечасто в жизни ему приходилось за что-то бороться или упорно трудиться. Они сходились во мнении относительно методов удержания поместья «на плаву», в числе которых были такие меры, как организация молочной фермы, предприятия «Билтморские ремесла», продажа лесного массива, но Эдит быстро усвоила, что в вопросах ведения бизнеса полагаться на мужа она не могла. Джордж, с его склонностью распылять свое внимание и страстью к путешествиям, просто не способен был долго заниматься чем-то одним и уж тем более претворять в жизнь какую-то идею. Так он был воспитан, младшенький любимчик семьи, которого мать лелеяла как зеницу ока до самой своей смерти.
Эдит, напротив, уже и Корнелию приобщала к управлению поместьем. Та изучала работу молочной фермы, тонкости функционирования билтморских мастерских процветающих производств ткачества и деревообработки, что они создали, запоминала имена и фамилии всех членов семей, которые жили и трудились в огромном поместье, узнавала, какие обязанности они исполняли в самом большом частном владении Америки. Нет, Джордж не был создан для напряженной работы. В отличие от Эдит, да и Корнелии тоже. Эдит позаботится о том, чтобы дочь освоила все необходимые навыки.
Эди, подай, пожалуйста, газеты, попросил Джордж. Они должны быть где-то здесь. И где наша прелестная дочка? Я хотел бы поговорить с ней.
Эдит тепло улыбнулась, отбросив тревожные мысли о поместье.
Пойду поищу ее. И газеты тоже. Но, пожалуйста, ради меня, закрой глаза и постарайся немного поспать.
Я так устал спать, вздохнул Джордж. Заснуть, да будет тебе известно, не так-то легко.
Эдит наклонилась и нежно поцеловала мужа в губы.
Знаю, Джордж, знаю.
Она выпрямилась, и он схватил ее за руку.
Я люблю тебя, Эдит. Всем сердцем. Ты и Корнелия лучшее, что случилось в моей жизни.
И Билтмор, пошутила она. Так, не заговаривай мне зубы. Закрывай глаза.
Он улыбнулся.
Спускаясь по лестнице, Эдит тронула свои губы. В молодости она переживала, что с годами супруги отдаляются друг от друга, что со временем в ней мало что останется от той девушки, какой она была, когда выходила замуж за Джорджа. И Эдит действительно изменилась. Но она стала женщиной, которой могла гордиться.
Эдит взяла на кухне газеты Джорджа и налила ему бокал воды. Она могла бы поручить это кому-нибудь из прислуги, но ей нравилось самой ухаживать за мужем. В комнату вошла Корнелия. Эдит подняла на нее глаза.
Хорошо, что ты еще здесь. Не забудь попрощаться с папой перед тем, как пойдешь гулять с Банчи. Банчи называли Рейчел Стронг, с которой Корнелия подружилась в школе мисс Мадейры. Этих двух богатых американских наследниц Рейчел происходила из семьи владельцев сети универмагов в Кливленде, Корнелия из семьи железнодорожных магнатов связывало много общего.
Кажется, он снова стал самим собой, да? улыбнулась Корнелия.
Эдит кивнула. С души словно камень свалился. Он выкарабкается. Ее Джордж непременно поправится.
Эдит любовалась дочерью, омываемой утренним светом. Когда Корнелия была раскованна и непринужденна, как сейчас, она особенно очаровывала своей юной прелестью. Эдит понимала, что время быстротечно и недолго осталось ждать того дня, когда Корнелия перестанет принадлежать ей. Она оглянуться не успеет, как ее дочь найдет себе достойного мужчину и выйдет за него замуж. Многие ее друзья уже с неутомимым энтузиазмом подыскивали подходящие партии для своих дочерей, но Эдит была больше заинтересована в том, чтобы Корнелия как можно дольше наслаждалась свободой юности.
Когда папа поправится, своди его искупаться в фонтан. Ему это всегда доставляет удовольствие.
Или в бассейн, лучезарно улыбнулась Корнелия. После стольких лет она по-прежнему не расставалась с идеей научить отца плавать. Правда, Корнелия не ведала, что в детстве Джордж едва не утонул в Род-Айленде. Если бы на помощь ему не пришла какая-то девочка-подросток, обе они теперь не стояли бы в этой кухне. Эдит подыскала фонтан, где муж мог бы встать в воде во весь рост; на такое купание он скорее согласится.
Она взяла дочь под руку, и вдвоем они пошли наверх. Корнелия была величайшим творением Джорджа. Корнелия и Билтмор, усмехнулась про себя Эдит. Джордж любил Билтмор, а она любила его. И именно потому старалась спасти его мечту, и уже немало для этого сделала.
Джулия. Бегство
После того как мне сделали прическу и помогли надеть облегающее кружевное свадебное платье, даже я была вынуждена признать, что выгляжу изумительно. По сути, это была не я как таковая. Женщина, стоявшая перед зеркалом, была невестой Хейза.
Я была той женщиной накануне вечером во время репетиционного ужина. Смеялась над тостами моих подруг, пустила слезу, когда слово взял отец, плакала, слушая речь Хейза в мою честь. Он так красиво говорил, что, казалось, в брачных обетах уже нет необходимости. Я знала, что он меня любит. Была в том уверена. А разве не это главное?
Мое внимание в зеркале привлекла Сара в наряде подружки невесты.
Тебя это платье так красит. Меня затмишь, сказала я.
Она закатила глаза.
Господи, да ты уже практически на обложке «Мэри Клэр».
Я прикусила губу.
В чем дело? шепотом спросила Сара.
Думаешь, он говорит правду?
Сара снова взяла телефон и уже, наверно, в пятидесятый раз, включила то зернистое видео. Я так часто его пересматривала, что точно знала, в какой момент Хейз наклонится к своей партнерше по танцу и ею была не я и начнет жадно ее целовать, с ненасытностью голодного. О боже, подумала я. С ненасытностью голодного.