Глубоковат снежок для такой машины, сказал Куприн и тут же пожалел. Прозвучало это снисходительно. Однако Володя не обиделся.
Если бы не работа сидел бы я дома, да чаек попивал. Но, как говорится, волка ноги кормят. Зимой в это время заказов почти нет, а какие и есть выбирать не приходится.
Парень говорил обычные вещи, но разговор Антона тяготил. «Услужливый он какой-то, этот столяр, или краснодеревщик, подумал Куприн. Улыбается, шутит, а сам внимательно рассматривает. Взгляд настороженный. Любопытно вживую увидеть писателя».
Сосед был не против поболтать еще, но Антон извинился, сказал, что торопится домой. Отъезжая, он глянул в зеркало: парень стоял на дороге и смотрел ему вслед.
Куприн тряхнул головой, освобождаясь от неприятных впечатлений. «У нас к человеку с именем и достатком всегда относятся заискивающе, а в душе черная зависть. Ну их всех!» решил он.
Заехав в гараж, Антон почему-то вспомнил фотографию на стекле жигуленка. Видимо, романтик столяр приклеил фото какой-нибудь актрисы или певички.
Дни за работой проходили быстро. Сценарий, несмотря на споры с режиссером Солем, корректировки и уточнения, продвигался хорошо. Количество написанных страниц росло. Если так пойдет и дальше скоро можно будет лететь на острова.
Лена чаще улыбалась, становилась похожей на себя прежнюю. Помогала в этом и Галина, в последнее время она приезжала в гости чаще. Иногда Лена ездила к ней в город. Петр бывал реже, в основном они виделись с Антоном в Москве.
Но бывали у Куприных минуты, когда оживленный разговор вдруг прекращался, и они виновато глядели друг на друга, словно прося взаимного прощения за то, что забыли о случившемся. Волны печали накатывали на них, и в глазах жены появлялись слезы. Но это уже были слезы смирения, а не мучительного отрицания смерти.
Лена занимала себя работой по хозяйству. Забот хватало. Среди прочих дел она действительно всерьез увлеклась садоводством и каждое утро приносила на кухню из оранжереи пучки ярких зеленых салатов.
Антон подшучивал.
Ленусик, открывай бизнес. Будешь продавать салатики на местном рынке. Каждый захочет купить зелень у такой красавицы из Москвы.
Насчет красавицы согласна, невозмутимо парировала она. А вот для продажи не хватит. Ты с таким удовольствием ее трескаешь! Не успевает подрасти. Попробовал бы повозиться сам. Думаешь, это легко? Впрочем, тебе не понять. Ты и ничтожные дела земные несовместимы. А вот Лев Толстой сено косил и не чурался физической работы, Лена подтрунивала над мужем.
Так я ведь лужайку постригаю! возмущался сквозь смех Антон. И вообще, разделение труда великая вещь. Кому-то руками работать, а кому-то книжки писать. К тому же это Лев Толстой. Вот когда стану гениальным классиком тогда выйду в поле с косой. А пока и сенокосилки хватит.
У нас все будет хорошо. Ты и сейчас самый лучший писатель, нежно сказала Лена и обняла мужа.
В последний понедельник февраля, утром, Антон уехал в Москву, на киностудию. Поначалу они планировали отправиться всей семьей и после завершения дел походить по торговому центру, но Саша накануне начал подозрительно кашлять, и Лена осталась с сыном дома.
Было морозно. Задувал колючий ветер, и стелилась поземка. Прогноз обещал сильный снег. Тем не менее календарная зима заканчивалась, и весна уже угадывалась, пусть не за окном, но в мыслях и настроении.
Кашель оказался ложной тревогой, и к обеду ребенок вовсю расшалился. Лена успела пройтись по дому с пылесосом, искупала кота, навела порядок в холодильнике и теперь стояла перед плитой, размышляя, что приготовить на ужин. Решила особо не мудрствовать, а просто запечь курицу с овощами. Поставила противень в духовку и позвонила Антону. Он был уже на полпути к дому. Судя его по таинственному голосу, все было прекрасно. Лена хорошо знала склонность любимого к загадочности, когда работа шла особенно успешно. И сейчас его настроение передалось ей. Она подхватила сына, чмокнула в лобик и, напевая, закружилась с ним по кухне. Саша заливисто рассмеялся.
Мамочка, давай самолетик!
Лена подняла его повыше, он расставил руки, загудел и импровизированный самолет понесся по комнатам.
Главный, разрешите посадку на диван!
Посадку разрешаю, скомандовал Саша, и они приземлились. Лена тяжело дышала.
Какой ты тяжелый стал, сынуля! Скоро не подниму тебя, она разворошила рукой его светлые волосы: похоже, сын пошел в маму и будет блондином. Хотя волосы могут со временем чуть потемнеть, как это часто бывает с малышами, когда они становятся взрослее.
Из кухни донесся звон мобильника. Лена поцеловала Сашу и побежала к телефону. Кто это может быть? С мужем она поговорила. Наверное, Галинка.
Номер был незнакомый.
Алло?
В трубке зашуршало, потом щелкнуло, и послышался женский голос:
Баю-баюшки-баю, не ложися на краю. Придет серенький волчок. Он ухватит за бочок
Лена оцепенела. Словно под гипнозом, она сжимала трубку, не в силах оторваться. И только когда стишок закончился и раздались гудки, она задрожала, и на глазах появились слезы. Лена опустилась на пол, закрыла лицо руками и заплакала.
Все то, что с таким трудом за эти месяцы уходило в прошлое, изранив сердце и душу, вернулось в один момент, обрушившись глыбой.
Сволочи! Какой же мрази понадобилось так издеваться над ними? И ведь нашли самое больное место. Но как они узнали про волчка?
Мама, мама!
Ребенок стоял перед нею, прижав руки к подбородку. Лена сообразила, что пугает сына. Смахнула слезы и улыбнулась.
Все хорошо, сынуля, это я коленкой стукнулась, уже прошло. Иди, поиграй с Мурзиком.
Она принялась приводить себя в порядок. Умываясь, Лена вспомнила, что давала интервью для журнала а там о стихах про волчка говорила.
Проклятый волчок! прошептала она. Если ты, тварь, слышишь меня, то знай: я разорву тебя голыми руками, только появись здесь снова!
Она стиснула зубы, глядя в зеркало. На нее смотрело отражение женщины, способной на все, ради защиты семьи.
Она рассказала о звонке мужу. Антон позвонил следователю Гришину. Тот приехал поздно вечером.
Мы постараемся локализовать место, откуда звонили. Проверим номер. А вы уверены, что у вас нет конфликтов по работе? повернулся майор к Куприну.
Здесь и конфликты не нужны, покачал головой Антон. Какой-то сволочи доставляет удовольствие издеваться над нами. Если бы я кому-то перешел дорогу меня бы попытались облить грязью публично.
Мой вам совет: поставьте сигнализацию и камеры, уезжая, сказал Гришин. А про себя подумал, что лучше этой семье вернуться в Москву. Вряд ли звонок связан с преступлением. Вероятнее всего, проделки завистников писателя, хоть он и отрицает это. Или местные решили выжить их. Не любят здесь москвичей.
С утра Антон поговорил со знакомым владельцем ЧОПа, и тот рекомендовал надежную фирму по установке охранных систем. Антон позвонил туда и договорился на пятницу, чтобы мастера приехали пораньше и до вечера закончили работу.
Может, тебе с Сашкой уехать в Москву на несколько дней? Поживете в гостинице, предложил он жене. Не хотелось это говорить, но тревога взяла верх.
Лена стукнула по столу пальцами.
Нет, Тоша. Ты переживаешь за нас, да. За сына я тоже боюсь, но стоит побежать и превратишься в загнанную жертву. Кто бы это ни был они лишь мелкие пакостники, им доставляет удовольствие вот так гадить. Я не позволю им
Она замолчала и вдруг выпалила:
А от серого волчка и в гостинице не спрячешься. Пусть только появится!
Антон вздрогнул. Он надеялся, что вся мистика осталась в прошлом. Но нет, видимо, Лена прочно убедила себя в реальности этого бреда.
Позвонил Гришин. Новости не обнадеживали. Номер, с которого сделали звонок, регистрации не имел. А телефон находился в Москве, приблизительно в районе Таганской площади. Потом отключился.