Хайд видел чужой сон.
Как всегда, он знал, что спит; как всегда, сон выстраивал для него мир совершенно невозможный и тем не менее настолько же реальный в ощущениях, настолько же правдоподобный, как и тот, в котором он жил, бодрствуя. Во сне этот мир разворачивался прямо перед ним, как будто обретал форму, только когда Хайд смотрел в определенном направлении.
Он шел по буйной зелени; вокруг, куда бы он ни посмотрел, из земли, словно повинуясь его взгляду, вырастали изумрудные леса, под ногами мягко пружинили сочные, густые травы.
Впереди он видел ее. Хайд смотрел на девушку в отдалении, но не различал лица та всегда оставалась к нему спиной; ее блестящие черные волосы переливались на слабом ветерке, гулявшем по этому колдовскому миру.
А дальше Хайд вдруг продолжил видеть сон ее глазами перенесся в женское тело, разом обретя все эмоции и ощущения, которые испытывала в тот момент она. Его потрясла легкость этого нового тела, простота и грация движений. Он больше не ощущал вес собственной тяжелой, массивной плоти. Чувство свободы накатило опьяняющей волной.
Это отнюдь не редкое явление, раздался позади другой голос.
Хайд обернулся вместе с девушкой и увидел Сэмюэла Портеуса, стоявшего у него за плечом. Доктор был очень занят пытался удержать на весу огромную стопку книг в кожаных переплетах, на корешках которых были немецкие и латинские названия. Аюбой шаг в сторону грозил лавинообразным обвалом всей библиотеки.
Я уже объяснял вам раньше, на одном из сеансов. Если эпилептический припадок случается во время сна, сознание спящего зачастую переносится в чужое тело. Мы пока не понимаем, почему.
Где находится это место? спросил Хайд и снова испытал потрясение на сей раз его удивили звонкость и мелодичность женского голоса, который озвучил его слова.
По ту сторону, сказал Портеус. В иномирье безграничных возможностей. Для того чтобы передвигаться по этой земле, нужны не мускульные, а ментальные усилия.
Хайд оглядел окрестности всех оттенков зеленого. Земля эта была ему знакома, но она пробуждала в нем зов крови, а не память о виденном ранее. Он стоял на опушке леса, у истока реки, впереди плавно расширялась горная долина, и хребты по обеим сторонам ее расходились в стороны, как руки, как раскрытые объятия перед серебрящимся вдали морем, куда впадала река. Горы и долина густо поросли лесом это было совсем не похоже на ландшафты Шотландии или Ирландии. Не похоже, и в то же время узнаваемо, будто то же самое тело облачилось в покровы былых времен.
Но где это иномирье? Хайд повернулся к Портеусу, однако врач уже исчез, а сам он обрел прежние облик и голос. Девушка, чьими глазами он смотрел мгновение назад, снова была далеко впереди спускалась в долину, и ее вот-вот должны были поглотить буйные изумрудные заросли. Хайд бросился за ней, но, хотя он бежал, а девушка даже не ускорила шаг, расстояние между ними никак не сокращалось.
Внезапно Хайд очутился в лесу, хотя точно не мог одолеть дистанцию до опушки за такой короткий срок. Он понял, что снова перенесся в тело девушки. Сразу возникло непривычное стеснение в груди и в горле. Хайд распознал это чувство как страх, но такого сильного страха сам он никогда прежде не ведал. Еще удивительнее было испытывать леденящий ужас в чудесном лесу густом, но не настолько, чтобы дневное светило не смогло пробиться сквозь кроны и раскидать солнечных зайчиков по подлеску. Слева от девушки в лучах света серебрилась река именно там и обнаружился источник ее панического страха. Голый мужчина висел вверх ногами на толстой ветке; его голова тонула в реке, грудь была рассечена, ребра разошлись в стороны, и Хайд видел глубокую дыру, в которой отсутствовало сердце. Тот самый труп, найденный им над рекой Лейт, каким-то образом перенесся в волшебные пределы его сна.
Не надо бояться, попытался он сказать девушке, но эти слова сорвались с ее уст.
А потом вдруг повешенный задергался, заизвивался, и речное течение было тут ни при чем странная ажитация охватила все мертвое тело изнутри. Раздался тошнотворный хруст руки вывернулись в локтевых суставах, а позвоночник изогнулся немыслимым образом назад. Голова вынырнула из реки, с волос брызгами полетела вода, шея чудовищно перекрутилась. Мертвые глаза на почерневшем от прилившей крови лице поймали взгляд Хайда, и тот почувствовал, как девушка чуть не задохнулась от ужаса.
Зачем ты пришел сюда за ответами? В глотке мертвеца с каждым словом что-то клокотало и потрескивало, словно сама смерть добавила полутонов его голосу. Неужто не видишь то, что у тебя под носом?
Не понимаю сказал Хайд голосом девушки.
Нам всем нужны ритуалы, прозвучал еще один голос справа от него. Он повернулся вернее, повернулась девушка и увидел, что место Портеуса заняла коренастая, зловещая в темном костюме фигура Аберкромби, полицейского врача. Повешение такой же религиозный ритуал, как и любой другой, повторил Аберкромби свои слова, произнесенные в белой комнате. Это жертвоприношение с благой целью
Да хуже того, раздался новый голос слева, и Хайд, обернувшись, обнаружил там рабочего с мельницы на реке Лейт, который был на месте преступления. Его убили трижды. Повесили, выпотрошили, утопили. И кому только в голову взбрело сотворить такое с человеком?
Нам всем нужны ритуалы, повторил Аберкромби, но когда Хайд снова повернулся к нему, его уже не было.
Очередной шквал треска и хруста снова привлек внимание Хайда к болтавшемуся над рекой повешенному. Тело, поднимаясь, выгнулось еще больше грудью вперед, почти сложилось пополам на уровне поясницы, бледная кожа натянулась и затрещала, как бумага, кости захрустели, выламываясь наружу. Из лопнувшего живота выпростались влажными, лоснящимися кольцами кишки и немелодично плюхнулись в реку. Руки трупа вскинулись вверх и назад; он подтянулся повыше, хватаясь за собственные ноги, перебирая по ним руками, как по канатам. Теперь мертвец, уродливо искореженный, болтался, как плетеная корзинка: ноги по-прежнему были перевернуты пятками вверх, голова и торс приняли вертикальное положение. Он расхохотался, и звук этого хохота был омерзителен.
Ты и так уже знал! констатировал мертвец. Меня повесили, выпотрошили, утопили. Убили трижды. Нам всем нужны ритуалы.
Тройственная смерть, пробормотал Хайд голосом девушки. Кельтский ритуал жертвоприношения.
Ритуал древних, подтвердил труп. А дерево, на котором я вишу, это, между прочим, вяз.
Вяз связывает мир живых с иномирьем вспомнил Хайд.
Говорю же тебе, фыркнул мертвец, ты уже и так знал все ответы.
Но что тогда привело меня к тебе той ночью? спросил Хайд голосом девушки. Как я здесь оказался?
Труп не ответил вместо этого он вдруг распрямился, как шезлонг, и снова повис вниз головой. Мнимая искра жизни, приводившая его в движение, угасла так же быстро, как и разгорелась.
Погоди! воскликнул Хайд, но его сознание уже покинуло тело девушки, а в собственное еще не вернулось. Мир вокруг вдруг вспенился и запузырился, повергнув капитана в замешательство, а когда он понял, что находится теперь в теле повешенного и голова его ушла под воду, хотел закричать, но в мертвых легких не было воздуха.
Хайд проснулся.
Он сидел на кровати и пытался вдохнуть. Ему это удалось, и он еще несколько мгновений приходил в себя, собирался с мыслями, вглядываясь в тени своей спальни, прислушиваясь к отдаленному стуку лошадиных подков и обитых железом колес по булыжной мостовой, рассматривая геометрические узоры, вычерченные на полу спальни лунным светом, пробивавшимся в щели между занавесками на окне. Дрожащими пальцами ощупал лицо, могучие руки и плечи, убеждая себя, что окончательно вернулся в собственное тело.