Крыльев нет, есть только наша Соня! Будем кормить, или пусть в уголочке посидит?
Да ладно, сказала Лида, Пусть поест.
Мама и папа смотрели на это представление с улыбками, счастливыми глазами.
Соня уселась на свой стул, одну салфетку заткнула за воротничок, другой накрыла коленки, а третью вертела в руках, не зная, куда пристроить ещё и её.
На голову положи, шёпотом предложил брат.
Сонюшка надула губки, собираясь зареветь, но Лида быстро отняла у нее лишнюю салфетку и пристроила у себя на коленках.
Ну, приятного аппетита всем, феям и не феям тоже! сказал папа и стянул к себе на тарелку первый блинок.
Наступила тишина, все молча ели. С такими блинами, как у мамы, особо не поболтаешь, знай успевай жевать!
Лида положила Сонюшке на тарелку три блинчика, сметаны и варенья. Взяла себе, и вдруг подскочила:
Мама! А бабушке Ксене ты отнесла блинчиков?
Ой, батюшки, забыла! Ольга прижала ладони к щекам, словно случилось что-то непоправимое.
Сиди, мам, я сама отнесу, сказала Лида, свернула несколько блинчиков треугольничками, положила по ложке сметаны и варенья, налила из чайника какао и пошла к соседке.
Соседка баба Ксеня очень редко вставала с кровати, если бы не соседи, она бы уже с голоду умерла, наверное.
Вот и сейчас, постучавшись и войдя в комнату соседки, Лида увидела ее лежащей в постели, в комнате, давно не проветриваемой, стоял запах лекарств, пыли, и множество других не очень приятных запахов. От соседки как раз выходил старичок в длинном плаще, шляпе, и шарфе, намотанном на шею и прятавшем под собой седую бороду.
Здравствуйте, вежливо сказала Лида, а про себя в который раз подумала «шпион какой-то».
Здравствуй, чадо! ответил старичок. И до свидания! А ты уж, матушка, держись, ты еще нужна. Сказал старичок бабе Ксене и вышел, слегка поклонившись обеим сразу и Лиде, и бабе Ксене.
Лида с интересом посмотрела на старичка. Два раза в месяц, в воскресенье, он обязательно приходил к соседке. До его прихода старушка даже от воды отказывалась. Всё это было очень странно, но все привыкли, и никто ничего не спрашивал. Кажется, только папа знал разгадку этой тайны, но молчал, как памятник.
Доброе утро, баба Ксеня! громко сказала Лида, ногой пододвигая к кровати табуретку и устанавливая на ней тарелку и чашку. Мама с утра блинчиков нажарила, вот я вам принесла. Кушайте!
Спаси вас Господь, девонька! пытаясь сесть в кровати, прошелестела баба Ксеня.
Лида помогла соседке сесть, взбила подушки, дала салфетку бабе Ксене в руку. Огляделась по сторонам.
Баба Ксеня, мы сейчас все идем в парк, кататься на лодочке. А потом, когда вернемся, я у вас приберу. А пока вот только окошко приоткрою немного, можно?
Лидушка, а чего здесь прибирать? Мне всё равно. Я ведь умру скоро.
Не говорите так! испугалась Лида. Покойников она боялась, хоть и не видела ни одного в своей жизни.
Ну а чего уж там Не говорите прошамкала баба Ксеня, обсасывая блинчик с земляничным вареньем. Как есть, так и говорю. Пожила уж своё Олечке, мамочке своей, спасибо передай, уж больно вкусно у нее все получается! Золотые ручки! Ну, беги, беги, детонька, а то все лодки уплывут еле заметно улыбнувшись, проговорила баба Ксеня.
Лида еще немножко постояла возле соседки, осторожно погладила её высохшую руку со старческими коричневыми пятнами, и выскочила из комнаты.
Вернувшись к себе, Лида, было, села за стол, но снова подскочила:
Мам, а Мурыльду ты кормила?
Да что за ребенок такой! возмутилась мама. Сядь и поешь, в конце концов! Мурыльда ваша первой позавтракала. Я ей сметанки дала и кусочек рыбы. Видишь, вон она, в кресле спит, довольная! А ты, если сейчас же не поешь, никуда не пойдешь! сердито добавила мама.
Оля, тихо сказал отец. Успокойся! Заботится девочка обо всех, разве плохо?
Не плохо, Саша, но какой-то порядок должен быть! К тому же она сама ещё голодная! А о Мурыльде думает, так же тихо ответила мама.
Этот разговор услышал только Костя. Он тоже считал, что сначала надо позаботиться о других, а потом уже и о себе. Поэтому сам, с улыбкой, положил на тарелку сестрёнки блинчики и подвинул поближе вазочку с вареньем.
Умничка, тихонько шепнул он Лиде, и девочка расцвела от счастья.
А в кресле и вправду спала, вытянувшись во всю длину, необычайной красоты кошка. Лида помнила, как они, исцарапанные и в порванные платьицах, притащили домой котёнка, который застрял в кустах сирени.
Котик был удивительного окраса весь черный, только на лапках белые аккуратные носочки, да кончик хвоста белый. А на черной голове, от ушей до кончика носа, расположилось ярко-рыжее сердечко. Ну как такую красоту не взять? Даже мама недолго сопротивлялась. Котика назвали Мурзик. Мур. А месяца через три Мур, забравшись к папе на колени и подставляя брюшко чеши меня, насмешил папу до слёз.
Он взял котёнка в руку, покрутил из стороны в сторону, поразглядывал, и со смехом произнес:
Ну что, семейство, прощаемся с Муром!
Девочки сначала ничего не поняли, а Сонюшка моментально разревелась во весь голос, со всхлипами и подвываниями.
Да не ревите вы! весело сказал папа. Просто это никакой не Мур. Это Мурка! Кошечка, девочка.
Сёстры мгновенно успокоились, а маленькая Сонюшка неожиданно сказала:
Для такой королевской принцессы Мурка это не имя! Мы будем звать её Мурыльда.
Спорить никто не стал, и королева Мурыльда стала чуть ли не главным членом семьи.
Глава 2
До парка добрались около полудня. И, конечно, все лодочки были уже разобраны. Соня надула губки, глядя, как по озеру плавают разноцветные лодки, и даже Лида чуть не заплакала.
Опоздали, горько произнесла она.
Ничего, весело ответил папа, оглядываясь по сторонам. Мы пойдем вот на эту карусель, потом во-он на ту, а потом все будем есть мороженое! Может, и какая-нибудь лодочка освободится к тому времени. Или сперва мороженое? Ну, решайте!
Лида посмотрела на огромные хвосты очередей к билетным кассам возле качелей.
Лично я не отказалась бы от мороженого. Глядя в небо, негромко произнесла она.
И я, папочка, да, и я тоже! запрыгала вокруг отца Сонюшка.
А мороженое из вас не вылетит потом на каруселях? задумчиво спросил папа.
Саша! воскликнула мама. Ну что ты детей дразнишь! Решили ведь мороженое!
Повернулась и зашагала к киоску с мороженым. Лида и Сонюшка помчались вприпрыжку за мамой, а отец и Костя пошли неторопливо, солидно.
Из всех громкоговорителей слышалась веселая музыка, кругом цвели деревья и кустарники. Цветов было столько, словно их собрали сюда, в парк, со всей планеты.
У будочки с мороженым разыгралось лёгкое представление. Соня хотела два шарика малиновых, и один клубничный. Лида хотела малиновый, клубничный и еще просто молочный. Папа хотел пять шариков любого содержания, а мама только лимон. Запутались сами, запутали юную продавщицу в красивом белом передничке. А сёстры еще и на Костю обиделись. Нет, ну а чего он смеётся над ними?
Костя издалека наблюдал за семейством и понимал, что долго не продержится. Мороженого хотелось до того, что зубы сводило. Папа хитро поглядывал на сына, откусывая сразу по полшарика.
А молодой человек мороженое не хочет? поинтересовалась продавщица.
Хочет, тётенька, он хочет! глядя на девушку синими-синими, круглыми, как у совёнка, глазами, прошептала Соня. Только ему нельзя.
Это почему же? удивилась продавщица.
Потому что он уже взрослый, он сам говорил! И еще он силу воли вырабатывает! выболтала Сонюшка половину Костиных секретов.
Но Костя держался. Постукивал носком ботинка в такт бравому маршу, лившемуся из громкоговорителей почти с каждого столба.
Ой, не могу с вами! Костя! рассмеялась мама. Господи Ты Боже мой, иди уже сюда!
Костя сдался и получил пять разноцветных шариков в большом вафельном стакане. А Сонюшка немедленно прицепилась к Лиде: