Я беру в руки четвертую книгу из цикла и усаживаюсь за журнальный стол, просто так перелистывая страницы. При всем желании дочитать эти книги, я бы никогда не посмел продолжить. Знаю, что всё это случилось из-за температуры и лекарств, но я не хочу переживать этот кошмар вновь, мне хватает Аластора в зеркале каждую ночь.
Что ты здесь делаешь? со стороны лестницы доносится женский шепот.
Ее шаги приближаются ко мне, и я свечу фонариком, чтобы узнать, кто еще не спит в это время. Как только у меня, получается, рассмотреть лицо, то понимаю что это та девушка, что окликнула Элис и заставила ее спуститься вниз.
Убери фонарик, придурок, она щурит глаза, закрывается руками и я выключаю фонарик.
А ты почему не спишь? Отбой был два часа назад.
Молчит и всматривается в мое лицо. Сидеть в темноте конечно забавно, но не когда какая-то старшеклассница разглядывает тебя как экспонат. Она не выглядит сонной, а даже наоборот, словно и не собиралась ложиться.
Ты же тот уборщик, что клеится к малолетним девочкам!
На это заявление я не сразу нахожу слов, чтобы ей ответить и тупо таращусь на нее. Довольно глупо делать такие суждения по тому, что я перекинулся парой слов со своей сестрой (об этом конечно лучше никому не знать).
Я лишь поздоровался и поделился парой впечатлений об интернате, потом явился надзиратель и увел с собой моего собеседника, так что теперь общаюсь с книгами.
Интересный выбор у двадцатилетнего мужика детская книжка, разглядела книгу она быстрее, чем мое лицо.
Интересный выбор у восемнадцатилетней девушки бродить ночью по этажам, бросаю ей в ответ. Или ты на полставки сторожем?
Я пришла взять книгу. А тут какой-то человек сидит с фонариком и шелестит страницами, теперь понятно ночь в библиотеке это ее место, а я залез на чужую территорию.
Придется немного поделиться библиотекой. Я тоже люблю читать, опираюсь на спинку дивана.
А если расскажу об этом директору?
А если я расскажу о том, что за вами оказывается нужно тщательнее следить? девушка замолкает и хмурится. Ты кто вообще, Мотылек?
Хейзел Эмерсон. И не называй меня Мотыльком.
Ты, так же как и он, прилетела на свет и жужжишь под ухом.
Запомни, не разговаривай с ученицами, иначе для тебя это плохо может закончиться, она опирается на журнальный столик локтями.
Погоди-ка, Эмерсон. Это ведь твой отец построил это всё, ее тон, начинает выводить меня из себя. Считаешь себя важной шишкой здесь из-за того, что твоя фамилия в названии интерната? Но чем ты отличаешься от других детей, которых родители упрятали в эти стены подальше от себя. Ты такая же избалованная и наглая папина дочурка, которая возомнила себя принцессой.
Хейзел молчит и просто смотрит на меня, глаза похожи на две круглые монетки, а выражение лица застыло в одном положении. В этот момент чувствую себя Горгоной Медузой, которая превращает людей в камень.
Да пошел ты, глазамонетки внезапно сощуриваются, и девушка убегает в свою комнату, забыв о книге. Не смей ни слова произносить о моей семье.
3. Декстер
Когда я убью их, я не стану прятаться. Я останусь на месте преступления до прибытия полиции и добровольно сдамся им. Не вижу смысла прятаться, ведь после у меня не останется ничего ради чего можно жить. Раньше я думал, что их убийство облегчит мне жизнь, но когда стал старше, я понял, что их убийство облегчит мне смерть. Знаю, что люди боятся смерти, из-за этого они избегают подозрительных людей, высоты, темноты и кучу всяких глупостей, но этим они лишь оттягивают свой приговор. Я знаю, что я с самого рождения обречен на смерть, а обреченные смерти не боятся.
С утра в интернате какой-то переполох, и дети с самого момента их пробуждения носятся друг за другом и что-то обсуждают. Обычно утром они менее активны, и шумно становится ближе к обеду. Изменения в распорядке мне не нравятся, ведь это означает, что мне придется подстраиваться под другие обстоятельства. Больше всего мое внимание привлекает мужчина, спускающийся по лестнице. За этой звездой дня спускаются несколько подростков и пытаются что-то выкрикнуть в след. Раньше, я не обращал внимания на учителей, но сейчас, когда у меня начинается паника от изменений, приходится обращать внимание на все подряд. Нужно поскорее найти моего путеводителя и узнать у него, что вообще происходит. Сегодня его очередь убирать холл и на мое счастье, он сейчас именно там. Вынимаю из ушей наушники и направляюсь к нему. В последнее время я стал работать исключительно в них, ведь так гораздо проще держать себя в руках и не тревожится по мелочам. Не могу сказать, что меня успокаивает какая-то определенная музыка, но если подобрать идеальный плейлист на день, то все будет замечательно.
Хэй, Тед, он отвлекается от мытья стекол. Что происходит? Почему все такие странные.
Странное только твое крыло, у меня все как прежде, его уголки губ приподнимаются, словно в насмешке. Сегодня вывесили списки тех, кто поедет в лагерь.
И надолго они? чертов лагерь, я совсем забыл об этом.
На несколько дней, но если кто-то хорошо себя проявит, то его отправят по обмену до конца года. Дети готовились к этому с прошлого года.
Медленно выдыхаю, чтобы Тед не заметил моего раздражения. Надо узнать едут ли мои любимые сестрички в этот лагерь. А если едут, то надо всеми силами отменить эту поездку, чтобы не рисковать. Если кто-то из них пропадет на целый год, то весь мой план падет, а слишком долго к этому шел чтобы вот так их отпустить. Я ждал пятнадцать лет и не могу ждать еще год. Я не смогу еще год терпеть этот кошмар, происходящий в моей голове. Мне бы только поскорее избавиться от них, а потом и от себя.
Многие туда едут? судя по переполоху, туда едет всё левое крыло.
Списки должны висеть где-то на учебном этаже. Не так просто было войти в эти списки, дети действительно хорошо постарались.
Они большие молодцы, одобрительно киваю. Я слышал, интернату было непросто попасть туда.
Но им безумно повезло с Декстером. Благодаря ему они подали заявку, а после и прошли отбор. Он хороший человек и дети действительно его любят, Тед смотрит в сторону лестницы и кивает. А вот и он истинный любимчик учеников.
Я замечаю того самого мужчину, за которым тянулась вереница подростов, а вот и он моя главная заноза. Он довольно высокий и улыбался так, словно только сошел с красной дорожки, наверное, если бы от него не зависело убийство, которое я так хочу совершить, он бы мне даже понравился. Декстер то и дело поправляет свои светлые волосы, которые отдают желтоватым оттенком. Проходя мимо нас, он улыбается и кивает, тем самым здороваясь. И все-таки что-то в нем настораживает меня и даже пугает, ведь обычно такая сладкая картинка всегда прячет за собой отборную соль. Всегда проще с теми, кто не улыбается в глаза, строя из себя святого.
Спасибо, Тед, пойду продолжать убирать второй этаж.
Поднимаясь на второй этаж, натыкаюсь на кучу школьников толпившихся возле какого-то стенда, на котором видимо и висят списки тех, кто поедет в этот лагерь. Осталось дождаться начала урока чтобы, не привлекая внимания, посмотреть есть ли сестрички в этом списке. Чувствую своим тревожным нутром, что все складывается назло мне и именно эти две выскочки поедут изучать французский язык, но это их не спасет. Им не поможет ни французский, ни английский язык, ни знания чертовой астрономии спастись от того, что я заготовил им. Им не спрятаться ни в одном уголке этого несчастного мира, ведь я их найду и уничтожу, я сделаю всё для того, чтобы они сами начали жалеть о том, что родились Беккерами.
Выдыхаю. Школьники начинают расходиться по кабинетам, и я медленно подхожу к доске. Чем меньше мне остается идти, тем тяжелее мне ступить дальше, ведь я уже вижу их обоих в самом начале списка. Хочу сорвать этот стенд и разорвать его на мелкие куски вместе с учителем французского и выкинуть так далеко, насколько это возможно. Я могу прямо сейчас сжечь это место и выполнить все задуманное одним разом, но это не доставит мне никакого удовольствия, это не даст мне возможности посмеяться в лицо родителям и сказать что-нибудь остроумное.