Она достала практически пустой лист бумаги, наверху которого темнела надпись Itinéraire de lHôtel Magnifique[5], а рядом алел след от губ словно какая-то дама решила промокнуть этим листком помаду.
Время от времени вылавливаю их из мусорок, пояснила Беатрис. Оставь у себя. Чтобы знать, чего ждать. Она кивнула в сторону.
У самого входа возвышались двадцать окон, и у каждого стояло по яркому апельсиновому дереву. За ними виднелся пляж с белым песком, но сами окна изумили меня куда сильнее.
Ничего себе
Говорят, окна общаются друг с другом и сообща решают, под каким углом лучше показывать Дальнюю-Даль, после чего изображение воспроизводится по всему первому этажу.
И правда: каждое окошко скорее не выглядывало наружу, а отображало один и тот же вид на пляж. Я так и застыла от удивления, когда из отеля вышла женщина в струящемся алом платье, а потом появилась сразу во всех двадцати окнах.
Беатрис улыбнулась.
Впечатляет, правда?
За спиной у нее виднелась табличка, обвитая позолоченными лозами. На мгновение мне показалось, что из-за золотой листвы выглядывает женское лицо. Но сама табличка в сравнении с окнами оказалась вполне себе обычной. На ней были изображены стрелки, указывающие, где искать уборные, гардеробные: для обычной одежды и дождевиков, Изумительный бальный зал и Изобильный буфет. К табличке подошел служащий в ливрее и повернул влево стрелку, которая указывала на буфет и прежде смотрела вправо.
Беатрис вздохнула.
Опять буфет сместился? Ну и как тут порядок поддерживать?
А что, комнаты меняют свое положение случайным образом?
Ничего случайного тут нет. Комнаты появляются тогда, когда они нужны. Игровые, к примеру, возникают лишь в непогоду, и там каких только игр нет! Некоторые бальные залы возникают, только когда гостям не хватает праздника. Есть и другие помещения, которые являются лишь по требованию. Как-то раз мне встретилась комната, от пола до потолка забитая фарфоровыми тарелками! Беатрис нахмурилась. Так и не поняла, для чего.
А я как раз сегодня попала на странную лестницу, которая изменила свое направление.
Беатрис кивнула.
Да, отель постоянно меняется, чтобы разместить гостей, добавляет новые коридоры, совершенствует планировку. Ты привыкнешь.
Пока я слушала ее рассказ, я наконец поняла, что же у нее за акцент. В Дюрк часто прибывали паромы с севера, и их состоятельные пассажиры разговаривали точно так же.
А ты, случаем, не с севера Верданна?
Не вздумай такое говорить! оборвала меня Беатрис. Работнику может быть больно думать о доме, раз он так далеко! Лучше вообще про это не напоминать! Это невежливо!
Я не подумала начала было я, и неожиданно все в фойе затихли. Что-то прошелестело совсем рядом со мной.
Кажется, метрдотель определился с маршрутом на завтра, догадалась Беатрис.
Все гости потянулись к карманам и сумочкам и достали тонкие путеводители. И вскоре комнату наполнили восклицания на самых разных языках.
Я тоже достала из кармана яркий листок и пробежала пальцем по блестящим фиолетовым буквам, которых еще не было на бумаге всего пару минут назад. Женский энергичный голос тот самый, который я слышала у порога, прочел строки следом за мной.
Маршрут отеля «Манифик»
Город Торваст,
вершина Гриммульдского нагорья.
Женщина добавила:
Натяните получше шляпы и завяжите платки! Ветер ловкий воришка! Пауза. Отбываем в полночь!
Кто это такая? спросила я.
Ты слышала женский голос? Беатрис округлила глаза. Никто этого не знает. Странно, что ты его вообще уловила. Он общается только с гостями.
Я провела пальцем по путеводителю, представляя, как там фиолетовыми чернилами проступает название Алиньи. А когда подняла взгляд, Беатрис была уже далеко. Я кинулась следом за ней, мимо высокого авиария. Внутри так тесно переплелись белые лозы, что толком ничего не было видно.
А где вход?
Его нет. Вход в авиарий разрешен только метрдотелю и Хелласу, Ботанику. При упоминании последнего она помрачнела. По всей видимости, он не слишком ей нравился. Пойдем. Метрдотель не любит, когда прислуга слоняется без дела.
Пока мы пересекали оставшуюся часть фойе, Беатрис указывала мне на альковы и поясняла, в честь кого из сановников или герцогинь они названы. Эти имена не задерживались в моей памяти меня до того увлекали виды, что слов я толком и не слышала.
Наконец мы подошли к стеклянным дверям, отделявшим фойе от тускло освещенного зала.
Пришли, сообщила Беатрис.
Потолок в зале был в пару этажей высотой, сверху свисали хрустальные канделябры с разноцветными огоньками. Над сценой, прямо в воздухе, парила женщина: под ногами у нее были блестящие звезды, а пальцами она перебирала струны огромной арфы, услаждая гостей нежными звуками. Над входом цветным стеклом были выложены слова: salon damusements[6].
Мне вспомнилось, как я впервые повела Зосю в центр Дюрка. Мы остановились у ресторана, попивая горячий шоколад, и долго хихикали над моими историями про роскошную жизнь богатых гостей, обедавших за стеклом. Но тот ресторан этому салону и в подметки не годился.
Я знаю, что Кор сюда заходил. Если он еще тут, лучшего места для разговора не найти, сказала Беатрис.
А горничным можно внутрь? уточнила я, не заметив среди гостей никого из обслуги.
Только до обеда, пока посетителей мало. Повезло тебе, что ты в обслуге работаешь. Кухаркам вот сюда вообще путь заказан. Она указала на лестницу. Она ведет прямиком в служебные залы. Расписание свое узнаешь на инструктаже. С этими словами она удалилась, бормоча что-то про грязные простыни.
Я осторожно заглянула в салон, но Кора не увидела. Зато заметила Ирсу та готовила напитки за барной стойкой. Наверняка она знает, где его искать! Не успев передумать, я направилась к ней и опустилась на барный стул.
Бар был заставлен бутылками из коричневого стекла, в которых плескались разноцветные напитки. Среди них я заметила ту самую золотистую пасту, которой Ирса мазала порез моей сестры. А рядышком, как раз напротив меня, стоял необычный пузырек с серебристым дымом. Я приподняла крышечку, украшенную драгоценным камнем, и крошечное облачко вытекло наружу.
Ирса тут же нагнулась и закупорила пузырек.
И минуты в салоне не пробыла, а уже открываешь это?
А что там такое?
Попробуй капельку.
Я подскочила, разглядев за стеклом пузырька жуткое, исхудавшее лицо с запавшими глазами.
Это склянка с ночным кошмаром. У каждого уважающего себя алхимика есть такая.
Так вы алхимик? спросила я. Я слышала про алхимиков, которые приторговывают средствами от всех болезней на улочках северного Верданна и готовят зелья, которые легко можно принять за волшебные. Но ведь алхимия не
не настоящая магия? Ирса подавила смешок. Так многие думают, особенно учитывая, что почти все алхимические зелья сегодня пустышка. Сюминары создали их при помощи своей магии до того давно, что их уже разбавили тысячу раз, если не больше. Но только не здесь. Ирса скользнула взглядом по мерцающим склянкам. Почти все эти зелья наисвежайшие, и приготовила их ваша покорная слуга.
Вы заточили кошмар в бутылку?
Да, но рецепт этого зелья был придуман давным-давно, и совсем другим сюминаром. Время от времени то тут, то там попадаются оригинальные ингредиенты. Она спрятала пузырек и достала напиток цвета гранатовых камней, залитых лунным светом. Он замерцал в полумраке. Да не бойся ты, это просто сок.
Можно ли вам верить?
Да делай как знаешь. Некогда мне об этом тревожиться. Она торопливо встала.
Погодите! Я ищу Кора! крикнула я, но Ирса уже обслуживала одного из гостей.
Вот черт.
Не желая уходить, я поднесла к губам стакан сока и сделала крошечный глоток. Ресницы тут же затрепетали. На вкус напиток оказался точь-в-точь как тартинки с консервированными абрикосами, которые я прошлым летом покупала у уличного торговца симпатичного смуглого парня со светло-карими глазами. Он тогда робко мне улыбнулся, а деньги брать отказался. На следующий день я пришла его искать, но его тележки уже и след простыл.