От вятского сундучного центра были выставлены сундуки и шкатулки А.Е. и Л. А. Кокоревых, Д. Е. Чугунова, С. Д. Новокшенова, Н. И. Самойлова, Л.Ф., П.Г. и К. Г. Кормщиковых, А. Д. Никулина, К. Г. Лютикова и Л. С. Лелькова50. Кроме них, в «Списке кустарей, желавших принять участие на выставке», упоминаются Андрей Тарбеевич Савельев (Орловский уезд, Адышевская волость, деревня Крапивинская) и Леонтий Ефимович Кокорев (Вятский уезд, Югринская волость, деревня Дресва)51. Первый представил сундучные и шкатулочные замки, второй шкатулку, обитую жестью. Некоторые сведения демонстрируют роль Вятского губернского земства, например, сундучник Алексей Дмитриевич Никулин из Пасеговской волости сбывал изделия в Кустарный музей губернского земства52.
В выставке участвовали вятские мастера, которые одновременно были и производителями. Чаще всего это хозяева домашних мастерских с весьма незначительным количеством наемных рабочих. Ни по объемам производства, ни по географии сбыта, ни по качеству изделий они не выдерживали сравнения с представителями уральского сундучного центра. Например, о Луке Анфиногеновиче Кокореве (Вятский уезд, Югринская волость, деревня Дресва) указывалось: «Годовое производство до 500 рублей. Материал приобретается в Вятке. Изделия сбываются на местных базарах. Шкатулка и сундук, обложенные мороженной жестью»53. Даже в мастерской Константина Григорьевича Лютикова, мещанина из Бело-Холуницкого завода, известной своими сундуками, которые обивались «мороженой» жестью и снабжались секретными замками, годовое производство было не более 300 рублей54.
В очерке кустарной промышленности Вятской губернии, который создавался к другой крупной выставке, состоявшейся в Казани в 1890 году, справедливо указывалось: «Тип вятского кустаря есть тип кустаря-земледельца Духа промышленности, ремесленности, торговли у вятского кустаря вовсе нет Кустарь не имеет ни средств, ни времени заняться более или менее сложным производством и довольствуется обыкновенно теми, которые требуют грошовых затрат и могут быть приурочены к свободному от полевых работ времени»55. Судя по «Справочному указателю кустарных производств и кустарных мастеров», вышедшему в свет через три года после Нижегородской выставки, в промысле ничего не изменилось: те же имена, виды продукции и цены на нее56.
Из всех мастеров на Нижегородской выставке только Лаврентий Филиппович Кормщиков получил награду похвальный отзыв. Именно его мастерская была самой крупной среди представленных (годовое производство в ней исчислялось в 2000 рублей57 другие вятские мастера по торговым оборотам даже близко не могли приблизиться к Л. Ф. Кормщикову).
Вятские мастера, в отличие от уральцев, и на других выставках чаще всего получали не медали, а похвальные отзывы и почетные листы. Однако в большинстве случаев это не является свидетельством более низкого качества их изделий справедливость присуждения наград всегда вызывала нарекания.
На Нижегородской выставке вятскими кустарями экспонировался определенный тип сундучных изделий, а именно предметы, обитые «морозом» по жести. Как известно, расписные сундуки и шкатулки предназначались для крестьян и оценивались значительно ниже. Они не были представлены на выставке.
Следует отметить, что по сравнению с предыдущей выставкой, которая проводилась в Казани (1890)58, количество вятских экспонентов увеличилось. Однако это отразило лишь количественные, а не качественные изменения в промысле. По-прежнему основным его очагом оставался Вятский уезд, на более заметные позиции вышел поселок Бело-Холуницкого завода.
Сундучные производства других регионов России были представлены единичными именами, это мастера Н. Ф. Грачев (Московская губерния, Звенигородский уезд), А. А. Кирюхов (Нижегородская губерния, Нижегородский уезд), В. И. Федулов (Московская губерния, Московский уезд) и А. А. Ядренова (Ярославская губерния, Романо-Борисоглебский уезд). Выставила изделия своих кустарей и Орловская уездная земская управа (Вятская губерния, г. Орлов)59. Но эти сведения не могут дать представление о развитии региональных центров сундучного промысла, т.к. иллюстрируют лишь активность кустарей и земства, а не состояние локальных сундучных производств. Некоторые из упомянутых мастеров упоминаются в каталогах других, более поздних, выставок (например, Всероссийской кустарной, проводившейся в Санкт-Петербурге в 1907 году). В этих изданиях они также указаны в единственном числе, не представляя местное сундучное производство в целом.
В качестве заключения необходимо отметить следующее.
XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка стала крупным событием в истории русского сундучного промысла. На ней было представлено множество кустарных заведений из разных уголков страны. Они значительно отличались по масштабам производства, однако доминировал один тип продукции сундуки и шкатулки, обитые «морозом» по жести. Это свидетельствовало не только об устоявшихся предпочтениях мастеров и покупателей, но и об унификации материалов и техник, которая имела место в сундучном промысле конца XIX века. Кустари прекрасно знали технологии, применявшиеся в разных очагах производства, а материалы зачастую приобретались в одних и тех же местах, например, на Нижегородской ярмарке. Выставка продемонстрировала разнообразие организационных форм русского сундучного промысла: это и крупные («центральные») мастерские с большим количеством наемных рабочих, и мелкие домашние заведения с полным циклом работ, и домашние мастерские с неполным циклом работ (например, только производство «мороженой» жести) и прочие. Кроме того, выставка отразила преемственность, «семейность» сундучного производства, когда в каталогах встречаются одни и те же фамилии с разными инициалами.
Тем не менее, Всероссийская промышленная и художественная выставка не может быть названа зеркалом текущего состояния сундучного промысла России. Некоторые очаги были представлены слабо, другие не представлены совсем. Надо также отметить, что продукция русских кустарей в тот период вовсе не ограничивалась сундуками и шкатулками, обитыми «мороженой» жестью. Это лишь один, хотя и наиболее «выставочный», репрезентабельный, тип продукции.
Выставка оказала значительное воздействие на развитие сундучного производства в России: улучшила сбыт изделий, сблизив производителя и покупателя, расширила географию продаж сундуков и шкатулок. Одновременно она продемонстрировала определяющую роль губернских земств в истории промысла, особенно вятского.
Об одном эпизоде из истории сундучной мастерской Ф. С. Корешкова (Владимирская губерния, Муромский уезд, XIX начало XX века)
Русское сундучное производство имеет многовековую историю. На протяжении столетий менялись его организационные формы, технологии, материалы. На ведущие позиции выходили те или иные регионы. Сундучное дело играло важную роль в культурной и экономической жизни России.
Тем не менее, его научное осмысление началось относительно недавно. При этом основными аспектами, которые сегодня привлекают внимание исследователей, как правило, являются художественный и этнографический. Частности экономической жизни сундучных заведений, рутина их повседневного существования остаются вне поля зрения.
Настоящая публикация посвящена одному аспекту торговой деятельности сундучников, а именно изображениям медалей на рекламных этикетках, вернее, их достоверности и как следствие надежности как атрибуционного признака. Подчеркнем, что речь идет именно о торговой, а не о выставочной деятельности, как может показаться поначалу. В качестве примера послужило сундучное заведение Федора Семеновича Корешкова (деревня Вырыпаево Муромского уезда Владимирской губернии)