Вот, наконец, въезжаем в лес. Дорога кончилась. Тётя Аня даёт мне маленькую корзинку и наказывает, чтобы я от них далеко не убегал и кричал «Ауууу!»
Я и не убегаю, они сами уходят. А я увидел красивую розовую волнушку и застрял. Жалко срывать её! Я любоваться стал. И жук рядом красный ползёт! Потом подумал и сорвал волнушку всё-таки. Вернулся к машине. Кричу «Ауууу!», а никто не отзывается. Я решил у машины остаться. Мял в руках волнушку, она почернела, уже не такая красивая. Я её выбросил. Земляники поел. Она вокруг машины росла много-много. Колокольчики собрал в букет. О! Ещё волнушка, прямо рядом с колесом растёт и никто не заметил. Я её не рву вот придут дядя Дима с тётей Аней, а я скажу смотрите какой гриб вы пропустили! Но, что-то они не идут. Я жду их. Долго их нет. Часа два, наверное. Сижу около машины на травке. Машина закрыта. Я ещё попрыгал вокруг растущей волнушки, оторвал у колокольчиков все головки, получилась просто трава. Веник какой-то. Я его выбросил.
Стал представлять, как я на жигулях разворачиваюсь и уезжаю домой, а тётя Аня с дядей Димой за мной гонятся. Так им и надо, нечего меня одного на долго оставлять! Потом я, кажется, уснул. Проснулся тут и тётя Аня с дядей Димой идут. Я мигом сорвал волнушку около колеса, бегу к ним, кричу: «Смотрите, вы пропустили!»
Тётя Аня мне: «Ты почему убежал? Разве так можно? Несерьёзно ты поступил, неправильно. А волнушки мы не собираем они грибы условно-съедобные, так что брось». И хотя тётя Аня всё это сказала спокойным ровным голосом, мне стало обидно, и я не бросил волнушку. Баба Лена её засолит с волуями и свинушками она всё засаливает. А у дяди Димы полная корзина белых и подосиновиков! Но он молчит, не хвастается, заводит машину, и мы едем домой, снова мимо индюка, гусей, козочки
И вот мы дома. Тётя Аня даёт мне в руки ножик грибы чистить. Я пробую.
«Ну что же ты так? Пол гриба срезал!»
Я смеюсь, мне очень весело.
«А что смешного? Это не бережливо с твоей стороны. Тётя Аня с дядей Димой собирали, а ты целую ножку в помойку.»
«Но она же вон, червивая!»
«Не придумывай. Где ты видишь червяка?»
«Ну он же там был, продырявил ножку!», не уступал я.
А вечером мы все вчетвером ужинали лисичками со сметаной я такой вкусноты никогда не ел раньше. Жаль, что мало! Тётя Аня всего на одну полянку лисичек набрела, пока я у машины их ждал. А волнушку я бабе Лене отдал, она улыбнулась железными зубами и меня похвалила: «Глазастенький ватрунчик!»
КРЫМ
Мне пять. Весь июль мы были с мамой и папой в Крыму, на море. Вернулся я в Заболотное только в августе.
«Подрос, загорел!», радовалась баба Лена, сверкая своими железными зубами.
Я сразу к Женьке пошёл. А Женька угрюмый сидит в хате за столом капризничает.
«Ну поздоровайся с Илюшкой!», говорит его мама Нина.
«Не буду здороваться!», ноет мой друг.
Входит из сарая бабка Поля. Видит меня.
«Ой! Илюшка, пропащая душа! И хде ты был-то?», всплеснула она морщинистыми руками.
«В Крыму!»
«Хде-хде?», старуха приложила ладонь к уху.
«В Крыму, в море плавал!»
«Брешешь!», уверенно говорит бабка Поля.
«Брешешь!», повторяет радостный Женька.
«Почему ж брешет? Он и вправду с моря вон какой коричневый!», тётя Нина протягивает мне арбуз, который привезла со станции Малоярославец.
«А откель у них деньги-то на море?», не унимается бабка Поля.
«Чего ж машину-то не купят, раз такие богатые? Эх, непутёвые!»
ПТЕНЧИК
На следующий день мы с Женькой решили смастерить из картона домик для птенчика. Седой подобрал птенца скворца, который выпал из гнезда и отдал Женьке. Птенчик сидел в углу террасы на подушке из сена. Он то и дело раскрывал свой жёлтый рот.
«Есть хочет!», сказал Женька. «Пойдём ему червяков накопаем!»
«Пойдём!»
Вышли на двор, где сарай с курами. Женька из навоза червяка взял одного длинного, и я одного взял. Червяки коричневые, грязные, противные. И извиваются в руках. Возвращаемся мы на терраску стоит посредине кот Тарзан и птенчика доедает, косточки хрустят, только распростёртое крыло изо рта у него торчит. Дверь-то мы забыли прикрыть, вот кот и прокрался!
«Ах ты, скотина!», Женька схватил Тарзана за хвост и стал его крутить вокруг собственной оси. Кот орал. Потом изловчился, вывернулся и убежал.
«Жалко птенчика!», всхлипнул Женька. «А кота я ещё поймаю и убью!»
Гибель птенчика первая смерть довольно крупного живого существа на моих глазах. До этого только медузы, которых я вылавливал из Чёрного моря, таяли и превращались в воду. Ну и насекомые умирали, которых я сам давил. Это не считается. А тут скворчонок только что рот открывал, кушать просил, и вдруг во рту у Тарзана весь уже изгрызенный
МАТ
В деревне Заболотное я научился ругаться отборным трехэтажным матом. Первыми моими учителями были моя баба Лена и её золовка, баба Оля. Мне было три года, когда мама с папой приехали на выходные, и бабки позвали родителей посмотреть отрепетированный «номер» с моим участием. Старухи кликали меня и спрашивали: «Илюшк! Хто мы?».
На что я уверенно и без запинки отвечал: «Старые бляди!»
Бабки дружно смеялись, а я получал от отца шлепок по губам, было обидно, конечно, на такой эффект я не рассчитывал
Но искусно выражаться научили меня деревенские мужики Седой, Юрец и Мишка Шкитко. Эта троица часто собиралась возле палисадника Шкитка, на лавочке, и разговаривала матом. Мы с ребятами часто слушали от нечего делать. Мужики пили портвейн «Улыбка», реже водку.
«А ну, съеблись отседова по-бырому, сучьи потрохи малые!», гнал нас от лавки уголовник Юрец.
Однажды, в конце лета, когда родители уже привезли меня в Москву, и готовили к переходу в детский сад «для детей с интеллектуальными способностями», мы с мамой ехали в переполненном автобусе, я сидел на своём любимом месте у окошка. Мама стояла. На остановке возле метро вышло много народу, а зашло ещё больше, мама и глазом моргнуть не успела, как рядом со мной на сиденье плюхнулся огромный толстяк с одышкой. И хотя я занимал совсем не много места, он умудрился, садясь, отдавить мне ляжку.
«Блядь, мудило гороховое, манда ебаная, хули ты расселся, жирный пиздюк!», возмущался я.
Мама чуть в обморок не упала от ужаса. Весь автобус покатывался со смеху, включая толстяка. Он просто задыхался от смеха!
Мама опомнилась, схватила меня за руку с криком: «Выходим!»
«Почему?», искренне удивился я, когда мы уже шли пешком от остановки.
«Нам же ещё долго ехать!»
Всю оставшуюся дорогу мы шли пешком, мама отчитывала меня за мат, говорила, как это ужасно, так ругаться, что она от стыда чуть сквозь землю не провалилась
Вечером к маме присоединился папа, он прочитал мне дополнительную суровую лекцию. Подействовало я несколько лет после этого случая совсем не выражался, как отрезало Но, конечно, прекрасно помнил эту «музыку»!
СТРАННАЯ ИСТОРИЯ
Мама и папа приезжали в деревню по выходным, если не были в отпуске. Или в пятницу вечером, или в субботу утром. Но, один раз было так Я катался на велосипеде «Бабочка» вдоль совхозной бензозаправки, которая находилась рядом с деревней. И вдруг через огороды углядел на лавочке возле нашего дома папу. Его фигуру я конечно же узнал издалека. Сомнений быть не могло это он! Был четверг, полдень. Папа не предупреждал, что приедет раньше времени, значит, решил мне сделать сюрприз! Я обрадовался и погнал к нему на всех парах. Приезжаю нет отца. Я к бабе Лене. «Где папа? Я его видел!»
Баба Лена смотрит на меня как-то странно, не отвечает. «Я же видел его, говори, куда он пошёл?». Молчит. Хитрая. Чего-то скрывает от меня.
Я в хату. Нет отца. В огород нет. К бабе Оле зашел на другую половину дома нет. Вышел к палисаднику. Так вот же он! Сидит мой папа на лавочке, а по бокам Витька Платонов и Серега Мазёнков его друзья детства деревенские. Разговаривают о чём-то, смеются. Отец на меня внимания не обращает, очень странно И ещё он небритый, как пьяница.