Совершенно верно, но отнеситесь к этому серьезно. Альберт Францевич нахмурил брови. Боюсь, кто-то не хочет, чтобы воля вашего отца была выполнена и этот конверт попал в ваши руки.
Да? Почему вы так думаете?
Представьте себе, вчера ночью мой офис взломали. Все перевернули вверх дном, многие бумаги привели в негодность. Видимо, что-то очень усердно искали. К счастью, я подозревал, что такое может случиться, и предусмотрительно положил предназначенный для вас конверт в надежное банковское хранилище.
Вот как? Галина все еще слушала адвоката с недоверием. А почему вы так уверены, что целью грабителей был именно этот конверт? Может быть, они искали что-то совсем другое! Возможно, они просто хотели денег, как все грабители!
Во-первых, деньги, которые были у меня в офисе, они не тронули. Во-вторых насколько я понимаю, этот конверт, точнее, его содержимое самое важное, что хранилось у меня. И в‐третьих честно говоря, у меня имеются еще причины так думать, но я не хотел бы их вам озвучить. Адвокат замешкался, пристально взглянул на девушку: Не потому, что не доверяю вам, упаси боже! но потому, что не хочу взваливать на вас еще какие-то неприятности.
Ну, я не знаю протянула Галина. Но для чего, собственно, вы меня сюда пригласили? Только для того, чтобы рассказать о взломе вашего офиса?
Она едва не сказала ему «для того, чтобы меня напугать», но предпочла использовать более нейтральную формулировку.
Нет, конечно! возразил адвокат. Я пригласил вас для того, чтобы предупредить: будьте осторожны! Будьте очень осторожны, особенно до тех пор, пока не вступит в силу приложение к завещанию вашего отца, находящееся в том самом конверте!
Но я и так веду не слишком опасный образ жизни. Галина пожала плечами. Не занимаюсь экстремальными видами спорта, не прыгаю с парашютом, перехожу дорогу только на зеленый свет
Она вспомнила ночные гонки на берегах Женевского озера и чуть заметно улыбнулась. К счастью, эти рискованные развлечения остались в прошлом.
Адвокат откинул голову и пристально взглянул на нее.
Я кажусь вам старым паникером? проговорил он с горечью.
Что вы, Альберт Францевич! Галина вспомнила, как уважал старого адвоката ее отец, и устыдилась невольно промелькнувшей в ее голосе насмешки. Что вы, дорогой! Я очень уважаю вас и очень серьезно отношусь к вашим словам!
И правильно делаете. Поймите, что вашей жизни действительно угрожает серьезная опасность!
Но почему? Что спрятано в том злополучном конверте, из-за чего вы так переполошились?
Я не должен вам этого говорить раньше времени, тяжело вздохнул адвокат. Это нарушение профессиональной этики. Но я чувствую, что иначе вы не примете мои слова всерьез. Дело в том, что незадолго до своей смерти ваш отец решил сделать вас единственной своей наследницей.
Что? Галина не поверила своим ушам. А маме он что ничего не оставил?
Видимо, что-то случилось между ними какая-то черная кошка пробежала нет, конечно, он оставил ей вполне приличное пожизненное содержание, с тем чтобы она ни в чем не нуждалась и могла сохранить привычный образ жизни, но вам он передал банк и все основные активы. Вы должны вступить в права наследования в день, когда вам исполнится двадцать пять лет. До того дня ваша мать имеет право управлять состоянием, но после все права переходят к вам.
Галина немного помолчала, осознавая услышанное, и вдруг до нее дошел скрытый смысл сказанного адвокатом.
То есть произнесла она растерянно. То есть вы хотите сказать, что опасность, о которой вы говорите, исходит исходит от мамы? Я просто не верю своим ушам! Неужели вы это серьезно?
Вы неправильно меня поняли! Стейниц замахал руками.
А как еще вас можно понять? Я не хочу вас больше слушать! Не хочу! Галина порывисто вскочила и собралась уже уйти, но адвокат схватил ее за руку:
Постойте! Вам не приходило в голову, что не только сама Елена Павловна может быть заинтересована в том, чтобы конверт не был вскрыт и собственность вашего отца не перешла к вам, но и кто-то другой? Кто-то, кто использует свое влияние на вашу мать в собственных интересах! И потом, она не могла знать о втором конверте, в том, первом, завещании о нем не было сказано ни слова!
Галина села обратно на скамью и закрыла лицо руками.
Она вспомнила все свои подозрения, возникшие после встречи в аэропорту, вспомнила, как резанул ее счастливый, цветущий вид матери, как вольно держался с матерью управляющий, и поняла, о чем говорит Альберт Францевич.
Я поняла, что вы имеете в виду проговорила она после затянувшейся паузы, повернувшись к адвокату. Вы думаете, что все это серьезно?
Еще как серьезно! с нажимом произнес адвокат и вдруг заторопился. А теперь, пожалуй, нам лучше разойтись. Я не хочу, чтобы о нашей встрече кто-нибудь узнал И я со своей стороны попробую выяснить, кто и каким образом мог узнать о конверте.
Он поднялся со скамьи, но прежде чем уйти, наклонился и проговорил вполголоса:
Не уходите сразу после меня, подождите несколько минут. И и берегите себя!
Галина проводила его взглядом, но потом не выдержала, встала и выглянула из-за кустов.
Она увидела, как адвокат вышел из сада, огляделся по сторонам и сел в солидную черную машину. Машина отъехала от тротуара, она двигалась в сторону центра.
Галина тоже направилась к воротам сада и тут увидела, что следом за машиной Стейница поехала еще одна машина тот самый синий «Фольксваген», который преследовал ее на трассе. Конечно, это могла быть просто похожая машина, но она не верила в такое совпадение.
Девушка вздохнула и побрела к другому выходу из сада, где оставила свою машину. Мысли текли безрадостно.
Ошеломляющая новость, что сообщил ей адвокат, не укладывалась в голове. Собственно, она даже не очень удивилась поступку отца, он раньше не раз говорил, что именно она продолжит его дело, для того он и послал ее в Высшую финансовую школу. Мама, конечно, совершенно не разбиралась в банковском деле.
А вот интересно, подумала Галина, откуда она может знать, что Сергей Михайлович такой хороший управляющий, ведь в делах-то она совершенно не разбирается. Он ее убедил, разумеется, он крепко взял ее в руки, и теперь она ему слепо доверяет.
Вот именно, хватит отмахиваться от очевидного, у мамы с управляющим, несомненно, роман. Галина сразу это поняла, почуяла своим обострившимся чутьем, как только увидела их в аэропорту, только верить не хотела.
Что ж, если смотреть на вещи шире, то дело житейское, мама после смерти отца была очень одинока но почему именно с ним? Роман с подчиненным не сама ли мама учила ее, что нельзя иметь никаких неформальных связей с людьми, которые на тебя работают? Даже дружбы близкой лучше не иметь! Предпочтительны ровные спокойные отношения. И вот теперь
«Еще бы с шофером роман завела!» с неожиданной злобой подумала Галина.
Глава вторая
Розенкранц и Гильденстерн
Ун-де-труа! повторил учитель танцев. Выше ногу, ваше высочество! Тяните носок!
Поль поскользнулся на паркете и чуть не упал.
В это время дверь открылась, вбежала Евдокия Куракина. Лицо ее было красно, как с мороза, глаза испуганно блестели.
Что случилось, Евдокия Николаевна? шагнул ей навстречу главный воспитатель, Никита Фомич.
Беда, батюшка. Куракина что-то зашептала ему на ухо.
Никита помрачнел, взглянул на Поля и повернулся к танцору:
Урок закончен, извольте идти к себе!
Француз, приученный не задавать лишних вопросов, поклонился, исчез, будто его и не было.
Никита подошел к Полю, взял его за руку:
Ваше высочество, пойдемте! И потянул его к двери, не к той, через которую они пришли. Куракина шла следом, опасливо оглядываясь, как будто чего-то опасалась.