Баклицкий Федор Геннадьевич, кандидат биологических наук, заведующий четвертой лабораторией. Денисова Ольга Дмитриевна его заместитель, большой специалист в молекулярной биологии, хотя по возрасту не скажешь. С такими внешними данными только наукой заниматься, больше нечем, счастья в личной жизни точно не обретешь
Желчь подступала к горлу, майор злился чувствовал, что проку от этих познаний не будет. 24 человека цвет и гордость отечественной микробиологии. Талант на таланте, половина члены партии, четверо кандидаты, а двое и вовсе члены горкома, активно участвующие в общественной и политической жизни.
Белоусов Валерий Николаевич, заведующий 6-й лабораторией, молодой, да ранний, уроженец почему-то города Штральзунд в ГДР (впрочем, понятно, родители были военными, служили в группировке советских войск). Крохаль Леонид Борисович, ведущий специалист отдела синтеза, автор ряда научных статей, опубликованных в авторитетных изданиях. Мокрицкий Леонид Исаакович, кандидат биологических наук
И такая дребедень целый день! Курочка по зернышку, уговаривал себя майор, вчитываясь в казенный текст с непростительными орфографическими ошибками, и снова злился.
В обеденный перерыв курили на улице, забравшись в глубь сквера.
Осталось 18 человек, Михаил Андреевич, отчитался Швец. Прочие не проходят. Каплер и Чуриков неплохие кандидаты, но работают недавно, один полгода, другой четыре месяца. Жаль, но исключаем. Резников уезжал на шесть месяцев в Ленинград, работал в смежном НИИ, при всем желании не мог передавать сведения. Ольшанский болен, постоянно бюллетенит, встает вопрос о его увольнении.
В оставшемся списке 12 мужчин и шесть женщин. Будем прорабатывать их родственные и профессиональные связи, поездки за границу. Областной центр посещают практически все, контроля над ними нет. У одних там родственники, другие едут в город, чтобы развеяться, провести время. У двоих квартиры в области остались от умерших родственников. Пятеро из списка владеют личным автотранспортом к ним, естественно, особое внимание. Думаю, к завтрашнему дню список сократится.
«И никакой уверенности, что исключенные из списка не шпионы», уныло подумал Кольцов.
Вы просто ходячий скепсис, товарищ майор, подметил Вишневский. Не верите в успех? И не такие конюшни разгребали.
Что-то не укладывается в нашу теорию, пробормотал Михаил.
Тогда все просто, оживился Швец. Если факты не укладываются в теорию, надо менять теорию.
Умничаешь?
Да, есть немного, Алексей смутился. Виноват.
Я тут подумал как-то издалека начал Вадик Москвин и замолчал.
Хорошенько подумай, прежде чем подумать, сказал Вишневский.
Да иди ты, Москвин отмахнулся. Просто странно, несколько раз обошел по периметру территорию не видел телефонных проводов
Подумаешь, не видел, фыркнул Швец. Я тоже не видел, но это не значит, что их нет
Дальше курили, наслаждались «свежим» дымом. Дождь временно прекратился, поднялся столбик термометра. Ветер разогнал кудлатые тучи, выбралось солнце. Ненадолго возникла иллюзия, что осень передумала. Блеснуло что-то в голове.
Что ты сказал? Михаил повернулся к Москвину.
Вадим смутился:
А что я сказал? Не помню уже
Нет, ты говорил. Про провода
Точно, вспомнил сотрудник. Электрические провода повсюду, а телефонных кабелей не видно. Под землю, что ли, упрятали?
Прозрение еще не настало, но мысли уже потекли. Они во что-то упирались, возвращались обратно. Секретное учреждение «во глубине уральских руд» это не только телефон. Это факсимильная связь телефаксы и датафаксы, это линии взаимодействия с другими предприятиями и организациями в данном квадрате. В соседнем Мосинске аналогичный центр секретных разработок (направление, во всяком случае, схожее), в пяти верстах на северо-запад закрытый объект КГБ, где работают химики и биологи
Что-то придумали, Михаил Андреевич? дрогнувшим голосом спросил Швец.
Не уверен, вышел из оцепенения Кольцов. Но одну теорию проверить надо. Мы доверяем Арепьеву?
Ну, вроде положительный работник допустил Вишневский.
Здесь все положительные.
Арепьев в августе вернулся из отпуска, наморщив лоб, вспомнил Москвин. Отдыхал с семьей в Гаграх. Использовал дни по переработке, а также неделю, оставшуюся с прошлого отпуска. На работе отсутствовал месяц. Шпионская сеть в это время работала наиболее активно. Не хочу ни на чем настаивать, Михаил Андреевич, но сами делайте выводы. К тому же Арепьев в вопросах биологии неспециалист. Он, скорее, организатор, координатор и громоотвод для директора Каширина. Не думаю, что он в курсе, в каком сейфе что лежит и насколько это находка для шпиона.
Уговорил, кивнул Михаил. Ну что ж, еще раз побеседуем с этим товарищем
Нетерпение подгоняло. Арепьев работал у себя в кабинете на первом этаже, попутно пил чай из стакана с подстаканником. Под рукой валялись конфетные обертки. Еду он приносил с собой, чтобы не тратить время на стояние в очередях. И для семейного бюджета небольшой, но плюс.
Позволите, Юрий Константинович?
Да, разумеется, Михаил Андреевич, проходите, Арепьев смутился, смел фантики в приоткрытый ящик стола словно это были не фантики, а отснятые шпионские микропленки. У вас остались вопросы?
Бездна, Юрий Константинович. Михаил выдвинул стул из-под стола, сел. По вашим словам, работа в заведении выстроена безукоризненно?
А что не так? забеспокоился замдиректора. Сами все видите, скрывать нечего От вас, я имею в виду, скрывать нечего.
«Оговорка по Фрейду», подумал Кольцов.
Был такой австрийский доктор, основатель так называемого психоанализа по мнению разумных людей, науки несуществующей и даже вредной. Мир сходил по ней с ума, и даже в СССР в 20-е и 30-е годы эта бесовщина практиковалась. В современной отечественной медицине от нее, слава богу, отказались.
Перефразирую, Юрий Константинович. Уровень секретности и безопасности на недосягаемой высоте?
Вы изъясняетесь загадками. Отвечу теми же словами.
Простите, нервы. Что насчет коммуникационных кабелей, проложенных из учреждения? Они же существуют?
Разумеется, Арепьев удивился. В работе один коммуникационный кабель, связывающий лабораторию с другими организациями, в частности, с объектом в Мосинске, где размещена наша производственная база. А в чем проблема, Михаил Андреевич? Кабель поместили под землю, дай бог памяти, весной 80-го года, траншейные работы проводились в режиме строгой секретности. Это была не наша инициатива распоряжение спустили сверху. Существовало мнение, что это усилит безопасность передаваемых данных и линии коммуникаций станут менее зависимыми от погодных сюрпризов. Под землей телефонные провода, кабели связи, включая факсимильные линии. На поверхности остались только электрические провода, но это вроде естественно или нет?
«И мы в течение двух дней об этом даже не подумали! мысленно вскричал Кольцов. Ладно, лучше поздно, чем никогда».
Интересный факт первые сведения об утечке материалов, имеющих отношение к «Ониксу», датированы началом лета 80-го года. Совпадение? Еще какое! И какую бы секретность ни развели при прокладке кабеля, сверху все видно. Космическая разведка уже существовала, спутники вели фотосъемку особенно в тех местах, где находились секретные объекты. А засекречены они лишь от собственных граждан, которые не планируют ничего преступного
У вас есть схема, где именно проложен кабель?
Да, сейчас найду Зазвенела связка ключей, Арепьев забрался в сейф, извлек объемистую папку, стал ее листать. Вот, пожалуйста. Работы выполнялись по всем правилам. Геологическая разведка почвенного слоя, заключение, проектирование, непосредственно землеройные и бетонные работы Кабель проложен вот здесь, остро отточенный карандаш заскользил по схеме, лаборатория, соединительный узел на ее территории, далее, в некотором роде, коллектор в западном направлении здесь поля, здесь опушка лесного массива, перелески, в обход речной излучины на Мосинск