Что у тебя с этой техникой? перевожу тему я, глянув на свиток, удостоившийся её внимания.
Не затыкайте меня!
Этот учитель спросила, что у этой ученицы с этой техникой.
Уши девушки краснеют, она вспарывает острыми когтями землю и всё же отвечает на поставленный вопрос. При представлении мне того, что изучила, у неё то горит, то гаснет демоническая метка.
Вы мне не доверяете?
Слюна во рту становится вязкой, мешая произнести хоть что-то внятное.
Вы хоть кому-нибудь доверяете?
С чего ты взяла, что я не доверяю тебе? сглатываю и давлю из себя встречный вопрос.
Вы учите доверять другим. Но сами отстранились так, что вам больше не подходит ваше собственное учение.
Фэн Цзяньсюэ смотрит пронзительно, сложенные в печать пальцы испепеляет дальнюю яблоню тёмной техникой. Эти же пальцы могут вонзиться мне в сердце и проткнуть насмерть.
Вас сейчас очень легко переманить в другую школу, заключает она. И, судя по всему, вы не желаете, чтобы я вас от этого оградила.
Ты придумываешь того, чего нет.
Ой ли.
Прекрати! духовная энергия беснуется в меридианах, просится наружу, зудит тело и Это. Очень. Плохой. Знак.
Если вы столь убеждены, что я ошибаюсь, почему же спорите так рьяно? Дать ответ? Вы боитесь, что я права.
Меня трясёт, а кровь подступает к голове. Что-то влажное чувствуется в ушах, под глазами, в носу, и на траву выплёскивается что-то красное. Тень мальчика в бамбуковой шляпе появляется тут как тут и нависает надо мной страшно повернуться за спину.
Учитель! Фэн Цзяньсюэ в страхе подбегает ко мне и, кажется, что-то кричит. Из меня же рвётся дурная кровь.
Окружение окрашивается в алый цвет, как будто Небеса решили излить на мир смертных кровавый дождь. Меня стремительно и крепко хватают за ноги! Вскрикнув, чуть не булькнув, я отбиваюсь, меч вырастает в ладони и сталкивается с чужим клинком, чей обладатель плывёт, не опознаётся мной. Из-под земли лезут чудовища, и против всех я одна, совсем одна Почему одна?! Почему, почему, почему?!
Ты не беззащитна, знакомый мальчик в бамбуковой шляпе трогает меня за кисть. Ты сильная.
Силы во мне действительно в избытке. Только вот дышать трудно и всё такое неразличимое Сковывает! Ещё что-то сковывает!
Меня отрывают от земли, меч дёргают, схватившись за остриё, но я держу крепко, если и вырвут, то только с рукой! С кровью из меня льются проклятия, а когда их пытаются заглушить, то я кусаюсь.
Всё заволакивает тьма, и мне так не хочется, чтобы всё пропадало, но
Но мир перестаёт тонуть в озере, окрашенном кровавым закатом, расслабившись, я выпускаю клинок
Учитель, Фэн Цзяньсюэ выдыхает с облегчением и отходит от меня, сжимая испачканный побагровевший платок. Её большие глаза широко распахнуты, пот рекой течёт по вискам.
Меня резко разворачивает кто-то за спиной стоят шисюн Ян и учитель, суровые и испачканные не меньше платочка, стиснутого ученицей. Нин Хэфэн переглядывается с Ян Гуйцзу и, подхватив меня на руки, уносит во дворец.
Как они и опасались, я пережила искажение ци.
В начале обучения едва ли не каждого адепта пугают искажением ци. Совершенствуясь, заклинатель накапливает в себе светлую энергию и на протяжении всей жизни должен быть осторожен и следить за её правильным течением. Излишняя спешка в обучении, неправильное использование техник, запрещённые техники, беспокойство в душе всё это способно привести к тому, что заклинатель вспыхнет, как соломинка, и сгорит, если течение его духовной энергии не успокоить.
Учитель и старшему соученику едва удалось успокоить меня, потому, хоть я и провожу в тишине и покое оставшиеся дни до собрания школ, когда приходит время, они отказываются отдавать мне отнятое ранее духовное оружие.
Вы хотите, чтобы я предстала пред почтенными мастерами без меча? требование настолько оскорбительное и нелепое, что у меня брови к потолку стремятся!
Они же бровью не ведут.
Именно, с важным видом подтверждает Ян Гуйцзу.
Я ощупываю неестественно пустой пояс и оглядываюсь на запертые двери из покоев, не находя, что сказать, чтобы их образумить.
Вы хотите выставить меня перед прочими ребёнком, у которого даже собственного достойного клинка не имеется? Перед главой школы Сюэсэ Хоянь?
Оберни появление без меча в свою пользу, Нин Хэфэн поправляет расписанные рукава. Сегодня он одет роскошнее обычного, хоть и не будет присутствовать в зале приёмов. Покажи, что школа Нинцзин доверяет посетителям и несёт каждому лишь мир.
Учитель, вы никогда не расставались с оружием! возмущаюсь я, взмахнув руками.
Разве я был лучшим главой школы в истории Нинцзин? мужчина прожигает взглядом так, что, вновь почувствовав себя виноватой и глупой ученицей, я теряюсь с ответом.
Бьют в барабаны, извещая о приближении заклинателей других учений. Даже палочки благовоний на споры не остаётся, вследствие чего в спешке приходится потуже затянуть стягивающие волосы ленты и отправиться приветствовать прибывающих.
Каменные львы сторожат вход в главный дворец, а под их пастями главы других дворцов в сопровождении старших учеников.
Глава школы Ван! мы обмениваемся поклонами.
Моя старшая ученица сверкает золотом, и я не сразу узнаю её.
Где твоя метка?
Скрыла.
На диво красивое личико княжны демонов обильно покрывает золотая пудра.
И почему ты здесь? недовольно шепчу я.
Вы хотите предстать пред всеми не только без духовного оружия, но и без старшего адепта? демоница склоняется к моему уху. Я бы ушла, но меня притащили шишу. Боятся, что я сговорюсь с кем-то из прошлых собратьев.
«Если гора разрушится и раздавит меня, буду ли я столь сильно возражать?» мысли мучают не слабее духоты снаружи.
Эта ученица просит прощения, учитель, отвлекает меня от страдания Фэн Цзяньсюэ.
Потом.
Налетает ветер, в воздухе появляются снежинки, будто могильный холод стал осязаемым. Кожу неприятно то морозит, то обжигает.
Какое нахальство! глава дворца Нравственности презрительно кривится.
Шиди, глава дворца Великолепия трогает его за запястье, призывая не горячиться.
Глава дворца Скорби хмур и молчалив, а глава дворца Безмятежности полагаю, радуется, что не взял с собой беременную супругу. Тёмную энергию, намеренно пущенную впереди хозяев, почувствовали все мастера. А, вскинув головы, увидели и её обладателей на мечах.
Их всего двое. Один в алых развевающихся одеждах, в чёрной маске, покрытой изморозью, с кожей белее снега и глазами ярче золотых дисков. Другой в одеянии чёрном, с красными лентами вокруг рукавов, лицо его до оскомины на зубах знакомо, привлекательное и насмешливое, по нему сильно врезать хочется! Они спешиваются с мечей и затыкают их за пояса, действуя, как близнецы, приветственные поклоны их идеальны и правдоподобно вежливы.
Глава школы Ван, прохладный голос мужчины в маске морозит мои и без того застывшие в улыбке губы.
Глава школы Сюэсэ Хоянь, я выпрямляюсь и сталкиваюсь взглядом с заклинателем за спиной своего главы. Он подмигивает мне, будто прибыл поразвлечься со старой подругой. Не на собрание школ прилетел, а в дом увеселений за вином, фруктами и красоткой заглянул!
Позвольте представить вам Чжао Цыяня.
«Уже знакомы», пробегает мрачная мыслишка, а юноша выглядит так, словно сейчас ручкой помашет!
Ваш старший ученик?
Последователь, исправляет меня глава Сюэсэ Хоянь. Должен же кто-то исполнять поручения.
Мужчина выразительно поворачивается к Фэн Цзяньсюэ, держащейся расслабленно. Она фыркает в сторону Чжао Цыяня:
Выскочка.
Я в напряжении слежу за обменом приветствиями мастеров, и за тем, как их становится всё больше. В результате ещё до того, как все прибывшие размещаются в зале приёмов, у меня раскалывается голова, и я почти не чувствую запаха разносимой учениками дворца еды, не особо вникаю в хитросплетённые обсуждения текущих дел. Высказываюсь лишь тогда, когда непосредственно спрашивают, что нисколько не красит меня, как хозяйку сего тяжкого пиршества. По крайней мере, в первый час не случается драки.