И вызвать врача.
К тому времени, когда тот здесь появится, с ней будет уже все в порядке, но подстраховаться не мешает. К тому же он мог бы отправить ее вместе с врачом в город. В какой-нибудь мотель. Или в больницу. Какая разница!
Джесс схватил трубку и сразу понял, что телефон не работает.
— Проклятье!
Разумеется, этот презренный кусок пластика опять вырубился. Сильная гроза, ветер, молния и даже гризли, почесавший спину о телефонный столб, — этого достаточно, чтобы нарушилась связь. Такое случалось постоянно.
Кроме того, звонок ничего не дал бы. Поваленные деревья, дорога, покрытая водой, ручей, превратившийся в бурный поток, в котором утонет и слон.
Конечно, в Боузмене есть вертолет, но его вряд ли поднимут в воздух.
— Ну ладно, — пробормотал Джесс.
О враче придется забыть. Мужчина должен делать то, что нужно. Список был короткий, но жизненно важный.
Он включил газовую колонку, поставив регулятор на полную мощность — огонь вспыхнул с гортанным ревом. Затем растопил камин.
Так. Теперь нужны полотенца. Одеяла. Чай. Мед. Чайник с кипятком.
Хорошо, когда ты чем-то занят. Сейчас Джесс чувствовал себя полезным, воспринимая присутствие женщины не как неприятную неожиданность, а как проблему, которую нужно решить. С проблемами он всегда неплохо справлялся.
Другое дело — с людьми.
Перед разрывом Линда бросила ему это в лицо, и он не стал возражать.
Джесс проверил, как там женщина, потом прошел по дому, собирая банные простыни и одеяла. Сделал короткую остановку на кухне, чтобы поставить на огонь чайник.
И снова к ней.
Выглядела Сиенна несколько лучше. Дыхание не такое напряженное. И все же она продолжала дрожать.
Нужно согреть ее, причем сделать это как можно быстрее.
— Мисс Каммингс! Вы слышите меня? — Присев на корточки, Джесс проверил ее пульс. Ничего угрожающего. — Ну, хватит, Каммингс. Открывайте глаза. — Он наклонился и повысил голос. — Посмотрите на меня.
Ее ресницы дрогнули, веки приподнялись. На мгновение их глаза встретились, но взгляд Сиенны тут же скользнул в сторону.
Он дотронулся до ее подбородка, похлопал пальцами по щеке.
Ничего. Никакой реакции. Пора переходить ко второму пункту.
— Я собираюсь вас раздеть, — предупредил он. — Снять мокрую одежду, хорошо?
Она что-то неразборчиво пробормотала. Впрочем, это не имело значения. Если оставить ее в мокром, она умрет.
Джесс немедленно принялся за дело. Усадил Сиенну. Она уронила голову, уткнувшись лицом ему в шею. Он подсунул руку под ее майку и потянул майку вверх. Кожа под его ладонью была холодна как лед.
Ничего хорошего.
Надо было сразу же переодеть ее вместо того, чтобы терять бесценное время, размышляя о том, что ему совсем ни к чему такая ответственность.
Ее кожа была очень гладкой. Он не мог не отметить это.
Вытащить руки из рукавов было несколько сложнее, но и с этим Джесс справился. Мокрая майка полетела на пол.
О черт, как же она хороша!
Никакого бюстгальтера, как он и думал. Чуть приподнятые соски. Но неяркие. Нежные. Бледные. Невинно-розовые.
Ложь! Ничего в ней нет невинного.
Сжав зубы, Джесс отвел глаза и посмотрел на джинсы Сиенны. Ну, помочь избавиться ей от джинсов легче легкого.
Он ошибся.
Над «молнией» джинсы были застегнуты на две маленькие пуговицы. Эти пуговички из-за того, что ткань намокла, никак не хотели поддаваться его большим пальцам. Но и с этим он наконец справился и дернул за «молнию».
Сиенна что-то промычала. Он взглянул на ее лицо и заметил, как дрогнули ресницы.
— Мисс Каммингс, вы меня слышите?
Никакого ответа. Ладно. С одеждой пора заканчивать. Джесс не понимал, почему его это так волновало. Он был обучен правилам оказания первой помощи. И перед ним просто жертва гипотермии. Сейчас она не женщина. А он — не мужчина.
Но когда Джесс подсунул руку под спину Сиенны, приподнимая бедра, в его голове вспыхнул яркий образ. Он представил, что делает то же самое, но в другой ситуации. Поднимает ее. Снимает с нее джинсы…
Его руки застыли.
Он, словно наяву, видел ее лицо с румянцем наслаждения. Ее глаза, открытые и жадные. Ее губы, шепчущие его имя. Руки, протянутые к нему. Джинсы, спускающиеся все ниже и ниже по ее длинным ногам, являя…
Белые хлопковые трусики.
Белые трусики, выглядевшие так же невинно, как и розовые соски.