В конце концов, это не имело значения. Отступать все равно было уже поздно.
— Итак, — сказала она, — мне хотелось бы обсудить с тобой предложение моего отца.
Адам смотрел на нее, стараясь понять, насколько серьезны ее слова. То, что Джина узнала о предложении Сэла, было уже достаточно плохо. То, что догадалась о намерениях Адама, было еще хуже. И зачем, черт возьми, такой женщине обсуждать с ним это оскорбительное предложение?
В пламени свечи глаза девушки светились теплым оттенком старого золота. Кожа ее была тонкой и нежной, темные локоны, спускавшиеся по спине, так и притягивали к себе его руки. Черное платье мягко подчеркивало каждый изгиб ее тела, и загорелые ноги выглядели невообразимо длинными в легких плетеных босоножках на таких высоченных каблуках, что казалось, просто невозможно было устоять на них.
Как он мог столько лет не замечать Джину? Неужели был настолько слеп лишь потому, что знал ее когда-то маленькой девочкой с тоненькой косичкой? Только подумать, как она выросла, если с таким хладнокровием рассуждает об этой чертовой сделке.
— Почему тебе вдруг захотелось это обсудить?
— У меня есть на то причина, — сказала Джина и снова улыбнулась.
Адам выдохнул. Она была не просто изумительна. В ней было что-то непостижимое. Какого дьявола он сразу не принял предложение Сэла! Все шло совсем не так, как рассчитывал Адам. Что такое с этими Торино, что они все время выводят его из равновесия? Сначала ее отец, теперь она. А ведь он давно уже сам контролировал любую ситуацию, предугадывая каждый шаг своего противника и зная, что должен сделать он, Адам Кинг, чтобы получить то, что ему нужно.
Джина наблюдала за ним с терпеливым вниманием и была чертовски спокойна, в то время как он чувствовал себя выведенным из равновесия.
Следует взять ситуацию в свои руки, показать Джине, что хватит водить его вокруг да около. Пора дать ей знать, что свидание закончено.
— Джина... — он открыл счет и вложил туда кредитную карточку, — я не знаю, к чему ты клонишь, но мне не хотелось бы, чтобы мной манипулировали. Ни ты, ни твой отец.
Джина весело рассмеялась.
— Не вижу ничего смешного, — раздраженно буркнул Адам.
— Конечно, не видишь, — она потянулась через стол и, словно ребенка, похлопала его по руке. — Брось, Адам, мы давно знаем друг друга. Нечего делать из этой истории столько шума и ожидать от меня, что я с видом оскорбленной добродетели удалюсь прочь.
Адам медленно выдохнул сквозь зубы.
— Ладно. Говори, что ты хочешь сказать, а потом я отвезу тебя домой.
— Перейдем к делу. Я выйду за тебя замуж, и ты получишь землю. Но с одним условием.
— Рад буду услышать.
— Мне нужен ребенок.
Эти три слова с такой силой обрушились на Адама, что сердце его на мгновение остановилось.
— Неужели ты это серьезно?
— Абсолютно. — Ее лицо смягчилось. — Я знаю, через что ты прошел, потеряв своего сына и...
В этот момент официант принес назад счет, чек и кредитную карточку. Адам не торопясь подписал чек, достал бумажник, положил туда кредитную карточку и только тогда посмотрел на Джину.
— Я не собираюсь говорить о своем сыне. Никогда. — Он оставил прошлое позади себя. Эта память, эта боль ничего не имела общего с его настоящей жизнью, с его сегодняшним миром.
— Хорошо.
— И я не хочу становиться отцом еще раз.
— Мне не требуется твоя помощь, чтобы вырастить ребенка, Адам, — ее голос стал так же холоден, как и его. — Мне нужна только твоя сперма.
— Господи, для чего ты все это затеяла?!
— Я хочу быть матерью. — Джина откинулась на спину стула, задумчиво играя с ручкой кофейной чашки. — Дети моих братьев такие милые, и я люблю их всем сердцем, но не желаю всю жизнь быть для всех только любимой тетушкой. Так же, как и ты, я не горю желанием вступать в брак — насчет этого можешь не беспокоиться. Но мне нужен ребенок. Вступив в соглашение, мы оба могли бы получить то, что нам нужно. Ты — свою землю. Я — ребенка.
Адам молча тряхнул головой.
— Подумай об этом, — продолжила Джина. — Я выйду за тебя замуж и в полном смысле этого слова буду твой женой. Но как только забеременею, ты получишь свою землю, и мы разведемся. Я подпишу бумаги, которые снимут с тебя всю ответственность за меня и моего будущего ребенка. Это хорошая сделка, Адам. Для нас обоих.