Что ни говори, это был чудесный вечер. Адам в элегантном черном костюме с узким темно-красным галстуком чувствовал себя так же уверенно и непринужденно, как и в синих джинсах с высокими ковбойскими ботинками. Он был внимателен и разговорчив, но ни разу не намекнул на то дело, которое у него было с ее отцом.
Наслаждаясь ужином, Джина в то же время чувствовала, как внутри нее нарастает беспокойство. Вечер подходил к концу, и они допивали последнюю чашку кофе.
Значит, надо либо выложить перед Адамом ее план, либо отдаться на волю чувств и забыть об этом. Устремив неподвижный взгляд в окно, Джина смотрела, как разбиваются о камни морские волны, посылая в воздух белую пену.
— О чем ты думаешь?
Джина повернула голову и увидела, что на губах Адама играет задумчивая улыбка.
Ну вот, сказала себе девушка, пора. Ее пальцы сжались вокруг тонкой ручки чашки. Сейчас или никогда — стремительной пружиной развернулось у нее в голове.
— Адам, — начала она, прежде чем успела остановить себя, — я знаю, о чем ты разговаривал с моим отцом.
Его улыбка застыла.
— Извини?
Настала ее очередь улыбнуться.
— Можешь не притворяться. Мне все известно.
Опустив глаза, Адам слегка нахмурился и поднес ко рту свою чашку.
— А он не забыл сказать, что я не принял его предложение?
— Не забыл. Кстати, хочу тебя за это поблагодарить.
— Не стоит. — Откинувшись на спинку стула, Адам наблюдал за ней. Ждал.
— Но мне любопытно, почему ты все же попросил меня поужинать с тобой. Если ты не заинтересован в этом, откуда тогда приглашение?
Его губы сжались.
— Одно никак не связано с другим.
— Не знаю, — задумчиво протянула Джина, обводя кончиком пальца вокруг края чашки. — Видишь ли, у меня было время, чтобы подумать над этим. Мне кажется, когда папа... — она запнулась, подыскивая подходящее слово, — вышел к тебе со своим предложением, то твоей первой реакцией было «нет».
— Разумеется.
— А потом... — она улыбнулась, увидев, что он нахмурился, — ты начал думать. Ты вышел из дома, увидел меня и сказал себе, что, возможно, это не такая уж плохая идея.
Адам выпрямился на стуле, наклонился вперед и посмотрел ей в глаза.
— Я пригласил тебя сюда вовсе не затем, чтобы сделать тебе предложение.
Джина рассмеялась:
— Ну, конечно же, нет. Такие вещи сразу не делаются. Ты привез меня сюда на свидание. Здесь очень здорово, правда. Но как бы то ни было, за этим вечером последовали бы и другие. А через пару месяцев ты сделал бы мне предложение.
Он долго, почти целую минуту, молчал, и Джина поняла, что не ошиблась. По той или иной причине Адам изменил свое решение. Что, впрочем, было к лучшему. В определенном роде, конечно. Ей не очень-то нравилось идея, что он собирался жениться на ней, преследуя собственную выгоду. В то же время это делало ее план более осуществимым.
— Ну что ж, — протянул он, давая знак официанту, чтобы он принес их счет. — Сожалею, что заставил тебя думать так. Но раз это случилось, продолжать нет смысла.
— Подожди, — сказала она, откинувшись назад и глядя ему прямо в глаза. — Я понимаю тебя, Адам. Сейчас ты смущен и готов защищаться.
— Джина, я сожалею, что ты неверно меня поняла.
— Разве? Наоборот, по-моему, я прекрасно все поняла.
— Вот как? — его голос звучал нетерпеливо и вызывающе.
— Послушай, мне известно, что значит для тебя собрать в единое целое всю землю, которая раньше принадлежала роду Кингов. — Джина почувствовала легкое удовлетворение, увидев, как блеснули глаза Адама. — Ты готов пойти почти на все, чтобы это наконец случилось.
— Но всему есть предел. Предел, который я не мог бы переступить, — заявил Адам, подписывая счет.
— Значит, остается только пожалеть, если это так.
Он несколько раз моргнул.
— Извини?
— Адам, я знаю, тебе нужна эта земля. Я знаю, ты не хочешь жениться. И я знаю, ты не любишь, когда тобой манипулируют. Как, впрочем, и я.
— Продолжай.
— Видишь ли, мне кажется, я нашла решение, которое устроило бы нас обоих.
Все еще хмурясь, он скрестил на груди руки.
— Я слушаю.
Джина почувствовала, что нервный трепет, который не давал ей покоя весь вечер, внезапно отпустил ее. Потому, что наконец она решилась выложить ему свой план? Или из-за уверенности в своей правоте? А может, из-за вина, которое они выпили за ужином?