Стейнбек Джон Эрнст - Неведомому Богу

Джон Стейнбек

Неведомому Богу

Он дает дыхание, и сила Его дар.

Высшие Божества чтят Его заповеди.

Его тень это жизнь; Его тень это смерть.

Кто же Он Тот, Кому мы готовы принести жертву?

Могущество сделало Его господином живого светлого мира.

Он правит землей, людьми и животными.

Кто же Он Тот, Кому мы готовы принести жертву?

Его силой созданы горы, моря и далекие реки;

Это Его тело и Его руки.

Кто же Он Тот, Кому мы готовы принести жертву?

Он сотворил небо и землю; Своей волей определил

                                                                           их место.

И все же небо и земля с трепетом смотрят на Него.

Солнце встает и освещает Его.

Кто же Он Тот, Кому мы готовы принести жертву?

Он окинул взглядом воды, вместившие Его мощь

                                                     и породившие жертву.

Он Бог над Богами.

Кто же Он Тот, Кому мы готовы принести жертву?

Помилует ли Он нас Тот, Кто создал землю,

                                          сотворил небо и сияющее море?

Кто Он Тот, Кому мы готовы принести жертву?

Веды 

Серия «Эксклюзивная классика»

John Steinbeck

TO A GOD UNKNOWN

Перевод с английского Т. Осиной

В оформлении обложки использована картина неизвестного автора английской школы «Старый дуб». Цветная литография, ХIХ в.

Печатается с разрешения The Estate of Elaine Steinbeck и литературных агентств McIntosh and Otis и Andrew Nurnberg.

© John Steinbeck, 1933

© renewed by John Steinbeck, 1961

© Перевод. Т. Осина, 2020

© Издание на русском языке AST Publishers, 2023

Глава 1

Когда на ферме Уэйнов в Вермонте, неподалеку от Питтсфорда, убрали урожай, когда заготовили на зиму дрова, а земля покрылась первым легким снегом, на закате дня Джозеф Уэйн подошел к креслу возле камина и предстал перед отцом. Мужчины были очень похожи. Обоих отличали высокие крепкие скулы и крупный нос; казалось, их лица слеплены из материала более прочного и долговечного, чем человеческая плоть,  из не подвластной воздействию времени каменистой субстанции. Черная шелковистая борода Джозефа была достаточно редкой, чтобы позволить рассмотреть смутные очертания волевого подбородка, а длинная борода старика давно побелела. Время от времени он осторожно ее гладил, предусмотрительно закручивая концы внутрь. Потребовалось время, прежде чем отец поднял безмятежные, мудрые, небесно-голубые глаза и заметил присутствие сына. Глаза Джозефа такие же голубые горели нетерпением и любопытством молодости. Сейчас, стоя перед отцом, Джозеф волновался, не решаясь признаться в новой ереси.

 У нас слишком мало земли, сэр,  робко проговорил он.

Старик поправил на худых прямых плечах пастуший плед и спросил мягким, созданным для простых и правдивых речей голосом:

 На что хочешь пожаловаться, Джозеф?

 Слышали, что Бенджи ухаживает за девушкой, сэр? Весной собирается жениться. Скорее всего, осенью родится ребенок, а следующим летом подоспеет еще один. Земля не способна растягиваться, сэр. Всем места не хватит.

Старик медленно опустил глаза и посмотрел на свои вялые, сложенные на коленях пальцы.

 Бенджамин еще ничего мне не говорил. Впрочем, Бенджамин никогда не внушал доверия. Ты уверен, что он ухаживает всерьез?

 Рэмси объявили о помолвке в Питтсфорде, сэр. Дженни Рэмси ходит в новом платье и выглядит симпатичнее, чем обычно. Сегодня я ее встретил, но она сделала вид, что не заметила меня.

 А! Тогда, наверное, так и есть. Но Бенджамин должен сам сказать.

 Видите ли, сэр, на всех нас земли не хватит.

Джон Уэйн снова поднял глаза.

 Земли достаточно, Джозеф,  проговорил он невозмутимо.  Бертон и Томас привели жен домой, и все благополучно разместились. По возрасту ты следующий. Пора жениться, Джозеф.

 Всему есть предел, сэр. Земля не прокормит такое количество едоков.

Взгляд отца заострился.

 Ты сердит на братьев, Джозеф? Возникла ссора, о которой я не слышал?

 Нет, сэр,  ответил сын.  Просто ферма слишком мала. К тому же,  он склонился к отцу и заговорил тише,  я давно мечтаю о собственном хозяйстве, сэр. Читал, что на западе есть хорошая дешевая земля.

Джон Уэйн вздохнул, снова погладил бороду и закрутил ее концы внутрь. В комнате повисло задумчивое молчание. Джозеф стоял перед отцом, ожидая решения.

 Если бы ты подождал год,  наконец проговорил старик.  В тридцать пять лет год-другой ничего не значат. Если бы согласился подождать год точно не больше двух,  я бы не стал возражать. Ты не старший из моих сыновей, Джозеф, однако мне всегда казалось, что благословение принадлежит тебе. Томас и Бертон хорошие люди, верные сыновья, но благословение я хранил для тебя, чтобы ты смог занять мое место. Сам не знаю почему. В тебе больше силы, чем в братьях, Джозеф. Больше уверенности и глубины.

 Но идет заселение западных земель, сэр. Достаточно всего лишь прожить там год, построить дом и начать пахать, чтобы участок стал твоим. Никто и никогда не сможет его забрать.

 Знаю, слышал. Но представь, что уедешь сейчас. Лишь письма поведают мне, как ты живешь и что делаешь. А спустя год не больше чем два сам отправлюсь с тобой. Я уже стар, Джозеф. Да, отправлюсь с тобой полечу по воздуху, над твоей головой. Своими глазами увижу, какую землю выберешь и что за дом построишь. Все это очень интересно. Может быть, время от времени даже смогу тебе помогать. Например, если вдруг потеряется корова, подскажу, где ее найти: ведь с высоты далеко видно. Подожди немного, Джозеф, и тогда уезжай.

 Но землю быстро разбирают,  упрямо возразил Джозеф.  Прошлый век закончился уже три года назад. Пока буду ждать, все хорошие участки займут. Мне нужна своя земля, сэр.  В голубых глазах вспыхнул лихорадочный, голодный огонь.

Джон Уэйн несколько раз кивнул и плотнее запахнул плед.

 Вижу, что тобою движет не минутное беспокойство,  проговорил он задумчиво.  Может быть, смогу найти тебя позже, когда придет мой час.  И продолжил уже решительно:  Подойти ко мне, Джозеф. Положи ладонь сюда нет, вот сюда. Так делал мой отец. Старинный обычай не обманет. Хорошо, оставь ладонь там!  Он склонил седую голову.  Да пребудет с этим сыном благословение Господне и мое благословение. Пусть он живет в сиянии светлого Лика. Пусть любит свою жизнь.

Джон Уэйн на миг умолк и произнес главные слова:

 Теперь, Джозеф, можешь отправиться на запад. Я тебя отпускаю.

Вскоре пришла зима, на землю лег глубокий снег, а воздух насквозь промерз и стал колючим. Целый месяц Джозеф бродил по комнатам, не в силах расстаться с молодостью и теми вещами, которые живо напоминали о ней, однако отцовское благословение отсекло все связи. Он стал чужим в родном доме и почувствовал, что братья обрадуются отъезду. Отправился в путь еще до прихода весны, а когда прибыл в Калифорнию, увидел, что холмы покрыты сочной зеленой травой.

Глава 2

После долгих скитаний Джозеф приехал в обширную долину под названием Нуэстра-Сеньора, где занял и зарегистрировал участок земли. Нуэстра-Сеньора названная в честь Пресвятой Девы протяженная долина в центральной Калифорнии встретила его разноцветьем пышной растительности. В зарослях дикого овса желтели канареечные цветы горчицы. По узкому лесистому убежищу, по каменистому руслу с шумом мчалась река Сан-Францискито. Вдоль океанского берега тянулись две параллельные гряды холмов. Они замыкали узкое пространство, с одной стороны ограждая его от морской стихии, а с другой защищая от прилетавших из долины Салинас резких ветров. Далеко на юге холмы расступались, чтобы выпустить реку на волю, а возле этого величественного портала приютилась церковь и вырос крохотный городок Пресвятой Девы. Глиняные стены храма стояли в окружении убогих хижин мексиканских индейцев. Хотя сейчас церковь часто пустовала, святые обветшали, черепица с крыши обвалилась и неопрятной кучей лежала рядом, а колокола разбились, эти люди по-прежнему жили здесь: отмечали свои праздники, танцевали хоту на плотно утрамбованной земле и спали на солнце.