Ни Атешги, ни его кораблей.
Я проштудировала анализ датчиков, перебросилась на «Лентяя», потом на мостик, где уже ждали Лихнис и доктор Менинкс. Лихнис откинулся на спинку кресла, рядом с ним стоял аватар. Оба смотрели на огромный, как стена, светящийся дисплеер. Слов я не разобрала, но благодаря акустике помещения поняла, что разговор не из приятных: голоса звенели от раздражения, кто-то отчаянно оправдывался.
О чем речь, я знала без объяснений.
Бо́льшую часть дисплеера занимала горизонтальная проекция Млечного Пути, основанная на данных космотеки о его текущем состоянии. Спиральные рукава отображались белыми, желтыми, золотыми, блекло-оранжевыми и ярко-оранжевыми штрихами. Звезд слишком много, по отдельности не разглядишь, только скоплениями. Четко просматривались лишь ярчайшие супергиганты на конечной стадии, перерождающиеся в сверхновые, или молодые неустойчивые звезды типа Т-Тельца, ослепительно-голубыми или ядовито-красными глазницами взирающие с пунктирных спиралей.
Диаметр основного диска, не считая внешнего витка Кольца Единорога, девяносто тысяч световых лет. Обжитые планеты тянутся от ядра к спиральным рукавам, но наиболее заселена широкая дуга Зоны комфорта, где жизнь на планетах требует наименьшей адаптации. Если оставаться в Зоне комфорта, за двести килолет корабль облетит галактику и по дороге посетит сотни систем. Это и есть цикл, двухсоткилогодичный интервал между сборами Линии Горечавки.
Последний наш сбор состоялся на планете у самого ядра спирального рукава Лебедя. С тех пор мы движемся по часовой стрелке, то наружу, к Шпоре Ориона, проходя в тысяче световых лет от Старого Места, то снова вглубь, через рукава Стрельца, Щита Южного Креста и Персея, потом возвращаемся с другой стороны рукава Щита Южного Креста. На дисплеере наше продвижение обозначалось красной волнистой линией. Суперокеаническая планета кентавров в Щите Южном Кресте, и пролетели мы всего ничего крошечный, несоизмеримый с длиной спирали изгиб, даже за пределы рукава не вышли. Красным пунктиром обозначалось расстояние, оставшееся до места сбора, менее тысячи световых лет по направлению к рукаву Стрельца.
По меркам цикла мы были почти дома. Только хоть десять тысяч световых лет нам осталось, хоть девяносто тысяч разве это пунктуальность?
Мы опаздывали, сильно опаздывали и поделать ничего не могли.
А вот и очаровательная Портулак. Голос доктора Менинкса звенел от негодования. В отличие от тебя, Лихнис, она к моим жалобам прислушается. Портулак, ты ведь прислушаешься?
Не знаю, доктор Менинкс, на что вы жалуетесь?
Тебе непонятно? Аватар показал тонкой бумажной рукой на дисплеер. Лихнис снова меня подвел! Мало того что он не доставил меня на Вигильность, так еще пытался сбыть немытым, неотесанным конелюдям и равнодушно смотрел, как я тону в их загаженной бухте. Теперь ему хватает наглости заявить, что он опаздывает на сбор, где сможет передать меня в руки добрее и надежнее, чем у него.
Я так не говорил! Судя по тону, аргументов у Лихниса не осталось. Я лишь предупредил, что мы немного опаздываем.
А этот ваш сбор Он ведь не начнется, пока вы не явитесь? На это ты намекаешь? верещал аватар.
Никаких гарантий. Если Атешга на месте, если заменит мне корабль, мы вообще не опоздаем.
По узкому мостику я прошла из главной части корабля на круглую платформу, где ждали Лихнис и доктор Менинкс.
И где твой Атешга?
Не знаю, может прячется, отозвался Лихнис.
Ага, прячется! бросился в атаку доктор Менинкс. Эту тактику торгаши всей галактики используют.
Зато какой вид замечательный! улыбнулась я.
Планета Атешги дисплеер показывал ее под картой галактики напоминала сладкую мечту. Полосатый зефирный гигант в поясе из сахарных колец, удерживаемых и упорядоченных согласным тяготением десятка карамельно-глазированных лун. Мы пересекали эклиптику и видели кольца под все большим углом, открывая все новые их красоты. Несомненно, это был восхитительный мир, а повидала я их немало.
Но мы явились не глазеть на живописную планету, даже великолепнейшую в своем роде.
Портулак, выяснила что-нибудь новенькое? спросил Лихнис.
Я поцеловала его и села в свободное кресло.
Следы присутствия высоких технологий есть, но слабые. Либо корабль с шумным двигателем пролетел, либо это утечка внутренней сети другой Линии. У нас действующих узлов в этой системе нет.
Надо, чтобы появился. Может, Овсяницу хоть это задобрит.
Боюсь, узла тут не хватит.
Когда Овсяница опаздывает, никто не шумит.
Я прижала палец ко лбу и почувствовала, как пульсирует жилка.
Только не начинай про Овсяницу.
Мы все безропотно погрузились в латентность до тех пор, пока он не соизволил явиться. Сколько времени потеряли? Килолет семь-восемь, не меньше. И никаких ему выговоров.
Так ведь перерожденцы пригласили Овсяницу на Таинство разжигания. Пока все не закончилось, уйти он не мог, и тебе это прекрасно известно. У тебя такой отговорки нет.
Ага, бей лежачего, не стесняйся!
Лучше поручу себя заботам Портулак, проговорил доктор Менинкс. Так хоть к концу сбора успею.
А что, идея хорошая. Улетайте вместе прямо сейчас, а я, как смогу, нагоню вас.
Нет уж, я на такое не соглашусь! Я виновато посмотрела на аватара. Простите, доктор Менинкс, но Лихниса я здесь не брошу.
Последствия не заставят себя ждать.
Вы по-прежнему мой гость, напомнил Лихнис.
К величайшему сожалению.
В самом деле. Вдруг до сбора с вами что-нибудь случится? Вдруг по трагической случайности произойдет авария? Вдруг у вас в резервуаре нарушится химический баланс? Об аварии даже данных не сохранится И ведь не подстрахуешься: моему кораблику место в музее Ужасов Золотого Часа. Летать на таком неприятности себе наживать.
Бумажное лицо аватара сморщилось от гнева.
Шаттерлинг, ты мне угрожаешь?
Нет, чуток размечтался.
Неизвестно, до чего бы дошло, не выдай «Лентяй» сообщение. Кто-то или что-то сигналил или сигналило нам. Из атмосферы зефирного гиганта, неподалеку от его экватора, обвешанного сладкими кольцами, появился корабль. Секунду назад таился, а сейчас вдруг оповестил нас о своем существовании.
А ты во мне сомневалась, буркнул Лихнис.
Корабль показался мне этаким крепким старичком надежным, качественным образцом Одиннадцатого Интерцессионного кораблестроения. Острые углы и блестящие темные грани огромная глыба угля, обтесанная в форме наконечника стрелы. С момента появления корабль посылал нам одно и то же сообщение на Языке. Отвечать не было смысла: нам просто велели сбросить скорость, сойти с трансэклиптической траектории и ждать дальнейших указаний.
Корабль обогнул систему колец и остановился рядом с «Лентяем» и «Серебряными крыльями зари». Вместе они образовывали почти равносторонний треугольник, центры их масс разделяло не более тысячи километров. Корабль Лихниса напоминал параллелограмм в стиле ар-деко, мой безголового хромированного лебедя, который поднял крылья, словно ухаживая за самкой.
Что дальше? спросила я.
Скоро увидим. Думаю, у Атешги, кем бы он ни был, с гостями в последнее время негусто. Вряд ли он захочет испытывать наше терпение.
Я коснулась виска, пронзенная дрожью дурного предчувствия:
«Серебряные крылья» только что были просканированы сенсорами глубокого проникновения.
В атаку! заверещал доктор Менинкс. Что мешкаете? Атакуйте его немедленно!
«Лентяй» запрашивает разрешение на имаго-связь! проговорил Лихнис.
Мы ничем не рискуем, заверила я.
Перед нами возникла фигура в капюшоне. Она просвечивала насквозь и мерцала, точно внушая нам: это проекция, а не живое существо. Глубокий голос смодулировали так, что он звучал словно через примитивное переговорное устройство.