Глава 5
Родителями и братом Лиры занимались очень серьёзные специалисты, также обнаружившие именно этот показной садизм. Как удалось установить при помощи гипнотизёра, причина садизма была не в психическом заболевании, а в некоей гипнотической установке, которая, впрочем, психиатрии не исключала, так как Вонсоны ей совершенно не сопротивлялись.
Лире предстоял долгий период лечения и восстановления несколько месяцев, что девочку скорее обрадовало. Этот факт всполошил психиатров, работавших с ребёнком предстояли очень непростые недели.
Викки же готовилась пойти в школу. Не очень хорошо представляя себе, что там может произойти, доктор Ленка понимала, что дети разные, провокации будут и нужно себя держать в руках. Раз за разом напоминая себе, что она взрослая женщина, врач, Ленка давила рефлекторные реакции тела, которое ни в какую школу не хотело. Скорее, хотелось забиться в щель и чтобы никто не трогал.
Завтра мы идём в школу, задумчиво проговорил Берт, думая о том, сможет ли защитить сестру. О себе он не думал, зато подумала Александра, сходив в учебное заведение и объяснив тамошней дирекции причину недопустимости физических наказаний. Как-то там будет?
Мы справимся, слабо улыбнулась доктор Ленка, почувствовавшая при этих словах скорее ужас. Через что девочка проходила каждый день до её появления, Ленка даже помыслить не могла.
Викки, оценки мне не важны, что-то вспомнив, наставляла девочку новая мама Александра. Она оказалась очень доброй, отчего её все чаще хотелось называть именно мамой, и Ленка не видела причин этого не делать. Важна только ты. Ничего не бойся, хорошо?
Спасибо, улыбнулась девочка, принявшая своё состояние и семью. Всё-таки врач остается врачом даже после перерождения в маленькой девочке, это доктор Лена очень хорошо поняла, несколько шокировав больничных коллег. Коллеги таких знаний и специфического чувства юмора от ребёнка не ожидали.
Йогурт для Викки и бутерброд для Берта я положу утром, сообщила Александра, хорошо усвоившая инструкции врачей. Берт, после первого урока надо будет покормить нашу девочку.
Я не забыл, вздохнул мальчик, помня о том, как было плохо сестрёнке ко второму уроку, когда поесть было просто нечего. Правда, Берт быстро выучил, что хотя бы корочку хлеба Викки дать нужно.
Дети улеглись спать. Отдыхала и Александра, не понимавшая, как так вышло, что ей пока не надо работать, откуда-то появились страховые выплаты, пенсионные да пособие по уходу за больным ребёнком, поэтому пока можно было просто заниматься детьми. По Герберту женщина отнюдь не скучала, пытаясь вспомнить, как появился на свет сын, но ничего пока не вспоминалось. Адаберт на Герберта совершенно не был похож, он и на Александру-то не особо походил, именно поэтому женщина пребывала в размышлениях.
Здание новой школы оказалось скорее ровным, отчего Берту было проще везти коляску сестры, пытавшейся ему помочь по мере сил. Доктор Ленка решала вопрос подвижности, но никак не могла его решить. Электрические коляски были или запредельно дорогими или вообще пока отсутствовали, что заставляло мучиться обоих. Войдя в школу, девочка оглядывалась, но ничего плохого не замечала никто не пытался ни напасть, ни оскорбить, а встреченные взрослые мягко улыбались.
Вот, наконец, и класс. Ленке вдруг стало страшно. Девочка едва справлялась с этим страхом, потому что просто не могла представить, как будет писать, а дети боли очень не любят. Дело было не только в письме, судя по реакциям тела. Едва сумев задавить непрошеный плач, Ленка вздохнула. Рефлекторные реакции говорили о том, что легко не будет.
Берт погладил уже задрожавшую сестрёнку. Он всё очень хорошо понимал, надеясь только на то, что сможет её защитить. Спокойно закатив коляску за парту и отставив стул в сторону, он зафиксировал тормоза, только затем достал тетрадь и пенал своей сестрёнки, погладив её по голове. Эта ласка брата девочку неожиданно успокоила, что опять говорило о привычных реакциях.
Находившиеся в классе мальчики и девочки с удивлением смотрели на новеньких к чему-то готовую девочку и явно стремившегося её защитить мальчика. Прозвенел звонок, в класс вошла улыбавшаяся учительница. Берт немедленно насторожился, готовясь защищать сестру от злого педагога, но учительница только снова улыбнулась, отчего уже и мальчик чуть не всхлипнул: доброе отношение учителей для него было внове. Женщина реакцию ребенка заметила, чуть нахмурившись, но потом снова вернула улыбку на место.
Здравствуйте, дети, негромко проговорила она. С сегодняшнего дня с нами учатся Виктория и Берт Грант. Виктория далеко не всё может делать сама, поэтому я прошу вас помнить, что вы люди.
Здрасти придушенно пискнула Ленка, вдруг понявшая, что сейчас целиком зависит от доброй воли взрослого. Ощущение было не из приятных, но, сосредоточившись на нём, девочка успокоилась.
На самом уроке начались проблемы Ленка быстро утомлялась. Спустя каких-то двадцать минут девочка устало прикрыла глаза, а всё понимавший Берт чуть приспустил спинку коляски, вызвав этим очередную улыбку учительницы, будто бы желавшей поддержать Ленку. Почему-то всё видевшая учительница совсем не старалась унизить или оскорбить Викки, что для Берта было внове. Но работалось сравнительно спокойно, писать было не нужно, отчего доктор Ленка совсем успокоилась.
Только лишь прозвенел звонок, учительница даже не успела выйти из класса, как мальчик полез за ложкой и йогуртом. Сестрёнку необходимо было покормить, а Викки, как видел Берт, могла похвастаться слегка дрожащими руками, что имело шанс сделать процесс еды непростым. Но заняться едой и кормлением мальчик не успел. Дети действительно разные
Кале-е-ека! прозвучал чей-то насмешливый голос, на что Ленка только грустно улыбнулась, вздохнув и давя желание разреветься.
Да проговорила девочка, глядя в потолок, и от тоски в её голосе учительница остановилась, с тревогой посмотрев на Ленку. Только не калека, а инвалид Хотя врачи говорят «особенная», чтобы мы не плакали. Они знают, как опасны для таких, как я, слёзы. Но тебе они, наверное, нравятся прервавшись, Ленка всхлипнула. Детское тело хотело зареветь, женщина же пока справлялась. Её голос обрёл силу. Я не могу ходить, мне постоянно больно, ты рад? Тебе же нравится делать больно! Почему ты не радуешься? продолжить она не успела. Слёзы хлынули из глаз, Берт прижал сестру к себе, стараясь успокоить, а учительница молча вывела какого-то мальчишку из класса.
Доктор Лена не ожидала от себя ни такой экспрессии, ни подобных, совершенно детских, слов, а другие школьники с удивлением смотрели на девочку, которую, вытерев ей слёзы, очень осторожно кормил брат. Очень ласково, не забывая погладить, рассказывая, какая она хорошая девочка, как хорошо кушает. Берт кормил сестрёнку крайне аккуратно, зная об опасности аспирации24, но мягкость его движений заставляла доктора Ленку расслабляться.
Именно от этих интонаций, оттого что девочка точно не могла сама поесть, на глазах обычных школьниц выступали слёзы. Они что-то начинали понимать.
***
Итак? поинтересовалась женщина, которую Гранты знали как миссис Свенсон.
Вонсоны имеют гипнотическую установку на запугивание и ломку личности ребенка, при этом есть вопросы к их психике, доложил мужчина с военной выправкой, одетый сейчас в строгий костюм. Они стояли на балконе высокого здания, с которого открывался вид на Темзу. При этом брат девочки получает удовольствие от её слез, по мнению психиатра, это ненормально.