Иными словами, лучшие умы Русской Церкви в эпоху семидесятилетнего пленения находились в ситуации, напоминающей известную историю, почти анекдот, произошедшую с прославленным Иваном Петровичем Павловым, как известно, советским гражданином и первым российским ученым, получившим Нобелевскую премию (1905 г.). Однажды Павлов, проходя возле православного храма (ученый оставался привержен укладу жизни прежней, истово верующей, Руси, несмотря на ожесточенную борьбу Советского государства с религией), как обычно неспешно благоговейно перекрестился, надел шляпу, и тут проходивший мимо молодой красноармеец с чувством сожаления и в то же время внутреннего превосходства произнёс, обращаясь к незнакомому старику: «Эх, темнота Подучиться бы тебе немножко, дедушка!» И довольный собой посмотрел вслед «дедушке», лишь пожавшему плечами в ответ на сочувствие красноармейца. Нобелевский лауреат, церковный староста Санкт-Петербургского Знаменского собора пошёл своим путём к настоящему светлому будущему, а гегемон остался ожидать трамвай.
Было бы несправедливым считать, что до того, как наступило всерьёз и надолго это самое светлое будущее с безбожными пятилетками и самым настоящим богоборчеством, никто не пытался разобраться с курением, в равной степени захватившим и революционные низы, то есть пролетариат, и контрреволюционные верхи, то есть аристократию родовую и финансовую. О курении написана брошюра самим Павлом Флоренским, увы, столь же невразумительная, сколь и наукообразная, как и абсолютное большинство его философско-религиозных опусов. По крайней мере, пытаться найти ответ о сути курения в витиеватых глубокомысленных экзерсисах Флоренского дело бесполезное. Самое ценное, что есть в размышлениях Флоренского о курении, это исторический документ, текст Указа царя Алексея Михайловича. Указ запрещал подданным русского государя употреблять «дьявольское зелье». Уже одно то обстоятельство, что самодержец был столь озабочен распространением «душепагубного» обычая на Руси, говорит о многом. Причём речь в Указе идёт именно и исключительно о том, что употребление табака есть смертный грех, о вреде здоровью ничего не сказано. И это тоже заставляет задуматься: что же видели благочестивые русские люди, жившие в XVII веке, в табакокурении, пришедшем к нам из Западной Европы? Документ, изъявляющий строжайшее царское прещение приверженцам «дьявольского курева», очень интересен. Обратимся к его содержанию и процитируем важнейшие пункты Указа.
«Божиею милостию Мы, Государь и Царь Алексей Михайлович
УКАЗ
Во всенародное известие объявляем и наказуем православных христиан о проклятом табаке, да во известие вам буди. Усмотрено архимандритом Геннадием, что в православных христианах имеется проклятый табак не только в мужеском полу, но и в женском, ввязавшийся в грех смертный Имеется в православных христианах проклятый табак и в малых сосудех и его держаще при себе, и нюхающе в ноздри, и кладуще за губу в рот, оскверняюще уста своя, а иные вземши трубку и накладше полну табаку и вземше в рот и сосав в себе, испуская шедый изо рту огнь, аки диавол испускавши искры из себя
Государь Царь Алексей Михайлович приказал объявить во всенародное известие о проклятом табаке, и о грехе смертном, как народ падает во грех смертный и приказал своему синклиту подозрение иметь, откуда взяся оный проклятый табак Табаку ону привезли поляки
Наипаче подтверждаю и молю вас, христиане, да не отлучимся вечных благ. Великий Государь Алексей Михайлович и весь священнический чин молит вас, чтобы не было в вас проклятого табаку.
Царь и Государь Алексей Михайлович.Архиерей присутствующийЕвстафий Вологодский,клирик Семен Яковлев.1650 года, апреля 2 дня».Павел Флоренский, приведший этот интереснейший исторический документ, заключает: «Такова старая оценка мистической ядовитости табака нашими предками. Новейшие воззрения на табак, на его полную несовместимость со святыней, на его бесопривлекающую способность, в силу утери связи человека с реальностью и, следовательно, вследствие духовного одиночества, подтверждают древние о нём суждения. В беседе с одним отшельником пришлось говорить раз о степени авторитетности некоего лица, носившего наибольший сан Православной Церкви. Отшельник решительно утверждал: «Он здесь ничего не может понимать» Но почему же не просто «не понимает», а именно «не может» понимать? «Он ведь курит», был ответ. Далее последовало разъяснение о несовместимости духовного опыта с курением табаку. Ходят многочисленные рассказы о несовместимости табаку и святыни. Нет оснований сомневаться в исторической подлинности основы этих рассказов». К сожалению, Павел Флоренский далее таковых наблюдений пойти не смог, обратившись к философствованию на тему курения с точки зрения критики кантианства.
В воспоминаниях о святом праведном Иоанне Кронштадтском есть описание эпизода, относящегося к нашей теме. Однажды некий купец вопросил отца Иоанна, почему курение дело греховное? И получил ответ простой и очень действенный. Всероссийский пастырь так объяснил своему собеседнику суть его проблемы (купец был курильщик). «Вот Вы, дорогой мой, как и всякий христианин, приступая к какому либо делу, предваряете его молитвой. И перед вкушением пищи мы молимся, и отходя ко сну. А попробуйте-ка сотворить молитву прочтите «Отче наш» перед тем, как закурить папиросу». Купец задумался, видимо, в уме своём представляя, как это: помолившись Отцу Небесному и предавая себя в Его святую волю, закурить Покряхтев, он произнёс. «Нет, не идёт. Как-то несообразно получается. Нет, решительно не могу! Увольте!».