Добрыня с непривычки полез за одеждой Белоборода, увязая в рыхлой холодной массе и громко ругаясь на пришедшую стихию. Вскоре Вилард натягивал на себя еще не остывшую одежду Белоборода, уже привыкшего к местной установившейся погоде. Выползая на свежий воздух, колдун уже был спокоен, что его не казнят, как бешеную собаку, но и не был уверен в совместном походе.
Лишь бы не выгнали, крутилось в голове колдуна, любые проверки, наказания, что угодно, лишь бы остаться с ними. Один я могу сгинуть здесь.
Ты остаешься с нами, но есть условие, послышался голос Добрыни, мы все уже знаем о твоей силе, поэтому чётки опять будут у нас.
Да, понимаю, вымолвил сквозь зубы Вилард и протянул свою дорогую вещь в руки Гуннара, прошу, не потеряй их. Но я могу пригодиться вам, а без них никуда.
Пока у компании шли разговоры о будущем Виларда, Улуу готовился серьезно поговорить с духами, северного темнолесья, да и у своих богов было о чем просить. Выстроив по полочкам все свои просьбы и молитвы, он начал готовиться к долгому ритуалу. Шаману было о чем вспомнить и предъявить северным богам за проделанную с ним жестокую кару, но помощь была важнее всех обид и мести, поэтому Улуу выкинул всю накопленную злость ради своих друзей.
Соорудив себе хорошую поляну, он начал готовить обрядный костер из высоких бревен, выстраивая огромную пирамиду. Накидав в самую сердцевину костра шишек, трав и конечно высушенный трут, он начал благодарить богов за подаренную ему жизнь. Достав из своих закромов огниво, он начал разводить костер, тихонько приговаривая какие-то слова. Огонь разгорался, потихоньку взбираясь с каждым мгновением все выше и выше, подбирая под себя приготовленные яства.
Най-анки, начал свои молитвы шаман, ты даровала жизнь мне, даровала мне жену, даровала сына, но я перестал слушать тебя и получил от тебя большое наказание. Ты угасла в моем домашнем очаге, а вместе с тобой и угасла моя жизнь. Прими мои приношения, Най-анки, возьми сало, мясо, сах. Тебе, наверное, холодно в эти непростые времена, мой дар не будет лишним, придав тебе сил и тепла. Помоги мне, мать огня, я хочу просить помощи у Нум-Торума, чтобы указал нам дорогу и помог нам преодолеть долгий путь.
Улуу не заметил, как ушел в небытие и танцевал у костра непонятные танцы, при этом разговаривая с разгоревшимся костром. Снаружи бушевало будто бы ожившее пламя, но из недр костра вырывался густейший дым от приготовленных шаманом лесных компонентов, ну и добавив пару составных частей из своих закромов. Серая пелена дыма распространилась по всей округе, разнося приятные ароматы во все концы леса и за его пределы.
Хорошо, что помнишь о нас, послышался женский голос, мы в обиду тебя не дадим, но и чужаков не приветствуем в здешних краях.
Благодарю тебя, мать огня. Не враги они нам, они пришли искать помощи у Пика Прорицателя.
Да, дорога туда пролегает через наши земли, другого хода нет.
Я не прошу вас о легком пути, но среди нас есть старушка, женщины, и им не осилить дальнюю дорогу северного темнолесья. Холод, снег, пурга, голод изведут нас раньше, чем мы пройдем и полпути, но с вашей помощью мы сможем одолеть это испытание.
Иди к друзьям.
После этих слов языки пламени будто нежно оттолкнули от себя очумелого человека и стали потихоньку угасать. Шаман не переставал благодарить всевышних духов, что связались с ним, но и не смолкал просить о помощи. Вскоре все закончилось и уставший от плясок Улуу почапал к своим друзьям, стараясь успеть прийти затемно. Немного везения все же присутствовало, после пурги настало долговременное затишье, и найти дорогу назад не составляло никакого труда, нужно было просто-напросто идти по своим следам, хотя он неплохо ориентировался на открытой местности.
Вы посмотрите, кто идёт! радостно прокричал Душебор. И откуда ты такой чернолицый?
Кто был рядом, расхохотались, увидев измазанное сажей лицо уставшего шамана. Испачканный чудак, увидев ближайший проход в укрытие, тут же поплелся отдыхать, оставив все разговоры на потом.
Что он там делал? иронично спросила Благослава. Почему он такой грязный?
Мы это узнаем поутру, выпалил Добрыня. Скажи мне, ты не замёрзла, может тебе огонь разжечь, чтобы ты погрелась?
Мне тепло, с некой застенчивостью произнесла старушка, но вот наш волк, наверное, мерзнет, да и Верному тяжко, наверное?
Добрыня хотел было начать поиски Белоборода, но его взгляд наткнулся на огромного белого зверя, свернувшегося в неестественной позе рядом с горящим костром, а из его объятий торчала сонная морда уставшего пса. Улыбнувшись, он подошел к своей спасительнице и показал рукой на спящих животных.
Думаю, этот вопрос решен?
Без сомнений, улыбаясь, ответила Благослава.
Вилард старался сторониться всех, но кто-нибудь из большой компании случайно оказывался рядом и волей-неволей приходилось поддерживать незатейливые разговоры. Ему было бы легче выполнять простые поручения или даже сложные задания, лишь бы не встречаться глазами со своими собеседниками. Он не умел вести себя в подобных ситуациях, впервые в жизни он попал в нелепость, ему еще и жизнь спасли. Но он был довольный собой, выполнив сверх нормы свое задание, мало того, что он выжил, так еще и вместе с ними будет следовать до назначенного места.
Ближе к ночи все разбрелись по своим норкам, кроме одного оборотня, оставшегося греться возле костра, да и мало-мальски поддерживать его. Ночь прошла без явных историй и приключений, хотя успел отметиться выспавшийся оборотень, поймавший недалеко от лагеря застрявшую в сугробах косулю, а затем отпустивший её восвояси, понимая, что она им будет нелегкой обузой. Он чувствовал большое разнообразие местных животных, обитавших в этих краях, и охотиться без надобности не входило в планы старого Белоборода. Он всячески берег окружающий мир, как учила его всемогущая богиня Язя, поймав его еще молодым за поеданием свежих яиц, найденных рядом с её владениями. Она показала ему, какие прекрасные птицы могли бы вылупиться из этих крохотных яиц, какими могли стать родителями, сколько добра принести лесу, если бы не его ненасытный аппетит.
Утро было веселее. Проснувшийся Улуу, выйдя из своего укрытия, стал поднимать всем настроение, спрашивая у каждого, от чего над ним смеются. Одна лишь Берегиня пустила в ход свои маленькие чары, показав на идеально наполированной льдинке отражение чумазого лица. Затем Гуннар с Агапом решили устроить словесную перебранку из-за Дорофея, который успел досадить обоим участникам спора, но все же воин настаивал, что Олеся сама соблазнила Дорофея и отвела в свои покои, и его она сама приглашала, даже настаивала поговорить с глазу на глаз, но Агап по своей оставшейся обиде, досаде или ревности отрицал всё, услышав хоть малейшие оправдания. Перебранка перешла чуть ли не в драку, если бы вовремя не вмешался подоспевший Белобород, вставший между ними и, оскалившись, привел их в нормальное чувство.
Будем завтра выдвигаться, как всегда с улыбкой промолвил шаман подошедшему Добрыне, лучше начинать сегодня собираться, а завтра уже выйдем без всяких проблем.
Готовим все к дальнейшему походу, чтобы завтра с самого утра выйти отсюда, прокричал во всю глотку Добрыня, нужно снегоступы делать, иначе пропадем.
Терпение, вот что испытывали путники, кода шли по глубоким сугробам, порой проваливаясь в рыхлый снег. Рваный шаг был самым трудным испытанием, до поры до времени, пока не начался крупный снегопад с резкими порывами ветра. Даже перевоплотившийся Белобород с Благославой на спине не мог сдерживать вырывающиеся стоны. Снегоступы прилично поистрепались, и шаман решил устроить незапланированный отдых неподалеку от спасительного леса.