Угу, буркнула она, отпусти, свитер у тебя мокрый.
И все-таки успокоилась.
Вскоре сверху показались прыгающие фары и маячок полицейского «уаза».
Глава 3
Группа выгрузилась, следователь козырнул:
Здравия желаю, господин полковник. Какими судьбами к нам?
Выяснилось, что они как-то уже пересекались в области по одному из дел, но Лев Иванович никак не мог вспомнить, как его имя-отчество. Фамилия Рожнов, физиономия хотя и флегматичная, но по-своему приметная, узкое худое лицо, набрякшие веки, длинный нос и плотно сжатые губы. Ни дать ни взять великий инквизитор из местных. Однако, кроме шуток, в том деле следак показал себя с наилучшей стороны, как в кабинетной работе, так и тогда, когда пришлось руки крутить.
Итак, о руках. Гуров пояснил, пожимая одну протянутую, вторую, третью:
Да вот, случайно. Супругу подвозил
Выпустили повизгивающую от возбуждения и предвкушения собаку, которая немедленно утащила девчонку-кинолога в сторону от дороги. Они обе ухнули в овраг, да так лихо, что лишь кусты затрещали. Было слышно, как они скатываются все ниже и ниже, довольно ловко, так что была надежда, что до дна ущелья доберутся благополучно.
В ожидании медиков тело не трогали, только невысокого роста, худощавый сержант, откинув куртку, горестно качал головой.
Твою ж дядя Миша, дядя Миша
Фанат? спросил Гуров. Старался, чтобы получилось необидно, но мальчишка все-таки насупился.
Фанатизм понятие нездоровое, господин полковник, показатель глубоко подавленного комплекса неполноценности и страха, вежливо, хотя без должного уважения заметил он, а вот на песнях его многие выросли.
Упаси бог, от чистого сердца ужаснулся Лев Иванович, припоминая ряд слышанных образчиков.
И в органы пошли именно для того, чтобы вот этих всех ужасов не допускать, назидательно закончил сержант.
Почему-то стало очевидно, что молодому человеку несвойственно проявлять почтение к старшим по званию. Следователь Рожнов призвал к порядку:
Зубков, прикрывай диалектику и звякни медикам, где они запропали.
Сержант Зубков четко, по чину козырнул, но выполнять приказание не помчался, напротив, обратился к Гурову:
Товарищ полковник, так чего, около дома связи нет?
Практически нет, подтвердил Гуров, с интересом разглядывая его. Судя по всему, это с ним беседовал по телефону.
И в самом доме?
И в самом доме нет.
Опять сбил, что ли, пробормотал он, стало быть, придется к шоссе чапать
Чапать повторил Гуров, а что сбил? Или у него тут усилитель сигнала имелся?
Ну а чего не иметься, имелся. Сами видите, низина же, пожал плечами сержант, вздернул подбородок ровно настолько, чтобы показать пренебрежение, но в рамках субординации.
«Какой товарищ интересный. Блатной, что ли? За место не держится, авторитетов не признает. Или просто дожил, полковник, не вызываешь в нижних чинах ни почтения, ни трепета», посетовал про себя Гуров и уточнил:
То есть дядя Миша не такой дремучий был? В телефон-интернет умел, и вполне?
Чего это дремучий? Не хуже нас с вами. В доме у него расположена репетиционная база, приезжают музыканты свои и сессионные, к тому же и партии присылали по интернету. Ну, дома записывают и присылают, а он тут сводит
Снова прервал следователь, что характерно, вежливо и без мата:
Не про искусство, а про интересное. Зубков, где медики?
Совершенно определенно сержант услышал в голосе старшего сто первое китайское предупреждение. Во всяком случае, на этот раз он, козырнув, припустился в горку.
Следователь снял с лежащего куртку:
Ваша, господин полковник? Или побрезгуете?
Глупости, поморщился Гуров, облачаясь. Еще не хватало, хорошую куртку в расход.
Обнаружили в таком натуральном виде, раздетым-разутым?
Именно. Сам я его не разоблачал, можете поверить.
Угу и рядом?
Нет, никого.
Один из полицейских подал голос:
Тут вот тапки. И кофта.
«Тапки? Какие тапки?»
Оказалось, что самые обыкновенные, пластиковые шлепки.
«Что с тобой сегодня, полковник? отругал себя Гуров. Ну как так-то, не увидеть?»
С другой стороны, с чего он-то должен смотреть. К тому же вещи порядком занесло снегом. Так они и жались сиротливо у чужого забора бережно сложенная спортивная куртка «Рейма» и пара этих самых «тапок» с ближайшего рынка.
Сверху спускались сержант Зубков, врач и двое санитаров с носилками.
Ну наконец-то, проворчал следователь, за смертью только посылать.
А мы, Степа, съезжать не стали. Знаем мы тутошние элитные дороги, пояснил доктор, пожимая руки, и пояснил Гурову, как единственному лично незнакомому: Мы еще прошлой зимой знаешь как сиживали. И чего только прямо в машине делать не приходилось. Тут и роды принимали, и реанимировали. Да и каталку ну ее, на носилках вернее. Да. Колея уже, смотрю, глубокая, и не развернуться
То есть там и внизу нет разворота? уточнил Гуров.
Врач усмехнулся:
Есть аж сквозной проезд, на шоссе выходит, километрах в шести ближе к Москве. Только заперто на железный шлагбаум, на цепь да на кодовый замок. А код от замка сторож чекист старый каждую неделю меняет. Уж сколько ругались с ним как об стенку горох. Вишь, чтобы чужие пробки не объезжали. Чего тут?
Плохо тут, встрял Зубков, вот.
У-у-у мать честная.
Эх, Миша, Миша, подхватил санитар номер один.
Да-а-а-а, подтвердил номер два.
Как-то это уже начинало раздражать. Что они, в самом деле? Точно помер некто для всего мира родной и знакомый.
Вы его нашли? Врач выслушал Гурова вполуха, качая головой, быстро осматривая тело. Жаль, жаль. До слез. Хороший человек был, только-только в себя приходить начал. Так, ну что, по ходу, ребро, да не одно. А это что это за?.. Похоже на итоги потасовки, но какой-то несерьезной
На белой восковой скуле проступал кровоподтек.
Ну допустим чего это он такой исполосованный? Посветите.
Быстро обследовал царапины на спине, боках и животе.
Свежие, доктор взял гибкую еще руку, осмотрел вены, длинные пальцы с куцыми ногтями, чисто ага. Вот это, на спине, это пикантное, от маникюра. Эти, остальные, попроще, он провел пальцем по открывшемуся дорожному щебню, оттаяло
Не церемонясь не перед кем и ни к чему, приспустил на погибшем штаны:
Ага, тут исколото все. И вот еще один кровоподтек, скорее всего, от удара. Так, и он же лежал как есть, неглиже? И босой?
Его заверили, что так и есть.
Что предварительно скажете? спросил следователь. Сам замерз?
Да, конечно, что ж еще-то. Все ж таки не девка же красная у общаги гастарбайтеров, подозревать насилие нет оснований. Голый, пятна розовые чего тут придумывать. Сорвался, напился, рванул куда-то на мороз. Все. Печально, конечно, вздохнул он, печально. Степа, приступаем?
Следователь кивнул, они принялись за работу, констатируя, что личность установлена в результате показаний свидетелей, а равно и:
«осмотр проводится в ночное время, при искусственном, недостаточном освещении.
Труп расположен поперек проезжей части улицы Овражной, головой в сторону Канатного оврага, в лежачем положении, лицом вниз, лбом упираясь в землю (см. схему).
левая рука согнута, ладонь под животом, правая рука вытянута вперед. На руке, от запястья до предплечья, имеется татуировка колючая проволока, тачанка, знак анархии, надпись «Воля або смерть» (см. фото).
черные штаны плотной ткани, шесть карманов, с биркой «Военторг» остальная одежда, обувь, носки отсутствуют.
кожные покровы синюшные, местами имеются кровоподтеки и царапины. На расстоянии сорока семи сантиметров от ног обнаружены черно-красная куртка спортивная фирмы «Рейма», шлепанцы домашние, размер сорок пять.
Язык в полости рта, глаза закрыты, с левой стороны на скуле имеется кровоподтек. Следы крови обнаружены в левой ноздре.
На верхних сторонах обеих ягодиц множественные следы, предположительно от инъекций. С левой стороны спины, на ребрах и подреберной области обширное подкожное кровоизлияние».