Люди Слова - Дерновая Ирина

Ирина Дерновая

Люди Слова

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»

Евангелие от Иоанна, Новый Завет

«Тишина гавань для корабля. Тишина Господня гавань всех кораблей»

Антуан де Сент-Экзюпери «Цитадель»

Вообрази себе язык, где каждое слово обозначает именно и только то, что оно обозначает. Где гора это гора, небо это небо, человек это человек. Язык этот и слова его настолько целостны и полны, что произносимое слово «камень»  сразу, цельно, без лишних уточнений вызовет в уме его слышащего именно образ камня. Притом именно того камня, о котором говорят

Тебе трудно представить такое? Ведь те языки, которые нам известны и известны тебе, переполнены словами, которые дополняют слова и объясняют значения слов И чтобы понять, о каком камне идет речь, тебе придется назвать еще десяток определений: большой или маленький, просто булыжник или драгоценный минерал, где он лежит и каков его цвет. И всё это применимо и к остальным словам языков, нам ведомых.

Но всё же попробуй вообразить

Где-то в далеких песках, в пустыне столь жаркой и неприветливой, что даже самые отчаянные искатели приключений и сокровищ обходят её стороной; так вот, укрытое её колючими и благословенными песками, живёт удивительное племя: Люди Слова. Они выглядят как обычные люди, у них нет сияющих нимбов, рук и ног у них столько же, сколько и у нас, и на лбу не отверстый третий всевидящий глаз. Солнце сделало их сухощавыми и темнокожими, и дома их столь же на первый взгляд иссушены и безыскусны.

Но мудрецы, ведающие об этом племени, не жалея сокровищ и иногда своих жизней, стремятся в их края, чтобы постичь Слово.

Попав в их селение впервые, ты можешь поразиться и усомниться, туда ли завел тебя хитроумный провожатый? Ты видел подобные деревеньки с глинобитными лачугами, увенчанными плоскими крышами. Ты видел таких же коричневых, как кофейные зерна, людей, мужчин и женщин, стариков и детей, в длиннополых просторных одеждах, уберегающих и от палящего зноя, и от хлестких пустынных ветров.

И даже присмотревшись еще раз и увидев, что стены домов возведены из желтоватого камня, и обнаружив, что из камня словно бы цельного, ты всё равно можешь продолжить испытывать сомнения. Вслушиваясь в речь этих людей, ты не обнаружишь ничего сверхъестественного. Звуки их языка напомнят тебе речь тех пустынных племен, что встречались тебе не раз и не два в твоем странствии.

И изготовившись уже проклясть всеми мыслимыми проклятьями лукавого провожатого, ты ощутишь нестерпимую сухость в горле и жажду. И ты обратишься к какой-то женщине, несущей на плече высокий кувшин, пытаясь жестами и словами, схожими с их речью, показать, что тебе требуется. А она вдруг взглянет на тебя своими глазами, синими и глубокими, и произнесет одно лишь слово. И ты осознаешь всем своим существом, почти ощутишь физически растрескавшимися губами, припухшим языком, саднящим горлом, что сказано «вода». И ты замрешь в изумлении, но всё же сможешь кивнуть: «да». И женщина, с глазами более синими, чем самые драгоценные сапфиры, вдруг рассмеётся легко и необидно и пригласит тебя следовать за ней.

Ты пройдешь по городу, замечая, что все дома возведены столь же причудливо, как и самый первый из виденных тобой, и есть в них неуловимое, неподдающееся описанию совершенство и полнота. Твой глаз вдруг начнет замечать на стенах словно бы резьбу, но не на поверхности камня, а как бы проступающую изнутри, если смотреть под особым углом. Твоя синеглазая провожатая тем часом пригласит тебя войти в одно из жилищ, и сказанное ею слово «дом» вновь вместит в себя всё, и даже то понимание, что это дом её семьи. А внутри, за порогом тебя встретит сладостная прохлада и приятный глазу полумрак. Поднесенная же в глиняной чаше вода будет столь свежа и вкусна, столь первозданно чиста, что словно бы омоет тебя всего изнутри. И напившись, держа в руках простую глиняную чашку, лишенную изысканных узоров или иных украшательств, кроме удивительно изящной волнистой линии у самого края, ты вдруг ощутишь: эта чашка целостна