Где так рубиться научился? спросил Зубаваин. Умеешь драться
по всем правилам.
Отец научил, подумав, соврал Павел. Отца в своё время дед
тренировал, он у нас денщиком у одного царского генерала был. Тот и привил деду нашему это искусство, упражняясь с ним чуть ли не каждый день. Дед отца учил на батогах, а отец меня заинтересовал этим баловством.
Хорошее баловство! усмехнулся комполка. Кабы не это
баловство не сидел бы сейчас рядом.
Прошёл год, как Лиза с мужем расстались. Всё это время Павел
думал о ней. Затянувшаяся война не давала возможности разузнать, где Лиза обитает, удалось ли уехать.
Бои шли жестокие, передышек почти не было. Бойцы порой не
успевали вылезать из сёдел, как звучала новая команда, зовущая в поход. В конце июня дивизия расквартировалась в восьмидесяти вёрстах от Новочеркасска, в одном из хуторов. Павлу не давала покоя мысль побывать в городе, где расстался с женой. Щемило сердце. Многое отдал бы тому, кто позволил бы хоть на минуту забежать в тот дом, где остались тёплые воспоминания о любимой.
Синицын! услышал Павел голос посыльного. К командиру,
быстро!
Петька Ярок выкрикнул ещё несколько фамилий и, потоптавшись на
месте, вновь обратился к Синицыну: Где комиссар? Не видел, Павлуша?
В караулке, посты проверяет, ответил Синицын и направился к
Зубавину по избитой подковами улице, вдоль которой белели мазанки, с соломенными крышами. Шёл быстро, боясь не успеть. Будто кто-то подталкивал в спину. Войдя в низенькую хату, отведенную для штаба полка, отрапортовал: Разрешите, товарищ командир? Боец Синицын прибыл по вашему приказу.
Сидор Борисович встретил весело: А, Павло? Сидай сюды. Сейчас
другие подтянутся. Посыльного за всеми отправил.
Собралось ещё с дюжину красноармейцев, и пришёл комиссар.
Вот что, хлопцы, сказал комполка, закуривая цигарку. Дело
обстоит такое. Меня вызвал сам комбриг в штаб дивизии по важному вопросу. Вы, друзья-однополчане, поедете в сопровождении. Комиссар Обухов останется вместо меня.
Трофим Егорович, послушно кивнул.
Распорядитесь, товарищ комиссар, чтобы бойцам выдали пайки и
боеприпасы. А теперь собирайтесь, путь предстоит не близкий.
Далеко ли едем, товарищ командир? поинтересовался Павел.
Я же уже сказал! В штаб дивизии, в Югоморск.
У Павла заклокотало внутри, вселилась радость, воссияла надежда.
Бог видимо услышал его молитву.
По дороге отряд обстреляли какие-то вооружённые люди, но хлопот
особых не принесли. Всадники, охраняющие командира, разогнали наглецов, те скрылись на лошадях в лесу.
Кто это мог быть? вопрошал командир. Беляков здесь по
данным разведки не предвидится.
Местные бандиты, товарищ комполка, определил командир
взвода Михайлов, по всему видно шкурники, поживиться хотели, не за тех приняли.
Приехали в назначенный пункт, как и задумали без опоздания. На
разъезде встретил караул и, признав Зубавина, назвавшего пароль, впустил в город. Здесь шли передвижения воинских подразделений. Строем проходили роты, кони тащили пушки. Вдоль улиц, рядами стояли тачанки. Город был переполнен военными. Солдаты вели хозяйственные работы. Во дворах, на походных кухнях варилась каша, и аппетитный запах дымом расстилался далеко по округе. Дружина Зубавина подъехала к штабу, напротив, в большом здании располагался лазарет. Медсёстры с красными крестами копошились на улице. Стирали бинты и марли, развешивали на верёвках. Сидевшие поблизости бойцы, заигрывали с ними, время от времени громко хохотали.
Ждите у штаба, сказал Зубавин. Никуда не расходиться, до баб
не бегать, магарыч не пить.
Товарищ командир, обратился Синицын, на полчасика
отлучиться бы.
Что понос поджал? Али по мужским надобностям соскучился?
усмехнулся Сидор Борисович, поглядывая на хохотавших однополчан.
Мать проведать надобно, давно не виделся, соврал Павел.
Может, её и нет здесь вовсе, хотелось бы узнать.
Командир строго взглянул на Павла: Не слышал, что у тебя здесь
родня проживает! А, герой? Мне доложил бы об этом комиссар.
Не моргая, Павел смотрел в пронзительный взгляд Зубавина.
Ну да ладно, ступай! Верю! Только одна нога там, другая здеся.
Комполка поднял руку и успокоил разговорившихся сослуживцев.
Обратился к ординарцу: Хохлов! Остаёшься за старшего. Остальным никуда! Только Синицыну разрешил мать проведать. Понятен приказ?
Павел запрыгнул на гнедого и помчался на Зелёную пять. Хохлов
подозвал молодого Витю Мокрушина и шепнул на ухо: Проследи. Узнай куда отпросился. Это приказ Обухова следить за ним.
Дверь открыла Надежда Васильевна и вздрогнула, увидев мужчину в
военной форме. Вспомнила роковую ночь, когда красноармейцы забирали Павла и сильно напугали.
Вам кого? прошептала, не узнав.
Он снял будёновку и поздоровался. Лишь тогда она обрадовалась.
Слёзы невольно покатились из глаз. Павел улыбался, кивая. Не терпелось узнать главное. Женщина суетилась, пригласила войти. Павел прошёл за хозяйкой, понимая, что Лизы здесь нет. Внутри тормошилась дрожь, сознание уповало услышать важные слова, что Лиза с матерью уехала и находится в безопасности. Торопил Надежду Васильевну: Скажите быстрее, где они? Уехали? Успели на пароход?
Нет, Павлушенька, ответила та.
Где же?! выкрикнул Павел.
Надежда Васильевна, неосознанно тянула время, заторможенность
хозяйки раздражала, и только потом Павел понял причину невнимательного состояния, таившуюся в систематическом недоедании.
Лизочка родила мальчика, медленно, с расстановкой говорила
женщина. Теперь ты папа, она погладила Павла. Малыша Костей назвали.
Павел расцвел улыбкой. Сынок родился, прошептал с гордостью.
Он уже не спешил, успокоился и, взяв в горячие ладони холодные руки Надежды Васильевны, слушал, стараясь отогреть. Было уже наплевать на обстоятельства, торопившие его.
Долго у меня прожили, говорила хозяйка. Лиза категорически
отказалась ехать без вас, как не уговаривали с Екатериной Петровной. Скоро годик сынишке будет. Два месяца назад съехали. В хуторе домик сняли, вёрст двадцать отсюда. Там хозяюшка хорошая, коровка у неё. Молочко-то мальчонке теперь нужно. А в городе стало голодно. Продуктов нет, всё дорого. Екатерина Петровна золотые украшения свои снесла в скупку, меняла на хлеб, чтобы Лизонька могла парня кормить Заходила недавно.
В каком хуторе проживают?
В Лесном, ответила и, подумав, подтвердила, да точно в
Лесном. Домик на окраине. Спросишь любой подскажет.
Синицын поцеловал руки доброй женщины, вытащил дорожный паёк
и уложил на столе.
Ой, что вы, Павел Андреевич, не надо, скромничала Надежда
Васильевна, но Синицын был уже за порогом. Ну, спасибо, голубчик, сказала со слезами, перекрестив, уходившего Павла.
Бойцы дождались ночи, но Зубавин не появлялся. Видимо,
совещание было серьёзным. Солдаты догадывались, готовилось грандиозное наступление, и отцы-командиры разрабатывают стратегический план. Павел не находил места. До хутора где Лиза с сынишкой и матерью рукой подать. Мысли были в Лесном. Нервно ходил по улице. «Знать бы, что так затянется», сожалел, что отпросился на короткий срок, ведь давно мог побывать там и вернуться.
Зубавин вышел из штаба ближе к полуночи.
Поедем, товарищ командир? спросил Хохлов.
Достав кисет с лукавством в глазах, предвкушая что-то приятное,
Зубавин шмыгнул носом. Комбриг приказал заночевать здесь. Ничего, думаю, с полком не станет. Поедем поутру, приказы нужно исполнять. Вам выделили хату для ночлега. Едем, герои мои, устрою. Я же, поеду до жинки. Утром вас подниму.
Командир полка расквартировал бойцов, и уехал, оставив за
старшего того же Хохлова.