Захар Чернобыльский
Рассказы сталкеров. Сборник
Старик
Мне уже много лет. Всю жизнь прожил в Полесском районе, в своём родном селе, даже после аварии на ЧАЭС никто из нас не эвакуировался. Так и жили себе потихоньку, занимались приусадебным хозяйством. С пенсией на жизнь хватало. Даже после Первого Выброса. Нас не сильно зацепило. Деревушка, Королёвка наша, находилась на окраине, в сорок одном километре от ЧАЭС. А вот других зацепило сильно. Чем ближе к центру Зоны тем сильнее разрушения. Меньше людей. Больше трупов. Мало было аварии в восемьдесят шестом, так еще и Выбросы какието аномальные теперь. Мародёров и так хватало, а теперь их как грибов после дождя. Людей меньше мародёров больше. С поставками и так стало худо изза Выброса, да и сами раньше у кого машины были, ездили затовариваться Так после Адского Выброса совсем всё к херам полетело! Дорог нет завалов много. Людей нет мёртвых много. И мёртвых, которые «живые», тоже не мало. Появились, говорят, с последним Адским Выбросом. Всех, кого встретят убивают. Никого не щадят. Никто не знает, сколько их. Может сотни, а может, тысячи Говорят, туда, ближе к центру, сейчас вообще ад твориться. Не знай, может быть, наша деревня вообще последняя в живых осталась, а остальные сгинули. Ну как сказать в живых мы с тобой живы, и слава Богу! Только вот, похоже, Бог оставил эти места. После Адского Выброса то. Раньше, я мародёров презирал, если б увидел такое с кемто или гдето, как ктото тащит добро из домов, или обирает трупы, то мимо бы не прошёл. А теперь и сам, поживиться не прочь до всех этих Выбросов, металл собирал, сдавал. И хаты пустые обчищал, выносил всё что можно было и прикрученное, и не прикрученное. Если плохо поддавалось вырезал, ломал, выкорчёвывал Нужно же как-то выживать. Но я не плохой человек, никому никогда не причинил бы вреда, если б только на кону не стояла моя жизнь. Если вопрос стоит таков жизнь или смерть, тут уж каждый сам за себя. Проявишь милосердие считай уже труп. Может, конечно, быть и исключение если попадётся такая же добрая душа, как ты и не убьёт тебя за хабар. Может, вы с ним договоритесь, поделите его, и разойдётесь Если нет выживет сильнейший. Да и откуда ты знаешь, как быть уверенным? Может он соврёт, и как только ты отвернёшься, скалясь выстрелит тебе в затылок или перо под ребро Добро редкость в наши дни, а тем более в Зоне. Поэтому лучше не рисковать. Сейчас я ничуть не лучше других, ничем не брезгую. Нужно жмура обдеру, при необходимости хоть до трусов. Ему уже не надо, а мне жить ещё хочется, хоть и старый, а помирать то не охота, жить охота! Цепляться за каждую возможность, каждый шанс, подбирать каждую крошку, лишь бы не сдохнуть Нет, я не плохой, не считаю себя плохим. Ты пойми, в жизни нет «белого» и «черного», давай будем реалистами. Есть только «серое». Каждый выживает как может, и не нам его судить. Если, конечно, он не ограбил или убил на глазах невинного человека. Тогда, я счёл бы долгом предотвратить этот поступок, и при необходимости, в зависимости от ситуации, мог бы и убить его, защищая невиновного. В целях самообороны, конечно, при угрозе моей жизни или жизни его жертвы. Да что ты понимаешь в этом
Дед смотрел на своего пса, который ел труп мёртвого сталкера отгрыз и так уже практически оторванную руку, начал с кисти пальцы хрустели как сухой собачий корм. Закончив с кистью, пёс, лёжа на траве обнял её кровавыми лапами, тем самым удерживал её, и с огромным аппетитом продолжил обгладывать.
Я не буду тебе мешать, отгонять от трупа. Наоборот, грызёшь руку грызи, а я загляну в рюкзак, да по карманам пошарю, я не считаю это аморальным. Да и вообще, всё в мире относительно.
Пожилой сталкер нагнулся к лежавшему около трупа рюкзаку, открыл его, и вытряс всё содержимое наружу.
Ого! Вот это улов! Так что тут у нас: пара консервов, гречневая и перловая каша, чекушка водочки, полбуханки ржаного хлеба, термос старик открыл его, понюхал, немного отхлебнул, вроде чай, чёрный, даже с сахаром. Правда, уже холодный, ведь хрен его знает, сколько здесь валяется этот жмур.
Закончив с рюкзаком, сталкер обшарил карманы его куртки и штанов.
Смотри, лохматый, сказал сталкер псу, вытряхивая добро, пачка сигарет, коробок спичек, нож складной, карманный фонарик. Повезло, даже работает! Так что поживём с тобой ещё, старик потрепал пса грязной, засохшей, окровавленной ладонью по голове, вздохнул и произнёс радостно, улыбнувшись, ведь все хотят жить!
Дружба
В Зоне вторую неделю шёл дождь. Холодной, мелкой, колкой пеленой, будто бесчисленное множество иголок, падающих на огромной скорости с неба, искалывали всё живое на своём пути, заставляя живые организмы искать укрытие, прятаться, от этой позднеосенней боли и грусти
Двое сидели в полуразрушенном небольшом домике у костра, пережидая это естественное природное явление, которое обычно, здесь занимает большую часть суток, в надежде, что когданибудь, дождь всётаки кончится, и наступят привычные, и даже немного приятные, холодные серые будни
Один сидел прям на земле, в коричневосером комбезе и черном маскплатке, прям по нос, виднелись только отрешённопустые зелёные радужки глаз с мелкими черными зрачками, которые обжила бездонная пустота. Справа от руки, на сырой земле ломоть хлеба и небрежно вскрытые, консервы со шпротами верхнюю железную часть вскрывали торопливо, универсальным пятнадцати сантиметровым ножом с бежевой деревянной ручкой, стараясь быстрее добраться до содержимого. Слева прозрачная, стеклянная, литровая бутылка, с непонятномутноватой жидкостью и тёмносерым осадком на дне. Початая. Рядом с ней два гранёных стакана, наполненные на половину. Поближе к костру лежат два раскрытых, промокших рюкзака, а вокруг них, на студёной земле, разложено разного рода барахло сушится.
Ну, для согрева, давай, сказал другой, сидя на небольшом, пока что влажном и склизком от сырости валуне, который нашёл неподалёку и смог притаранить к костру. Поднял свой стакан справа, чокнулся с тем, в маске, выдохнул и опрокинул в себя.
Ох, неплохо так пошла, да? Теплее, лучше стало второй молчал, ничего не говорил, смотрел безразличным взглядом на вялые языки пламени.
Кароче понял, крутяк мля, вчера с пацанами фартануло нам чисто. Лошков недоделанных обчистили, оставили им только ножички, да по бинту внатуре, чтоб если чё, они отбивались, ага. Не, ну загнуться типа а мы чистые, не при делах, кхехе! Главное мы им дали шанс, не с голой жопой пустили. Мы ж не звери, тоже люди. Люди, но чисто волки внутри, да. Только те санитары леса, а мы санитары Зоны. Выискиваем слабое лошьё, которых жизнь ничему не учит и учиться не хотят, и даём им второй шанс, делаем их сильнее, закаляем типа, ага. Из слабых превращаем в сильных. Не, ну если после нашей «дезинфекции», у некоторых щеглов «иммунитет» не выдерживает и превращаются в жмуров значит были больными и слабыми, непруха чё, отломил кусок хлеба, взял шпротину, большую выбрал. Грязными серыми пальцами положил на кусок, прикрыл глаза и закинул сразу всё, не откусывая. Начал долго и с удовольствием жевать, с наслаждением вдыхая и выдыхая этот сырой, промозглый вечер.
Мы ускорители природного процесса, естественного отбора. Поэтому сталкерью всякому, чисто попацански скажу если ссышь и слаб ты духом, то земля те станет пухом, ахаха, мля, во выдал да? отрешённый сталкер, что сидел правее, нехотя повернул голову в его сторону и посмотрел на него исподлобья. Толи удивлённо, толи раздражённо. Видна лишь малая часть лица, остальное скрыто в полумраке не видно эмоций, не разобрать.
Дык это не я, наш пахан придумал, красава! И дело у него тогда было пас сталкера одного, с парой наших шёл сучёныш хабар сдавать, к барыге Вадику Сидорову, что поселился на границе Зоны. Как барыга этот появился в этих краях, на Золотнеевом хуторе, так сталкеры сучары как с ума посходили ломанулись в эти края, за артефактами, после типа какихто выбросовшмыбросов Я не шарю, но трясёт в этот момент знатно, земля аж изпод ног уходит, небо ссучится сразу на измену подбивает мля, молнии как будто Зевс ахеревает, и ветер А какой ветер, ууу ссучара! Такой порыв, что может братка моего об стенку как куклу бабскую шваркнуть, бошкой и всё, считай жмур. А бывало, даже смерчи появлялись, ага. Не веришь? Да что б мне артов не видать и шпану не обдирать всю жизнь, гадом буду! И облака эти, будто лиловые мутосливы, ну типа обычные сливы, только огрооомные, что твоя дыня на плечах. Один хер и их жрём, не паримся. Жрать то надо, а здесь всё муто, нормальная еда только у барыги, да с его ценами на жрачку я буду всю жизнь на мутохавке сидеть, не замутил я ещё хабара на экопродукт, внатуре. У нас же как устроено: по Зоне у пахана свои бегунки есть, разведчикиневидимки. Они как крысы, ныкаются по Зоне, шуршат У него ж целая «крысиная сеть» таких агентов. Так вот, за их работу, наводки на чепушил с хабаром, нужно тоже отстёгивать. Пахан должен платить им за работу. Вот и приходится нам с добытого башлять так, нехило, за инфу. Всей инфой владеет только пахан, и никто больше. Он распределяет её по корешам, кому какой «маяк» достанется. Маяком называется местонахождение, координаты той или иной группы сталкеров с хабаром. Шуршилы передают всё по рациям, либо малявой пахану, на пда и пасут свою, точнее нашу жертву дальше. Вот такая вот нехитрая, сучья схема