Она спустилась по ступенькам, свернула направо и быстро скрылась из виду за кустами сирени и ивняка.
Кстати, я непрочь искупаться. Мне о прическе можно не беспокоиться, а о макияже тем более, заметил Гарик, он у меня перманентный.
Жара и горе делают тебя несмешным, съязвила я.
Ты разбиваешь мне сердце.
Солнце уже стояло в зените. Лужайка перед гостевым домом была залита светом и жаром, как растопленным маслом. Вдалеке, над берегом, администратор и пара помощниц расставляли стулья для церемонии перед свадебной аркой, увитой живыми цветами. Рядом звенели голоса подружек невесты, которые фотографировались у цветочных клумб. Похоже, к моменту отъезда, на острове не останется ни одного уголка, который бы не поучаствовал в съемке.
Гарик, фыркнул с плохо скрываемым раздражением:
Почему бабы так любят везде фотографироваться?
Эй! возмутилась я. Женская солидарность внезапно взяла верх. Потому что мы красивые!
Если вам надо сто тыщ фотографий, чтобы это доказать, может, вы не такие уж и красивые?
Я похлопала друга по плечу:
Ты, похоже, поставил целью живым с этого острова не уехать. Я удивляюсь только одному как Марианна продержалась пять лет рядом с тобой?
Не начинай, погрустнел Гарик и обернулся на звук шагов, раздавшихся рядом: со стороны оранжереи осторожно шла официантка, держа обеими руками огромную цветочную композицию, предназначенную для свадебного стола.
Она остановилась перед входом в банкетный зал и безуспешно пыталась открыть ногой стеклянную дверь, завешенную легким сборчатым тюлем. Мы с Гариком распахнули перед ней неподдающуюся створку.
Спасибо, едва дыша, поблагодарила официантка из-под отросшей светлой челки, еле дошла, не вижу ничего из-за этих лилий.
В банкетном зале сновал обслуживающий персонал. Шуршали белоснежные скатерти, и звенели столовые приборы. Вовсю шла подготовка к свадебному ужину. Гарик сунулся было попросить бутылку воды, но его вежливо попросили воспользоваться кулером в фойе.
Мы вернулись в гостевой дом, где я заметила ряд бутылочек с водой, стоящих на стойке ресепшена. Взяв с собой две штуки, мы снова вышли на солнце.
От главного входа вели две дорожки в прямо противоположные стороны. Направо можно было пройти мимо банкетного зала, выйти на площадку для выездной регистрации и, обогнув ее, свернуть к оранжерее и лебединой запруде. Уходящая влево дорожка вела мимо живописного сада к декоративному мостику, оттуда мимо пляжа к банному комплексу и все той же лебединой запруде. По сути, это была одна круговая дорожка вокруг острова. Оставалось выбрать направление для прогулки.
Давай заглянем на пляж, попросил Гарик, я хочу искупаться. Ты же не против?
Не против, пожала я плечами, там, кажется, качели с тентом стоят. Посижу, пока ты плаваешь, мне надо написать пару сообщений.
Мы двинулись по дорожке, уводившей налево, и тут же оказались в пятнистой садовой тени. Тропинка вилась между густыми сиреневыми кустами, высаженными рядом с прибрежными ивами и обрамленными множеством цветочных посадок. Особенно выделялись крупные садовые ромашки, свесившие головки к тропе так, что их приходилось обходить. Вдоль дорожки шла низкая фигурная ограда, выкрашенная в белый цвет. Между невысокими кустами тут и там виднелись садовые скульптуры и композиции. Я засмотрелась на тачку, живописно опрокинутую на полянке в ней была устроена пестрая клумба.
Думаешь, это конец? спросил вдруг Гарик, сбивая ладонью цветочную головку. Белый венчик с желтой ноздреватой серединкой спикировал в траву.
Что «конец»? не поняла я.
Моему браку конец, пояснил он, если Марианна подала на развод, то уже не вернется?
Я пожала плечами:
В этом деле я тебе не советчик. Но ты бы для начала сам определился нужен тебе брак, или нет. Тебе давно пора повзрослеть. На уме одни девки да пьянки.
Я знаю.
У тебя двое детей.
Знаю.
Ты редактор солидного издания
Знаю.
И законченный идиот.
Зна эй!
Мы рассмеялись.
Я не хочу, чтобы она уходила. Мне паршиво. Может, меня на этой свадьбе так развезло? Я целый день вспоминаю нашу с ней церемонию. У нее была фата три метра длиной, и в конце вечера я-таки наступил на нее и порвал.
Мы не спеша дошли до небольшой заводи, через которую был перекинут мостик с высокими перилами. Дорожка вела прямо через него. Река выгрызла себе небольшой кусочек берега в этом живописном месте, и дизайнер, оформлявший берег, не преминул этим воспользоваться.
Наверняка наши барышни тоже будут тут фотографироваться, сказал Гарик и, облокотившись о перила, комично спародировал типичную женскую позу с рукой на боку.
Очень похоже. Тебе стоит написать статью о современном эксгибиционизме.
Я подумаю над этим. А сейчас давай-ка сфотографируемся. Гарик достал смартфон из кармана и нажал кнопку камеры.
Нет! запротестовала я и попыталась увернуться, но друг ухватил меня за плечи и щелкнул нас обоих над журчащей водой.
Смотри, как хорошо получилось. Гарик вывел изображение на экран и показал мне. Мое лицо застыло в смешной гримасе.
Удали, потребовала я.
Гарик приблизил снимок и хихикнул, но вдруг нахмурился.
Какого черта
Что случилось?
Мой друг, не отвечая, сунул телефон обратно в карман и, перегнувшись через перила, заглянул под мостик. Я поняла, что в кадр попало что-то необычное, и последовала его примеру.
Через секунду нам обоим стало не до смеха. В воде, закинув ногу на берег, среди гладких влажных камешков и остролистой осоки лежало тело женщины. Именно эту ногу в бежевой туфле Гарик заметил на фото.
Мы сбежали с мостика и по траве спустились к воде. К своему ужасу, я узнала плотное розовое платье с кружевной отделкой.
Господи, это Вика! Помоги мне! Ей, наверное, плохо стало. Гарик попытался приподнять девушку с земли. Прядь светлых волос вылезла из тугой косы и зацепилась за пуговицу на его футболке.
Черт! Гарик попытался освободиться, переложил Вику на свободную левую руку, чтобы правой отцепить застрявшую прядку, и в этот момент голова девушки откинулась, обнажив темные пятна на бледной шее.
Гарик, положи ее обратно на землю и отойди.
Что?
Быстро! Мне нужна твоя помощь и холодная голова. Вика задушена.
Глава 2
Несмотря на то что я постоянно имела дело с преступниками, трупы мне доводилось видеть редко. Все-таки большей частью я расследую причины убийств, а не занимаюсь поиском тел. Поэтому на несколько минут я словно впала в ступор, пытаясь сообразить, что нужно сделать в первую очередь.
В тени деревьев у заводи все дышало затхловатой сыростью. Пахло речной тиной и ракушками.
Гарик резко отпрянул от тела Вики и уселся на влажной траве, схватившись за голову. Его глаза были широко раскрыты, и он что-то еле слышно шептал непослушными побелевшими губами. Потом отполз в заросли клочковатой осоки, где его стошнило.
Я наклонилась над несчастной девушкой. Лицо ее было багровым самое очевидное свидетельство удушья, не считая синевших на горле отчетливых следов. В полуприкрытых глазах виднелись лопнувшие капилляры. Я взяла Вику за руку, пощупала запястье. Потом попыталась найти признаки сердцебиения, приложив пальцы к мягкой ямке у нее на шее. Пульса не было. Шея была подвижна под моей ладонью.
Похоже, ее задушили голыми руками. Гортань сломана.
Бога ради, замолчи! простонал Гарик.
«Кто мог это сделать? Кто? Как это вообще могло случиться здесь прости господи, в «Раю»!»
Сквозь эту очевидную мысль настойчиво пробивалась вторая:
«Кто мог так рисковать? Здесь вокруг люди. Преступника в любой момент могли увидеть. А может, увидели? А может, он где-то здесь? Притаился за ветками бузины и ждет момента, чтобы опять напасть»