В голове моей зашумело, как перед обмороком. Я попыталась взять себя в руки и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить колотившееся сердце и выровнять дыхание. Любому сыщику будь он из полиции или нет известно: первые минуты самые важные.
Я поднялась с земли и прислушалась, но мне мешали Гариковы завывания.
Тише! приказала я и сама удивилась железным ноткам в своем голосе. Замолчи и дай послушать.
Теплый ветер слабо шевельнул кроны деревьев. Далеко позади слышался заливистый девичий смех. Впереди раздавались возбужденные крики парней и звонкие удары по мячу. Еще один порыв ветра и кусты сирени вокруг хором нежно зашелестели. Звуков было много, но только одного не было звука шагов.
Я сорвалась с места и, перебежав декоративный мостик, понеслась дальше. Через пару десятков метров дорожка вывела на открытое место. Отсюда к пляжу полого спускался стриженый газон, который пересекали аккуратные, засыпанные мелким дробленым камушком, дорожки. На песке у волейбольной сетки два парня перекидывали друг другу мяч.
Я остановилась и огляделась. Никого больше вокруг не было. Я вернулась к мостику и нашла своего друга на прежнем месте. Он уже успокоился, но по-прежнему тяжело дышал и покрылся испариной.
Что надо делать? спросил он, увидев меня. Ты же знаешь, что делают в таких случаях.
Прежде всего успокоиться.
А дальше?
Дальше мы звоним в полицию.
Хорошо. Звони. Звони своему Кирьянову. Я побегу скажу остальным. Нужно что-то делать
Нет, подожди, придержала его я, сначала надо проконсультироваться с полицией. Эта новость вызовет я даже представить не могу, что она вызовет. Тут же присутствуют ее родители. Они захотят увидеть дочь, могут сдвинуть тело, или еще не знаю что Не говори никому о Вике, но узнай, есть ли в гостевом доме медик, и, если есть, приведи его сюда.
Ты уверена, что она мертва?
Уверена, но помощь профессионала в осмотре не помешает. Полиции и «Скорой» сюда добираться долго.
Гарик кивнул и поднялся на ноги, отряхивая измазанные землей узловатые коленки.
И держи себя в руках, понял? Паника нам ни к чему.
Мой друг, не отвечая, побежал по дорожке по направлению к гостевому дому. Он быстро скрылся из виду среди кустов и деревьев, а я набрала номер Кирьянова и стала ждать ответа, шагая по дорожке взад и вперед.
Гудки, казалось, были бесконечными, и я уже испугалась, что Владимир Сергеевич вообще не возьмет трубку, но он ответил. В динамике раздалось его громкое, солидное:
Да?
Киря Слушай, не знаю, как сказать, но, если коротко, у меня тут труп на свадьбе.
Тань, тебя плохо слышно, повтори! прокричал Кирьянов.
Помехи донесли до меня только часть фразы. Я мысленно чертыхнулась. Еще не хватало усугубить положение плохой связью.
Я говорю у нас на свадьбе труп! Тут произошло убийство.
Ты шутишь? изумился Кирьянов. Какая свадьба? Какой труп? Подожди, я выйду из кабинета, на улице связь получше.
Я подождала. Заросли рядом вновь зашуршали, и какая-то небольшая птичка со свистом взмыла в небо. Вдалеке был слышен мужской хохот. Заиграла музыка из колонки свежеиспеченный хит этого лета, уже успевший надоесть до зубовного скрежета. Удивительно вокруг продолжалась жизнь, а тут, в нескольких метрах от нее, воцарилась смерть. Едва вступив в свои права, она начала захватывать пространство. Сюда никто не забредал, вода в заводи под мостиком стояла недвижимо, как мертвая, а на лицо убитой села муха, которую я согнала движением руки.
Алло! Голос моего друга, подполковника полиции Владимира Сергеевича Кирьянова, стал четче. Помехи почти пропали. Рассказывай!
Я попыталась описать ситуацию, но от волнения получилось немного сумбурно:
В общем, я приехала на свадьбу, тут все разбрелись погулять до церемонии, а мы с Гариком нашли труп.
Чей?
Невесты.
Господи! Иванова, предупреждаю, если это какой-то дурацкий розыгрыш
Это не розыгрыш! Я стою над теплым трупом, мой голос начал срываться, Киря, помоги. Я не знаю, что делать и за что хвататься.
Ты уверена, что это труп? Может, обморок.
Нет, пульса нет. Лицо красное, на шее синяки от пальцев удушение чистой воды. Мертвых всегда видно, Володь. Она мертва.
Обалдеть, присвистнул Кирьянов, прости, что говорю это, но ты как свинья. Только она грязь везде найдет, а ты преступление. Самой не надоело?
Ты скажешь, что делать или нет? заорала я, чувствуя, что начинаю терять самообладание.
Ладно, прости. Голос Владимира Сергеевича мгновенно стал серьезным. Где ты находишься? Диктуй адрес.
Я не знаю адреса. Я посреди реки.
В смысле?
Гостевой дом «Рай». На острове.
Черт, выругался Кирьянов, чтоб тебя! Туда ходу час на пароходе.
Два
Час от часу не легче! Повисла пауза.
Я почти слышала, как скрипят, проворачиваясь, шестеренки в голове моего давнего друга, пытаясь найти выход из сложной ситуации.
Наконец Владимир Сергеевич сквозь зубы пробормотал:
Ладно. Жди нас. Ничего другого тебе не остается.
А делать-то что? Тут люди, родители.
Тебе и карты в руки. Главное, чтобы не затоптали следы. Постарайся всех в комнаты загнать, и пусть ждут. А ты не трогай ничего, чтобы криминалистам работу не сорвать.
Не маленькая, знаю.
Знаю, что знаешь. На всякий случай говорю. Ну, и включай свою голову на полную катушку. О выводах расскажешь, когда мы с ребятами прибудем. Сфотографируй место преступления и труп. Опроси людей. Если спросят о полномочиях действуешь с согласия полиции. Если что, звони, я всегда на связи. Подскажу, что могу. Как транспорт выйдет отзвонюсь.
Хорошо, сказала я, почувствовав, что разговор в какой-то степени меня успокоил.
Я уже хотела положить трубку, как отеческий голос Кирьянова снова всплыл в динамике:
И это поосторожней там. Убийца-то, получается, на острове. Где-то ходит рядом. Много людей на свадьбе?
Не очень.
Не нравится мне это. Начнешь копать как бы он не забеспокоился. Слишком близко подберешься и убийца выкинет какой-нибудь фокус.
Но у меня нет другого выхода. Надо искать по горячим следам, возразила я.
Не маленький, знаю. Поэтому и говорю осторожней.
Закончив разговор, я присела на скамейку, стоящую рядом. Как хорошо, что дизайнер, разбивший этот мини-парк, на каждом повороте понатыкал скамейки.
На секунду закрыв глаза, я прислушалась к внутреннему голосу, пытаясь понять, что он мне говорит.
Как назло, в голову лезли совершенно глупые, посторонние мысли. Например, о том, что жуткое платье подружки невесты теперь останется лежать кучей коричневого фатина на диване. Или что из-за жары у меня промокли от пота лопатки. Нужно действовать, а для этого требуется собраться. Быстро, Иванова!
Я снова достала смартфон, включила камеру и начала снимать окружающий пейзаж на видео обошла по мостику заводь и запечатлела его с разных берегов. Потом включила режим фотосъемки и сделала кучу фотографий, стараясь охватить каждый квадратный сантиметр, а также подходы к месту преступления.
Сюда по-прежнему никто не заглядывал. Гости были заняты досугом и отдыхом, не подозревая, что скоро все изменится, и «вечер перестанет быть томным».
Я вдруг поняла, что именно мне выпала обязанность поведать жуткую новость родителям невесты.
Я навела камеру на лежащую на берегу девушку. Сфотографировала фигуру целиком, потом приблизила изображение и крупно сняла лицо, шею, руки. У виска я заметила тонкую розовую чуть припухшую царапину. Значит, возможно, была борьба.
Не прикасаясь, я тщательно осмотрела лицо и волосы жертвы. Выше царапины нашелся рваный клок кто-то вцепился ей в волосы, но вырвать с корнем не вырвал, а чуть порвал прядь. Кожа у корней в этом месте тоже покраснела.
Я зафиксировала на камеру все следы и выпрямилась.