У меня проблем нет, пожал плечами Дорохин. Опасаюсь, как бы у тебя снова не возникли с ним проблемы.
Когда возникнут, тогда и будем их решать. Сейчас проблем нет? Значит, и обсуждать нечего, отрезал Богданов. Не нагнетай, Коля. Расслабься и попытайся абстрагироваться от ситуации.
Дорохин не ответил, только ускорил шаг, оставляя командира позади.
Погрузились в автобус. Иванько закончил ремонтные дела, обтер руки о сухую ветошь и занял водительское место.
Ну, что, ребята, погнали? весело произнес он, завел двигатель и поехал к выезду из города.
Дорога до базы заняла, как всегда, тридцать минут. Остановив автобус у въездных ворот, Иванько открыл дверь. Подполковник Богданов вышел из автобуса и направился к сторожке, выполняющей функции контрольно-пропускного пункта. С некоторых пор въезд на территорию загородной базы проходил по новым правилам. Командир подразделения должен был лично поставить подпись в журнале у сменного командира взвода, предъявив при этом не только выписанный в Управлении пропуск, но и личные документы, удостоверяющие личность. Тот факт, что дежурные командиры знали весь комсостав в лицо, ничего не менял. До предъявления документов дежурный наряд шлагбаум не поднимал.
Здравия желаю, войдя в помещение сторожки, поздоровался Богданов. На посту стоял капитан Екимкин с командой новобранцев.
Здравия желаю, товарищ подполковник, откозырял Екимкин. Снова к нам?
Такая работа. Богданов достал удостоверение и пропуск. Я смотрю, у вас офицеры наравне с салагами службу несут. Похвально.
На этой неделе усиление, пояснил капитан Екимкин. Весь офицерский состав до майорского звания наряды контролирует. Передаем, так сказать, военный опыт.
Военный опыт на КПП? Забавно. Богданов усмехнулся. Запишешь?
Что сказать? Армия. И когда только им надоест бумагу переводить? Досадливо качая головой, Екимкин взял документы и принялся старательно заполнять в журнале графы. За месяц журнал изводим, и ведь по большей части приезжают-уезжают все свои. Ладно бы еще чужаков вписывать приказали, так нет, им этого мало. Пиши всех подряд, и чтобы без помарок. А напортачишь придется весь журнал переписывать.
Так вот почему ты сам журнал заполняешь. Богданов улыбнулся. Чтобы молодняк ошибок в твоем образцово-показательном журнале не наделал.
Смешно вам, товарищ подполковник, а я за эту неделю трижды объяснительные вышестоящему начальству писал. Екимкин закончил с документами и протянул их Богданову. Продуктивно потренироваться вам, товарищ подполковник.
Спасибо, поблагодарил Богданов и покинул КПП.
Наряд контрольно-пропускного пункта поднял шлагбаум, автобус въехал на территорию базы и покатил к отдельно стоящему домику, принадлежащему спецгруппе «Дон». При приближении к дому, огороженному отдельным забором, на дорогу вышел дежурный наряд, отвечающий за сохранность боевого арсенала, хранящегося в домике спецподразделения. Проверка документов не входила в их обязанности. Дежурный лишь открыл ворота, пропуская автобус. Иванько заглушил двигатель перед крыльцом, группа быстро выгрузила личные вещи, и выстроилась в шеренгу перед командиром.
Пятнадцать минут личного времени. В двадцать сорок пять сбор в гостиной, скомандовал Богданов. Разойдись.
Бойцы подхватили рюкзаки и спортивные сумки и зашагали в домик. Во дворе остался только Григорий Иванько.
Останешься до утра? обратился к нему Богданов.
Если найдете, где переночевать, ответил Иванько. Дома меня никто не ждет, есть ли смысл кататься, бензин тратить?
Спальное место организуем, это не проблема. Только, сам понимаешь, разговоры у нас пойдут сугубо секретные. Уши затыкать будешь?
Это ни к чему. Отгоню автобус подальше, фонарь возьму и с движком повожусь. Все лучше, чем в четырех стенах одному сидеть.
Добро, оставайся, разрешил Богданов. Иванько он сочувствовал: тридцать лет прожить с женой душа в душу и в пятьдесят три остаться одному перспектива не слишком приятная. Искать новую жену дело хлопотное и не всегда продуктивное. По статистике, в возрасте от пятидесяти и выше одиноких женщин больше, чем мужчин, да только в этом возрасте все они ищут смысл жизни в своих детях и внуках, а не о свиданиях с овдовевшими мужиками мечтают. К тому же не каждый может под новую жену подладиться, поменять привычный жизненный уклад, перекроив его под другого человека. Вот и живут вдовцы одиноко, погружаясь с головой в работу, а кто-то начинает дружить с зеленым змием. Пить после смерти жены Иванько не начал, и за это Богданов уважал его еще сильнее, поэтому старался облегчить его тоску, как мог.
Покажешь, где можно расположиться?
Пойдем, Богданов махнул рукой.
Вместе они вошли в дом, где их встретил майор Дубко. Поздоровавшись, майор обратился к Иванько:
Ты остаешься, Гриша?
Да, командир разрешил, кивнул Иванько. Сказал: найдем местечко, где твои старые кости на ночлег кинуть.
Так-таки и старые! Прибедняешься, Гриша. Ты у нас моложе всех молодых. Правда, у нас теперь с боевым составом небольшой перебор, начал Дубко. Дом рассчитан на шесть человек, а нас по списку семеро, но для тебя, Гриша, место всегда найдется. В чулане есть раскладушка, можешь забирать.
Отлично. Куда поставить? Вопрос Иванько адресовал Богданову.
Поставь на кухне, отбой в двенадцать. Там же можешь перекусить. Готовить мы не будем, обойдемся сухим пайком, так что и тебе придется довольствоваться перекусом.
Неважно, Вячеслав Антонович. Я теперь по большей части так перекусами и обхожусь.
Иванько пошел в кладовую, а Дубко утянул Богданова обратно на улицу.
Как добрались? задал он первый вопрос.
Нормально. Хочешь о погоде поболтать? пошутил Богданов.
Нет, хочу первым услышать, куда на этот раз нас Родина-мать забросить решила, ответил Дубко.
Ливия, коротко произнес Богданов.
У-у-у! Снова Африка. И когда только нас в цивилизованные страны отправлять начнут?
Тогда, Саша, когда власти цивилизованных стран решат Советскому Союзу палки в колеса вставлять. Видимо, об этом ты мечтаешь, снова пошутил Богданов.
Нет, конечно, о конфликтах с Великобританией или Францией я не мечтаю, но как же было бы приятно выпить чашечку кофе где-нибудь в Гайд-парке или прогуляться по Елисейским Полям, мечтательно произнес Дубко.
А заодно потягаться с агентами британской разведки МИ6 или с агентами ее французского аналога в лице генерального директората внешней разведки.
И все равно это лучше, чем бегать по джунглям в поисках не совсем адекватного борца за свободу всех угнетенных, заметил Дубко, намекая на их совместное задание, когда группе пришлось не одну неделю «осваивать» боливийские джунгли.
К сожалению, твоим желаниям не суждено сбыться. Мы летим в Ливию.
Усмирять Каддафи?
Нет, Саша, Каддафи мы будем защищать, ответил Богданов. Ладно, пойдем внутрь. Вводную дам всем сразу, потом обсудим, каковы наши перспективы.
Группа в полном составе ожидала командира и его зама в гостиной-кухне. На представление вводной ушло чуть больше пятнадцати минут, после чего Богданов отдал распоряжение отправляться всем на стрельбище, поставив капитана Дорохина старшим. Сам Богданов, захватив Дубко, перебрался в кабинет, расположенный в мансардном этаже дома, для более детального обсуждения плана.
Как ты уже понял, Саша, перед нами поставлена задача предотвратить диверсию, начал подполковник Богданов, как только они остались одни. Мы должны выяснить, действительно ли на Муаммара Каддафи готовится покушение, и, если информация верна, понять, кто стоит за подготовкой покушения и как его можно предотвратить. Советско-ливийские отношения строятся на желании Каддафи иметь сильную, хорошо оснащенную и обученную армию, но все, что касается идеологических мировоззрений Советского правительства тут Каддафи ставит железный заслон. Ему не интересны наши политические и идеологические взгляды. Более того, в верхах считают, что, если Каддафи заподозрит Советский Союз в желании начать насаждение своей идеологии в его стране, он скорее откажется от всех благ, которые сулит ему сотрудничество с СССР, чем позволит такому случиться.