Мнения современных историков по поводу этого эпизода различаются порой диаметрально. Поскольку летописный источник, послуживший основой для текста Татищева, не дошёл до наших дней, некоторые считают, что его никогда и не существовало. Среди самых известных учёных, которые придерживаются такой точки зрения, можно назвать Алексея Петровича Толочко. Очень критически оносится к данному эпизоду из "Истории Российской" и Сергей Викторович Алексеев. Он указывал на противоречивость сообщения и на его редакцию Татищевым. Но вот академик Борис Александрович Рыбаков считал, что у составителя Иоакимовской летописи мог быть в руках какой-то недошедший до нас более ранний источник, сообщавший сведения, часть которых блестяще подтверждена археологическими данными. А Валентин Лаврентьевич Янин, который посвятил исследованию средневекового Новгорода более полувека, отметил, что наличие в описании этого эпизода отдельных реалистических деталей, находящих археологическое подтверждение, позволяет относиться к Иоакимовской летописи, как к источнику, который опирался на какую-то достаточно устойчивую древнюю традицию.
А мне же хочется отметить, что Воробея Стояновича иногда называют родоначальником древнего боярского рода Воробьёвых, с которыми связано название одного очень известного места в российской столице.
Златники, сребреники, куны и гривны
Древнейшей известной нам монетой, которая чеканилась в древнерусском государстве, является златник. Чеканили такие монеты в Киеве с восьмидесятых годов X века. Как их точно называли наши предки неизвестно. Само слово "златник" придумали нумизматы уже много веков спустя. Потом это слово использовалось историками для именования золотых византийских солидов (номисм) или арабских динаров. В тексте русско-византийского договора от 911 года явно видно слово "золота",
хотя специалисты переводят этот фрагмент так:
"Если же будет набор в войско и эти (русские) захотят почтить вашего царя, и сколько бы ни пришло их в какое время, и захотят остаться у вашего царя по своей воле, то пусть так будет.
Еще о русских, о пленниках. Явившиеся из какой-либо страны (пленные христиане) на Русь и продаваемые (русскими) назад в Грецию или пленные христиане, приведенные на Русь из какой-либо страны, все эти должны продаваться по 20 златников и возвращаться в Греческую землю. Об этом: если украден будет челядин русский, либо убежит, либо насильно будет продан и жаловаться станут русские, пусть докажут это о своем челядине и возьмут его на Русь, но и купцы, если потеряют челядина и обжалуют, пусть требуют судом и, когда найдут, возьмут его. Если же кто-либо не позволит произвести дознание, тем самым не будет признан правым".
На там самом златнике на аверсе изображён довольно схематичный портрет Владимира Святославича. По ободу монеты написано "Володимир на столе". Ещё хорошо различим личный знак князя Владимира в виде трезубца.
На реверсе той монеты отчеканен Иисус Христос и сверху подписано "IСУСЪ ХРИСТОСЪ".
Также были найдены два златника, у которых на аверсе фигурировала другая надпись: "ВЛАДИМИРЪ А СЕ ЕГО ЗЛАТО".
Можно предположить, что в Киевской Руси такие монеты назывались просто "злато".
Златники делали по образцу и подобию византийских солидов. Даже масса у них была почти такая же, от 4 до 4.4 граммов.
Но в то же самое время при князе Владимире чеканились и сребреники. Это название тоже условное, придуманное значительно позже. Есть мнение, что в Киевской Руси такие монеты назывались кунами или сребром.
Сначала их чеканили из арабского серебра по образцу дирхема (массой, в-основном, от 2 до 3 граммов), но со штемпелем, повторяющим златники. На аверсе так же изображался князь Владимир, над которым по кругу шла надпись "Владимир на столе, а се его сребро".
На реверсе выбивали портрет Иисуса Христа.
Но позднее вместо Иисуса Христа на реверсе сребреников стали изображать личный знак князя Владимира в виде трезубца.
Сребреники или куны чеканили в Киевской Руси до XII века, когда наступил так называемый "безмонетный период". По поводу происхождения слова "куна" есть две версии. Первая, основная, связывает это слово со шкуркой куницы, которая стоила как раз один дирхем. Интересно отметить, что денежная единица Хорватии до сих пор именуется куной.
Но есть и вторая версия, менее популярная. Она гласит, что слово "куна" ещё имело значение "горсть" или "пригоршня", что роднит его с греческим словом "драхма", имевшим то же самое первоначальное значение. Т. е. куна есть русская калька со слова драхма.
В XI веке в Киевской Руси сложилась своеобразная денежная система.
Самым весомым средством платежа была гривна серебра. Она весила приблизительно 200 грамм.
Гривну серебра можно было разделить на четыре гривны кун. Каждая гривна кун весила приблизительно 50 грамм.
Гривну кун делили на 20 ногат, или на 25 кун, или на 50 резан, или на 100 вервиц.
Но князья постоянно уменьшали содержание серебра в монетах, поэтому к началу XIII века в гривне кун содержалось уже 50 кун.
Кроме того, различались разные гривны. К примеру, киевская гривна имела форму шестиугольника и весила приблизительно 165 грамм.
Новгородская была похожа на скруглённую палочку Twix и весила 204 грамма.
А черниговская гривна по форме была ближе к киевской, но при этом весила как новгородская.
Мне трудно представить, как наши далёкие предки справлялись с товарно-денежным обменом при таком обилии и такой нестабильности денежных единиц, но у них это получалось. Из этого можно сделать вывод, что жители Киевской Руси были очень толковыми и разумными. Как писал выдающийся историк и археолог Валентин Лаврентьевич Янин, весы и гирьки, скорее всего, были у каждого купца домонгольского периода. Обращение серебра шло по весу. Были найдены кошельки, в которых имелось по два десятка гирек-разновесок. Железные гирьки покрывали медью, чтобы защитить от коррозии. А ещё на них наносились отметки, "глазки". Это позволяло привести в систему их использование.
Самыми мелкими разновесками того времени были бусины. Найдены хрустальные бусины массой в одну куну, в две куны, в четыре куны, в три резаны и так далее.
Зачем крестили умерших?
В 393 году на церковном соборе, который прошёл в Гиппоне-Регии, были приняты некоторые важные догматы христианского учения и утверждён библейский канон. Но хотелось бы особенно отметить четвёртый догмат, который был сформулирован так:
"Не следует ни давать мёртвым Евхаристии, ни совершать над ними крещения".
Это положение почему-то было так важно для христианских теологов, что четырьмя годами позже его подтвердили на Карфагенском соборе 397 года (26-е правило).
Иоанн Златоуст отмечал, что крещение умерших практиковали последователи Маркиона Синопского: если оглашенный умирал до крещения, то к его телу обращались с вопросом, желает ли он принять крещение, и кто-нибудь из собравшихся отвечал положительно, после чего его крестили вместо умершего. Маркионитов признали еретиками ещё в III веке н. э., однако же крещение умерших время от времени устраивали для особенных персон. Так, существует легенда о том, что римский папа Григорий I молился за душу императора Траяна, вспомнив о его милосердии, что некоторые средневековые авторы трактовали как крещение умершего. А король Дании, христианин Харальд I Синезубый, вроде бы как покрестил останки своего отца, язычника Горма Старого, чтобы иметь возможность похоронить его под полом христианской церкви в Еллинге.