Мучения Ната закончились поздно вечером. Вышедшая к нему сестра сказала ровным, приветливым тоном:
— Я вас поздравляю. У вашей жены, мистер Нолан, родился мальчик. Отличный, здоровенький мальчуган.
От радости Нат едва не расцеловал сестру. Он даже не обратил внимания на то, что та назвала его «мистером Ноланом». С Сарой все в порядке — и это главное. Нат почувствовал себя невероятно уставшим и счастливым одновременно, словно он действительно был отцом ребенка Сары. Да, именно так — теперь он обязан заменить мальчику отца, ведь в том, что тот стал сиротой, еще не родившись, есть и его доля вины. Но только ли поэтому? Что-то в его жизни переменилось, и Нат не знал, радоваться ему или грустить…
2
— Где у тебя поднос?! — вопила Эмбер Зелински. — Стакан с холодным чаем оставляет на кофейном столике противные круги, а я не хочу портить такую прелесть. Ведь это настоящий клен!
Сара появилась на самом верху лестницы, прижимая к груди плачущего сынишку. Дэнни был совсем раздет, а его мама облачена лишь в красную вязаную безрукавку и белые шортики. К величайшей радости Сары, она без труда влезла в одежду, которую носила до беременности. Она погладила влажную спинку ребенка и, негромко напевая, стала спускаться в гостиную. Дэнни уже не плакал, но продолжал покряхтывать. Сара обратилась к подруге:
— Подносы во-он в том ящике.
— Сколько всего он проспал?
Эмбер стерла со щеки капельки пота, потом провела ладонью по своим коротким кудряшкам. Интересное сочетание получилось — накрашенные свекольного цвета лаком ногти и огненно-рыжая шевелюра…
Стоило Саре опуститься в кресло-качалку, как ее малыш снова раскричался. Был уже вечер, но жара спадать не собиралась. Поднявшись, она принялась расхаживать по комнате.
— Всего двадцать минут. Что делать, ума не приложу. Ему необходимо поспать, но сегодня так жарко… Даже вентилятор не помогает. Не пойти ли с ним на пару часиков в аллею, — может, он хоть там подремлет?
— Я вообще не понимаю, как это ты еще жива. Ты хоть пару часов поспала за последние две ночи? — Эмбер достала из ящика поднос, поставила на него стакан и села, положив ногу на ногу.
— Успеваю соснуть с полчасика, но беда в том, что он подолгу не спит…
Снова опустившись в кресло-качалку, Сара оттолкнулась ногой от пола. Дэнни притих у нее на руках. Молодая мать взглянула в угол комнаты — там под потолком еще болтались разноцветные шарики.
Должно быть, Эмбер это заметила, потому что спросила:
— Нат еще не заезжал?
— Нет. Но он почти каждый день что-нибудь присылает…
Воспользовавшись правом, которое давала ей старая дружба, Эмбер перебила подругу:
— А почему было просто не позвонить?
Сара несмело предположила:
— Скорее всего, он занят по горло. Мне показалось, что проще…
— Проще или безопаснее? — не унималась Эмбер.
Сара раскачивала кресло все сильнее.
— Не пойму, к чему ты клонишь?
— Все ты отлично понимаешь! Помнишь, еще давно ты говорила, что Нат тебе нравится.
— Еще бы, конечно! Он такой милый, такой обаятельный…
— В последние месяцы твоей беременности он звонил чуть ли не каждый день. И когда Джима не стало — тоже.
Сара исподлобья поглядела на рыжую приятельницу.
— Ты что, подслушивала мои телефонные разговоры?
Эмбер хихикнула.
— Этого и не требовалось, душечка. Ты сама все мне выбалтывала.
— Слушай, чего тебе неймется? — устало спросила Сара.
Передернув плечами, Эмбер с наслаждением осушила до дна стакан чаю со льдом и заключила:
— Мужчина никогда не будет так себя утруждать ни с того ни с сего.
Однако, раз и навсегда убедив себя в том, что Нат заботится о ней просто по доброте душевной, Сара не доискивалась истинных причин его поведения.
— Нат просто мой друг, — сказала она, пытаясь убедить в этом больше саму себя, чем подругу.
Эмбер встала.
— Как же, друг. При случае выясни год, день и желательно час его рождения. Хочу составить его гороскоп. — Эмбер фанатично верила в астрологию, несмотря на все насмешки Сары.
— Эмбер! Ты…
Но рыжеволосая красотка жестом призвала Сару к молчанию.
— Не гони волну, подружка! Сделай то, о чем я прошу, — и точка. — И, прежде чем Сара успела открыть рот, Эмбер ринулась к дверям. — Я оставила тебе телефон Леона. Сегодня я ночую у него. Если понадоблюсь, звони туда.