Мне ничего не надо, выпалила я, и его брови, точно лохматые гусеницы, удивленно поползли вверх. Я не собираюсь ничего у вас отбирать.
Это хорошо, медленно одобрил Говард, присаживаясь в кресло, где совсем недавно сидел Коста. Я опустилась в кресло напротив, а между нами оказалась медвежья шкура, на которой произошло мое грехопадение. Огонь в камине притих, словно прислушиваясь к нашему разговору.
Но я не хочу возвращаться к дяде, призналась я.
Откинувшись на спинку кресла, Говард сжал мясистыми пальцами подлокотники.
Раз ты все же стала женой моего отца, то должна выдержать траур, степенно произнес он. Будет неправильно, если Стига эль Соль отдаст тебя кому-то другому уже через пару месяцев.
Я передернула плечами от такой перспективы.
Я вдова, взрослая женщина, произнесла я. Мне больше не нужен опекун.
Говард усмехнулся, разглядывая меня так, словно впервые увидев.
Я разберусь с твоим дядей, пообещал он. Но ты должна будешь подписать бумаги о том, что отказываешься от любых претензий сверх того, что я тебе выделю.
Я согласно кивнула.
Пусть даже он даст мне котомку с куском хлеба и посох я буду благодарна за все. По сути, Говард ничего мне не должен. Я обманула его, дядю, целителя с чуткими пальцами всех. Кроме Косты. С ним я была откровенна.
Хорошая девочка, одобрил Говард. Думаю, мы договоримся.
***
Ваши ночные вылазки до добра не доведут, осуждающе произнес Диер. Он поджал и без того тонкие губы и покачал головой точно маятник. Посмотрите, на кого вы похожи, эльен!
Говорят, что на матушку, беспечно ответил Коста, сбрасывая плащ на руки верному слуге.
Тут кровь! ужаснулся он и, побледнев, стал почти таким же белым как мраморные колонны холла. Вас ранили?
Это не моя, успокоил его Коста, направляясь к широкой лестнице.
Лисичка была просто прелестна: красивая, горячая, нежная В невинности оказалась своя чарующая притягательность, и Коста нисколько не жалел, что решил задержаться. Взбежав по ступенькам, он вспомнил кое-что важное:
Доксвелл мертв, сообщил он слуге.
Что? ахнул он, едва не выронив плащ. Это вы его?.. Я скажу, что вы были дома всю ночь!
Не я. Но смотри, что у меня есть.
Коста вытащил из кармана брюк кулон, и тот, закачавшись на толстой медной цепочке, вспыхнул зелеными переливами.
О, восхищенно выдохнул Диер и тут же укорил: Вы его украли.
Вернул то, что принадлежит мне по праву. Думаю, в суете похорон и дележки наследства о нем позабудут. В конце концов, мало кто знает, какую ценность представляет собой эта вещь.
Коста прошел в спальню, сбросил одежду и вытянулся на кровати. Глаза слипались, и мышцы гудели от приятной усталости.
Вы не должны были воровать, заявил Диер, входя в его комнату без стука. Что бы сказала ваша покойная матушка?
Уверен, она бы не стала гундосить над ухом вусмерть уставшего сына, проворчал Коста. К тому же я его не украл. Это была сделка. Надо сказать лучшая в моей жизни.
Ее губы были терпкими от вина, а волосы пахли ягодами. А выражение ее лица перед самым пиком бесценно: удивленно распахнутые глаза, приоткрытые губки Жаль все же, что у них не осталось времени на второй заход. Коста перевернулся на живот, чтобы у Диера не возникло новых неудобных вопросов.
Ни за что не поверю, что кто-то согласился продать вам кулон. Что вы за него отдали? продолжил бубнить дворецкий.
Условия сделки не разглашаются, усмехнулся Коста.
Позвольте сказать, что перед заключением важной сделки вам следовало посоветоваться со мной, назидательно произнес Диер. Я куда больше вашего понимаю в юридических тонкостях. Наверняка вас где-то обули!
Диер, позволяю тебе оставить меня в покое, сказал Коста. Имей совесть!
Да, эльен, скорбно произнес тот и наконец исчез.
Он точно остался в выигрыше. Кто бы мог подумать, что ночная вылазка окажется такой удачной и захватывающей! Коста засыпал и видел во сне девушку с волосами, отливающими медью, которая смеялась и убегала от него по росистой траве.
Как будто кто-то может от него убежать.
***
А с твоим дядей я поговорю, пообещал Говард, опершись на дверь экипажа. У меня есть, на что надавить. Стига эль Соль наверняка не захочет, чтобы кое-какие его грязные секреты стали известны в приличном обществе.
Я благодарно кивнула. До сих пор не верилось, что это происходит. Я едва не подпрыгивала на месте от нетерпения. Хотелось забрать у кучера поводья и самой подстегнуть лошадей, чтобы они помчались во весь опор, унося меня прочь.
Спасибо, сказала я, прикоснувшись к крупной ладони Говарда. Спасибо за все.
Кстати, не знаешь, куда отец подевал такой светящийся кулон? задумчиво спросил он, глядя на мои пальцы, и я убрала руку.
Не знаю, соврала я, надеясь, что в полумраке экипажа не слишком заметно, как заалели мои щеки.
Уверена, что у тебя его нет? спросил Говард еще раз, пристально на меня глядя.
Клянусь своей жизнью, со всей честностью произнесла я.
Кулон остался у мужчины, о котором я старалась не думать, хоть это было очень сложно. Коста. Странное имя. Легкое и какое-то птичье. Но ему шло.
Ну, ладно, буркнул Говард. Что ж. Прощай, Элисьена.
Всего доброго, Говард.
Он подал знак кучеру, и экипаж тронулся. Вскоре поместье Доксвеллов осталось позади, и мне хотелось петь от восторга. Мимо мелькали деревья, поля, столица с белокаменными стенами проплыла по левую руку.
Я тряслась в экипаже, сжимая сумочку с документами, в которых значилось, что я теперь вдова Гевина Доксвелла. А еще, что у меня есть собственный дом! Правда, на самом конце страны, но так даже лучше. Подальше от дяди, от прошлого. Говард даже выделил мне денег на первое время и приказал служанкам упаковать гардероб. Я молча соглашалась со всем, желая только одного поскорее сбежать из клетки.
И вот теперь свобода!
Я высунула голову из экипажа и зажмурилась, чувствуя ветер, солнечное тепло и благодарность, переполнявшую мое сердце. Я ехала к новой жизни.
***
На похоронах Доксвелла собралась целая толпа, и Коста с легким удивлением и брезгливостью рассматривал людей, недоумевая, что они все здесь забыли. Впрочем, Гевин был женат несколько раз, у него куча детей, родственников, врагов
Ты что здесь забыл? выпалил Говард, подходя ближе. Решил удостовериться, что моего отца действительно закопают?
Горсть земли на его могилу я брошу, подтвердил Коста. От чего он умер?
Не твое дело.
Поговаривают, его укатала молодая женушка, с нарочитой ехидцей произнес Коста. Где она? Любопытно взглянуть.
Говард посопел, пристально глядя на него маленькими глазками.
Уехала, ответил он. Хоть это тоже не твое дело.
Разумеется, подтвердил Коста, почувствовав болезненный укол разочарования.
Ему хотелось увидеть ее еще раз, рассмотреть при дневном свете, переброситься парой слов. Быть может, назначить свидание
Но все же это немного странно не остаться до похорон, заметил он.
Представь, что бы ее ждало, пожал плечами Говард. Все бы только о ней и шептались.
Значит, так горяча?
Обычная, равнодушно солгал тот.
Вот уж какой Коста не назвал бы Лисичку, так это обычной. Очаровательная, смелая, бесшабашная. А стоило вспомнить ее тихие стоны, как тут же хотелось заключить с ней еще одну сделку. Все равно на каких условиях, лишь бы вновь почувствовать вкус ее губ. Неужели он больше ее не увидит? Неужели сон оказался вещим, и Элис удрала не только от недругов, но и от него?
Не в ней там дело, продолжил Говард. Возраст, выпивка Слушай, эль Брао, раз уж ты приперся Я не хочу продолжать вражду между нашими семьями. Я уже толком не помню, из-за чего все началось.
Из-за того, что мой прапрадед соблазнил твою прапрабабку, с готовностью ответил Коста. А твой прапрадед увидел в том оскорбление.
И был прав, сердито заметил Говард, но, выдохнув, добавил. Дела давно минувших дней.