О Семине.
Разве о Семине?
Ты сказала, что муж Пак Хечжон не умер.
Ах, да, вспомнила. Когда дети представляли свои семьи на открытом уроке, Семин говорил об отце. Неужели вы сами не слышали? Судя по всему, он им очень гордится. И говорил он о нем в настоящем времени, не в прошедшем. Поэтому я уверена, что отец жив.
Не приезжает даже по выходным, но и не умер Развод?
Мать Чхэён очень кстати спросила о разводе. Госпожа Со взглянула на нее с одобрением и отметила про себя, что ее приятельница сегодня очень неплохо выглядит. Даже густые черные брови, делавшие ее похожей на персонажа из игры «Злые птицы», казались сегодня красивыми.
Ты тоже так подумала? Мне больше ничего не приходит в голову.
Даже если развод, что с того? Времена изменились. Все, не могу больше, вся перепачкалась. Дочищай ты. Мать Чуи передала персики и нож госпоже Со и вытерла руки бумажным полотенцем.
Дело не в самом разводе, конечно, а в том, что Пак Хечжон это скрывает. Мне ее жаль, но мужчину понять можно. Больной сын, да и жена далеко не подарок вы ведь знаете, сколько она пьет. Мужчины уходят даже из благополучных семей, а уж из такой и подавно. Разве я не права?
Мать Чуи безразлично согласилась и показала подбородком на персики, поторапливая госпожу Со. Та взялась за фрукты, но украдкой продолжала наблюдать за матерью Чуи. Она искала признаки, которые подсказали бы, что женщина страдает или раздражена, однако мать Чуи оставалась бесстрастной. «Неужели я ошиблась? подумала госпожа Со, но тут же отбросила эту мысль. Не может быть. Я знаю, что права. У ее мужа точно появилась любовница».
Даже самый верный мужчина не выдержал бы. Как думаешь, твой муж остался бы в семье в такой ситуации? снова забросила удочку госпожа Со.
Ни в чем нет постоянства, чуть сдвинув брови, ответила мать Чуи, и госпожа Со с радостью отметила, что в голосе появились резкие нотки.
На наживку наконец клюнули.
Госпожа Со доверительно наклонилась к собеседнице:
Я хочу сказать
Пожалуй, я пойду. Что-то устала, с зевком произнесла мать Чхэён, поднимаясь с места.
Госпожа Со от неожиданности вцепилась ей в край платья:
Выпей чашечку кофе.
Боюсь, и кофе не поможет. Надо поспать.
Можно прилечь здесь на диване.
Нет-нет, я пойду. Выпейте кофе за меня.
Помахивая сумочкой, мать Чхэён направилась к входной двери. «Надо же было все испортить в последний момент!» Поджав губы, госпожа Со смотрела ей вслед. Длинные волосы уложены в прическу, дорогое платье. «Что бы она ни надела, все равно выглядит как деревенщина», подумала госпожа Со. Она многое бы отдала, чтобы поделиться своим мнением вслух.
И я захотела спать. Похоже, слишком много съела. Теперь зевала и мать Чуи.
Но мы даже не начали обсуждать фестиваль! Времени совсем мало.
Женщина была уже у двери. Мать Чуи поднялась и, не отвечая на замечание госпожи Со, пошла проводить гостью. Оставаться дольше было бы некрасиво, и госпожа Со обиженно отправилась следом.
Хозяйка дома вместе с ними дождалась лифта.
Когда гостьи зашли в лифт, и двери уже закрывались, она поспешно проговорила:
Пятницу перед нашей поездкой тоже оставьте свободной.
Госпоже Со пришлось нажать кнопку, чтобы придержать дверь.
Зачем?
Пройдемся по магазинам.
Не думаю, что смогу отпроситься с работы в пятницу. Наш менеджер.
Мать Чуи перебила, не дав договорить:
Не хочу ничего слышать о твоей так называемой работе. Почему ты ее не бросаешь? Жалкие гроши, которые тебе платят, не стоят того, чтобы каждый вечер оставлять сына одного дома.
Госпожа Со не дослушала окончания фразы. На словах «жалкие гроши» кровь отлила от ее лица, и она отпустила кнопку. Двери лифта закрылись. «Жалкие гроши? Что она себе позволяет?!» Ее глаза сузились и превратились в маленькие щелочки.
Лифт прибыл на первый этаж, и женщины вышли из дома. Их встретила липкая, удушающая жара.
Квартира семьи Чхэён находилась в соседнем здании, так что спутница госпожи Со сразу же попрощалась:
Скоро увидимся.
Да-да, отдохни хорошенько, ответила госпожа Со, мысленно съязвив: «Жду не дождусь».
Мать Чхэён улыбнулась и направилась к своему дому.
Госпожа Со пошла к железной дороге. Здания в жилом комплексе различались метражом квартир. Многоэтажка с самыми большими квартирами, в которой жила семья Чуи, располагалась в центре комплекса, и чем дальше от нее находились другие здания, тем скромнее в них было жилье. Квартира госпожи Со, в два с лишним раза уступавшая в размере той, откуда она только что вышла, находилась в ближайшем к железнодорожным путям доме. Хозяйка находила утешение в том, что никакая другая многоэтажка не закрывает вид и днем в квартире всегда очень солнечно.
Дома она первым делом заглянула в комнату сына, и хотя окно в комнате было распахнуто, в нос ей ударил терпкий запах травы. Как только она вошла, домашний кролик, питомец Анбина, забился поглубже в клетку. Госпожа Со поморщилась. Кролик жил у них больше года, но она так и не смогла его полюбить. Она терпела его только потому, что домашнего питомца обожал сын. Видя, как он ходит за кроликом по пятам «Тхобин, Тхобин, иди сюда» госпожа Со испытывала смешанное чувство жалости, досады и раздражения.
Она прикрыла дверь и пошла в гостиную. Установив вентилятор так, чтобы струя воздуха шла в ее сторону, госпожа Со растянулась прямо на полу. Ее смена начиналась в пять вечера, было время вздремнуть. Она включила будильник на смартфоне и закрыла глаза. Однако не успела по-настоящему забыться, как раздался звонок: с ней хотела поговорить мать Чуи.
Не могла тебе сказать, когда мы были втроем
О чем?
Ты, случаем, не хочешь, чтобы Анбин занялся китайским? Мне порекомендовали очень хорошего учителя, носителя языка.
Он из Пекина?
Разумеется. Более того, выпускник Пекинского университета. Ты же не думаешь, что я стала бы искать для Чуи провинциала, говорящего на диалекте?
Из смартфона полился смех, и госпожа Со недовольно нахмурилась.
Стоит недешево. Полтора миллиона для группы, на троих было бы по пятьсот тысяч.
Мать Чуи замолчала, и госпожа Со попыталась подсчитать, сколько часов ей надо отработать, чтобы получить пятьсот тысяч вон.
Только я подумала, что заниматься втроем не очень хорошая идея. У каждого ребенка есть и другие курсы, трудно будет найти время, которое подойдет всем. Как ты смотришь на то, чтобы Анбин и Чуи занимались вдвоем? Получится по семьсот пятьдесят тысяч, но для удобства можно округлить: я заплачу восемьсот, а семьсот будут за тобой.
Госпожа Со не могла решиться. Она давно думала о том, что Анбину стоит заняться китайским, но именно сейчас предложение ее не обрадовало. Сыну необходимы дополнительные занятия по математике для подготовки к олимпиаде, и плата репетитору уже ударила по семейному бюджету.
Если для тебя это слишком большая сумма, я заплачу миллион, а ты пятьсот тысяч.
О, в самом деле?
Госпожа Со тут же пожалела, что так быстро откликнулась на заманчивое предложение. Пусть мать Чуи и заплатит больше, но в выигрыше все равно окажется именно она, так как получит еще больше власти. Мать Чуи была на четыре года младше госпожи Со, но, к неудовольствию последней, редко выказывала надлежащее уважение и обращалась на «ты». Конечно, они были давно знакомы и не соблюдали условностей общения, но дружелюбие матери Чуи порой граничило с фамильярностью, и что еще хуже, она то и дело порывалась командовать. Даже сегодня в ресторане: не она ли потребовала сделать огонь потише, не она ли помыкала официантами? А персики, которые приказала почистить, хотя госпожа Со была ее гостьей? И тем не менее приходилось терпеть и поддерживать дружеские отношения, потому что мать Чуи была бесценным источником информации. К ней стекались все важные новости, и она могла подсказать что-нибудь действительно дельное, как это случилось сейчас. Мать Чуи знала не только лучшие курсы для детей, не только всех репетиторов, но и владела самой свежей информацией о зарубежных учебных программах.