– Мне мало отлично! Я хочу произвести фурор! – И, отвернувшись от своего возмутительно приличного, невыносимо скучного платья, Триш с вызовом посмотрела на Петру.
– Правда? Неужели? А мне казалось, ты никогда особо не заботилась о своем внешнем виде, – лукаво возразила Петра.
Неужели Петра догадывается об ее тайне? Триш взяла ножницы и принялась нервно подравнивать зигзагообразную челку. Но тут же отбросила эту мысль: Петра в жизни не пригласила бы ее на помолвку своего отчима, знай она правду.
– Меня охватывает дрожь при одной мысли обо всех этих элегантных красавицах, которые там будут, – оправдывалась Триш, и отчасти это было правдой. Сердито пробормотав что-то, она в отчаянии бросила ножницы на место. – Они-то уж точно не выстригают себе дыры в челках!
– И особенно одна женщина. – Склонив голову набок, Петра окинула критическим взглядом темные волосы подруги. Триш подстригла бабушка, и прическа весьма отдаленно напоминала модельную стрижку. – Невеста Адама – само совершенство, – добавила Петра.
Триш едва не топнула ногой, словно капризный, испорченный ребенок, сама дивясь своему гневу. В глубине души она надеялась, что Луиза окажется прыщавым очкариком с кривыми зубами! До чего же она наивна! Конечно же, Адам выбрал себе в жены красавицу.
– Точно! – Втянув живот, она выпятила грудь. Не поможет. Вид просто дурацкий. – Взгляни на меня! Я хочу, чтобы меня засыпали комплиментами. Зачем нужна лучшая подруга, если она не может даже притвориться, что я хороша как богиня? – обиженно улыбнулась она.
– Ладно. – Петра изобразила восторженную поклонницу, только что встретившую своего кумира. – Вот это да! – изумленно воскликнула она. – Вот бы и мне такое платье! Адам будет сражен! Он сразу же раздумает жениться!
– Если тебя и впрямь так впечатляет это зеленое платье, я вышлю тебе каталог, – буркнула Триш, отворачиваясь от своего отражения в зеркале. Ей вдруг стало совсем невесело.
В платье из дешевого каталога, в позаимствованных у Петры туфлях на высоченном каблуке – и почему только та носит обувь на размер меньше? – с ужасной прической Триш чувствовала себя на редкость неловко. И ей предстоит встретиться с совсем еще не старым отчимом Петры в первый раз с того самого дня…
Он походил на атамана разбойников. Высокий. Черные как смоль волосы… взлохмаченные ее рукой. Триш решительно сжала губы. Не хватало только, чтобы все началось сначала. Однако его образ по-прежнему стоял перед ее мысленным взором. Аристократический профиль и мрачная красота вызывали чувство скрытой угрозы. А спортивная фигура и присущее ему властное выражение только усиливали это впечатление.
Взгляд Триш наполнился нежностью. Когда она коснулась его щеки, кожа оказалась на ощупь мягкой, как у ребенка. Он всегда был готов рассмеяться, и это немного не соответствовало уверенному и властному выражению его лица. Именно это сочетание суровой мужественности и чувственности и пленило Триш.
Триш вздохнула. Пропади он пропадом! Неужели ей так и не удастся выкинуть его из головы?
– Милый старина Адам! Хорошо, что ему удалось найти кого-то на склоне лет, – снисходительно произнесла она, изо всех сил пытаясь сама в это поверить.
Петра удивленно взглянула на нее.
– На склоне лет? Ты с ума сошла? Адам женился на моей матери, когда ему было восемнадцать. Она была на десять лет старше. Он всего на пятнадцать лет старше меня. И на шестнадцать старше тебя.
– Господи! Такой старый? – с напускным изумлением воскликнула Триш.
Тридцать восемь. А ей – двадцать два. В самом расцвете. Триш принялась вытряхивать сумочку, чтобы занять чем-то руки. Он был намного старше и в то же время так молод. Ей пришло в голову, что, будь он ровесником матери Петры или даже на несколько лет старше, ей сейчас не грозила бы истерика. И было бы абсолютно наплевать, как она выглядит. Потому что они бы никогда… никогда…
– Что ты делаешь? – осведомилась Петра.
– Я… я вытряхиваю крошки из сумочки, – поспешно объяснила Триш, от души надеясь, что Петра не заметит, как от волнения у нее перехватывает дыхание.
– Понятно.
Более красноречивого «понятно» Триш еще не приходилось слышать. Но что, собственно, такого в том, что она решила привести в порядок сумочку? Триш принялась критически разглядывать свое отражение в зеркале, тщетно пытаясь взять себя в руки.
– Петра… скажи мне вот что. Я в самом деле превратилась в законченную деревенщину, пока жила в своем захолустье? – шутливо спросила она, отчаянно пытаясь скрыть неуверенность и страх. Ее темно-синие глаза встретили озорной и в то же время ласковый взгляд Петры.