Морт просил никому не рассказывать о нём, но как быть, если Виктор до сих пор вынужден бегать за Курьерами, будто телёнок на привязи? Хоть его и похвалили за попытку обмануть правила, Ламарк вполне ясно намекнул, что больше не стоит беспокоить маски мёртвых. Виктор решил спросить свою спутницу, как им тогда быть.
Ох! Совсем вылетело из головы, Сирша прикрыла рот ладонью, изображая раскаяние. Буквально на днях Гаруспик попросил помочь тебе с этой проблемой. Простишь мою забывчивость?
Виктор одарил женщину-ласку столь холодным взглядом, что, увидь его сейчас Катерина, он определённо заслужил бы её похвалу. Сирша наверняка обкусала своими маленькими зубками все ногти из-за сорванной ставки, ведь пошла вторая неделя, а Виктор всё ещё ходил по земле. Теперь она из вредности подсовывала ему палки в колёса.
Закрой глаза, Сирша невинно улыбнулась. Закрой-закрой, иначе так и будешь ходить со мной под руку. Не порть сюрприз. Я очень старалась, пока мастерила это.
Они остановились под светом одинокого фонаря у выхода из парка. Виктор нехотя прикрыл глаза, чувствуя лёгкую нервозность как же он устал от чужих игр. Послышался возглас: «Готово. Любуйся и благодари меня!», и Сирша протянула алую шёлковую ленту, украшенную боло: в центр деревянной основы был врезан человеческий зуб, а вокруг него сложным узором намотаны разноцветные нити. Для надёжности «украшение» скрепили прозрачной смолой. Несмотря на специфический вид, это была мастерская и аккуратная работа, но больше всего Виктора зацепила другая деталь.
Эта лента, он сглотнул, борясь со сжавшим горло спазмом. Откуда вы её взяли?
Нашла в твоих вещах на складе. Подумала пусть навевает приятные воспоминания.
Виктор зарычал и попытался отобрать ленту, но Сирша по-ребячески спрятала её за спину. Она ухмылялась, зная, что её не посмеют тронуть.
Ай-яй, не по правилам играешь. Обряд надо завершить как положено. Не упрямься и склони голову. Чем вас, Хранителей, кормят, что вы такими дылдами вымахиваете?
«Доиграешься», его злоба была настолько сильной, что Виктор наверняка накликал бы на Сиршу беду, умей он нарушать Непреложные законы. Он с неохотой склонился к кусачей ласке. Не голову же она ему откусит, в самом деле?
Чужие руки коснулись шеи, пока накидывали ленту и защёлкивали крепёж боло. Всеми силами Виктор гнал от себя другой образ: касание рук Софии, когда она завязывала ленту, её смех: «Будто бантик на коробочке с подарком». Горько вздохнул, стараясь не углубляться в прошлое он тогда спросил, что же для Софии является подарком. А она, с ямочками на порозовевших щеках, без стеснения ответила: «Конечно же, вы, Раймонд». Виктор открыл глаза и мотнул головой, стараясь развеять наваждение.
Сирши и след простыл, в карманах пальто тоже стало подозрительно пусто. Вот чертовка, забрала все шиллеты! Неспроста эта вороватая ласка якшалась с Сороками. Если Сирша изучала границы дозволенного, то Виктор мог её поздравить она достигла края. Взбешено сплюнув в сторону, он вышел за ворота лесопарка. И как ему теперь вернуться в убежище? Да и обязан ли он это делать, раз получил долгожданную свободу?
«Да какая, к Кэйшес, свобода. Ламарк заливал в уши, что избавит меня от поводка, а сам нацепил настоящий ошейник, Виктор дёрнул кончики ленты, чувствуя, как она сдавливает шею. Получи он это уродливое боло на несколько дней раньше, то уже бежал бы в сторону квадрианской академии, чтобы рассказать адептам о логове беззаконников. Увы, теперь многое изменилось
Виктор пытался отыскать хоть одного человека, готового за спасибо или посильную помощь подбросить на лодке до Горбов, но все гнали его прочь. Ох, припомнит он ласке это ночное приключение, ох, припомнит.
Мистер! Не могли бы вы помочь даме? окликнул его мелодичный голос. Под фонарём стояла обворожительная златовласая красавица, обычно такие не рискуют выходить на улицу в поздний час, да ещё без сопровождения.
Не боитесь просить о помощи у незнакомого мужчины на безлюдной улице?
Не такой уж и незнакомый, не такая уж и безлюдная, женщина улыбнулась. Над её головой кружилась стайка бражников с маслянисто-чёрными крыльями, их тихий шёпот звучал предупреждением.
Виктор откинул край пальто и коснулся рукояти костяного ножа, заткнутого за пояс. Незнакомка не обманула: из теней выходили люди, судя по одежде рабочие с местных заводов. Щёлкнула зажигалка. Вместе с ней щёлкнуло и в голове Виктора: когда красавица взяла в руки курительную трубку, он узнал в ней спутницу Ищейки, которая играла с ним в карты. Как эти люди нашли его? Разве перо Катерины не должно было «отвести взгляд недоброжелателей»? Виктор бегло ощупал внутреннюю часть воротника. Пусто. Но как?! Он точно помнил, что надёжно закрепил перо ещё в доме призрения
Ах да. Сирша. Чтоб ей пусто было.
Знаете, для больного проказой у вас на удивление красивое лицо, женщина выдохнула тонкую струйку дыма. Расслабьтесь. Я просто хочу узнать, как ваши успехи ведь у нас был уговор, помните? Вы не спешили возвращаться с вестями, вот и пришлось ловить вас на улице.
Четыре, пять шесть. Если ещё кто не укрылся в тенях, то, не считая златовласой красавицы, Виктора окружило шесть человек. Наверняка у них были припрятаны ножи или что-то посерьёзнее, они же не идиоты с голыми руками кидаться на Курьера.
Фигурку украли.
Жаль, скучающе протянула незнакомка. Позволили какому-то драному коту своровать добычу прямо из-под носа, да? Надеюсь, вы понимаете, что за потерю чужой вещи принято платить. Виктор молчал. Он сжал рукоять ножа, готовый кинуться на любого, кто осмелится сделать шаг в его сторону. Поделитесь своей кровью, и мы в расчёте.
Что, простите? ошалел Виктор, ожидая немного других слов.
Красная тёплая жидкость в вашем теле, достаточно большом, чтобы не заметить потери десятка-двух капель, терпеливо пояснила незнакомка и стряхнула пепел на землю. Согласитесь, довольно малая плата за ваш просчёт. Вы должны были помочь отыскать опасного преступника, не забыли?
Отказываюсь, только идиот отдаст в руки Ищейки и его людей собственную кровь, от такого не скроет и пучок зачарованных перьев.
Жаль, что вы не оценили мою вежливость. Не обижайтесь теперь, если придётся пролить чуть больше крови, чем предлагалось.
Люди в тенях рванули к Виктору одновременно, как по сигналу. Первый мужик оказался самым наглым и поспешным, но не совладал с напором, с которым Виктор кинулся навстречу. Наглец был вооружён охотничьим ножом, но костяное лезвие раскроило его горло раньше, чем он успел им что-либо сделать. Из зияющей раны вылетела стайка чёрных бражников, с бледно-сиреневым отливом на крыльях. Воздух наполнил запах крови, Виктор ни разу в жизни не чувствовал её настолько остро. Внутри пробуждался голод.
Кровь брызнула на лицо второго мужика, он дрогнул, замялся, чтобы вытереться рукавом. Ему в живот прилетел пинок от Виктора, сокрушающий, как удар тарана. Курьерский нож оборвал очередную жизнь. По позвоночнику пробежала сотня цепких лапок.
Третий не повторял ошибок первых, старался держаться поближе к товарищам, кружил, поджидал удачного момента. Он вложил всю силу в резкий укол заточкой, целясь в открытый бок. Виктор успел перехватить руку и тут же выкрутил до хруста суставов. Взмахом ножа он высвободил новый рой мотыльков. Его мутило от навязчивого желания рвать плоть голыми руками, зубами, ощутить привкус тёплой крови на языке.
Четвёртый и пятый накинулись с разных сторон. Виктор прикрылся телом третьего, как щитом, приняв на него удар секачом, а мужика с дубинкой отогнал хлёстким выпадом ножа. Сам набросился на ближайшую жертву, рискованно и яростно; вместо эффективного взмаха лезвием вышел глубокий колющий удар. Ещё удар. И ещё один. Чавкающие звуки вызвали рой мурашек по телу.