Что ж, это похвально.
Пожалуй, но всему есть пределы. Согласитесь, когда человек избивает тростью покойников в прозекторской, его любознательность принимает несколько странную форму.
Он избивает покойников?
Да, чтобы проверить, появятся ли у них синяки. Я наблюдал это собственными глазами.
И вы говорите, что он не собирается стать врачом?
Нет. Одному Богу известно, какие у него цели. Но вот мы и на месте теперь смотрите и судите сами.
В этот момент мы свернули на узкую аллейку, а потом вошли через боковую дверь в крыло огромной больницы. Все здесь было так хорошо мне знакомо, что я вполне мог бы найти дорогу и сам; мы поднялись по унылой каменной лестнице и зашагали по длинному коридору с белеными стенами, мимо серо-коричневых дверей. Низкая арка почти в самом конце коридора вела в химическую лабораторию.
Это было помещение с высоким потолком и стеллажами, забитыми бесчисленными банками и склянками. Там и сям стояли низкие широкие столы, ощетинившиеся ретортами, пробирками и бунзеновскими горелками с мерцающими голубоватыми язычками. В комнате находился только один человек он склонился над дальним столом, поглощенный своим делом. Услышав наши шаги, он обернулся и с радостным восклицанием вскочил на ноги.
Я нашел его! Нашел! крикнул он моему спутнику и кинулся к нам с пробиркой в руке. Вот реактив, который осаждается только гемоглобином и больше ничем! Если бы он нашел золотую жилу, его лицо не могло бы ярче светиться счастьем.
Доктор Уотсон, мистер Шерлок Холмс, представил нас Стамфорд.
Здравствуйте! сердечно сказал мой новый знакомый, пожимая мне руку с силой, которой я никак не мог в нем заподозрить. Я вижу, вы побывали в Афганистане.
Откуда вы знаете? изумился я.
Это пустяки, усмехнувшись, сказал он. Сейчас главное гемоглобин. Вы, без сомнения, понимаете важность моего открытия?
С точки зрения химика это, наверное, интересно, ответил я. Но практически
Боже ты мой, да для судебной медицины это самое важное открытие за последние несколько лет! Разве вы не видите, что оно дает нам абсолютно надежный тест на кровяные пятна? Подите-ка сюда! Он нетерпеливо схватил меня за рукав и увлек к столу, за которым работал. Возьмем немного свежей крови, с этими словами он уколол себе палец длинной иглой и собрал пипеткой выступившую каплю. Теперь я растворяю это ничтожное количество крови в целом литре воды. Мы видим, что полученный раствор выглядит как чистая вода, не так ли? Содержание крови здесь не больше одной миллионной. И тем не менее я уверен, что мы сможем наблюдать характерную реакцию.
Он бросил в сосуд несколько белых кристалликов, а затем добавил туда каплю-другую какой-то прозрачной жидкости. В тот же миг вода в стеклянной банке приобрела мутно-красный цвет, а на ее дне стал собираться коричневый осадок.
Ха-ха! воскликнул он, хлопая в ладоши, точно восторженный ребенок при виде новой игрушки. Как вам это нравится?
Похоже, реактив очень чувствительный, заметил я.
Прекрасный! Прекрасный! Старый тест с гваяковой смолой очень неудобен и ненадежен. То же самое можно сказать о проверке на наличие кровяных телец с помощью микроскопа. Последняя вообще бессмысленна, если пятна появились хотя бы несколько часов назад. А этот анализ, по-видимому, годится для любой крови, когда бы она ни была пролита. Если бы его придумали раньше, сотни людей, которые сейчас спокойно гуляют по белу свету, уже расплатились бы за свои преступления.
Неужели? пробормотал я.
Уголовные расследования то и дело упираются в эту проблему. К примеру, человек попадает под подозрение через несколько месяцев после того, как было совершено преступление. Проверяют его белье или одежду и находят на них бурые пятна. Что это кровь, грязь, ржавчина, фруктовый сок или еще что-нибудь? Этот вопрос ставил в тупик многих экспертов, а почему? Да потому, что у них не было надежного теста. Зато теперь у нас есть тест Шерлока Холмса, и все трудности позади!
Глаза его буквально сверкали; он положил руку на грудь и поклонился, словно отвечая на аплодисменты невидимой толпы.
Вас можно поздравить, промолвил я, немало удивленный его энтузиазмом.
В прошлом году во Франкфурте был арестован фон Бишофф. Его бы наверняка повесили, если бы следствие имело возможность прибегнуть к моему тесту. А Мейсон из Бредфорда, а пресловутый Мюллер, а Лефевр из Монпелье, а Сэмсон из Нового Орлеана? Я помню десятки случаев, в которых это могло бы сыграть решающую роль.
Да вы прямо ходячий справочник по преступлениям, со смехом заметил Стамфорд. Я бы на вашем месте попробовал издавать газету. Назовите ее «Полицейские вести прошлого».
И это было бы очень увлекательное чтение, откликнулся Шерлок Холмс, заклеивая след от укола на пальце маленьким кусочком пластыря. Мне приходится соблюдать осторожность, продолжал он с улыбкой, повернувшись ко мне. Я ведь частенько вожусь с разными ядами. Он вытянул руку, и я увидел, что вся она залеплена такими же кусочками пластыря и испещрена белесыми пятнышками от попавших на кожу сильных кислот.
Мы пришли по делу, заявил Стамфорд, усаживаясь на высокий трехногий табурет и ногой подталкивая ко мне второй. Моему другу нужна крыша над головой, а поскольку вы жаловались, что не можете найти себе компаньона, я подумал, что неплохо было бы вас познакомить.
Похоже, Шерлоку Холмсу понравилась перспектива разделить со мной жилище.
Я присмотрел одну квартирку на Бейкер-стрит, сказал он. Лучше и желать нельзя. Надеюсь, вы не против запаха крепкого табака?
Я сам курю «Корабельный», ответил я.
Замечательно. Обычно я держу дома химические реактивы и время от времени ставлю опыты. Это не будет вам мешать?
Ни в коей мере.
Дайте-ка сообразить какие у меня еще недостатки? Иногда на меня нападает хандра, и я по целым дням не раскрываю рта. Не надо думать, что я на вас обижен. Просто не трогайте меня, и я скоро вернусь в нормальное состояние. Ну а вам есть в чем признаться? Сейчас, пока мы еще не поселились вместе, не мешало бы узнать друг о друге худшее.
Меня рассмешила эта взаимная исповедь.
Я держу щенка бульдога, сказал я, и возражаю против шума, потому что у меня расшатаны нервы, и люблю иногда подольше поваляться в постели, и вообще я редкий лентяй. Когда со здоровьем у меня станет получше, появится еще ряд недостатков, но пока эти самые главные.
А игру на скрипке вы тоже считаете шумом? с тревогой спросил он.
Все зависит от того, как играть, ответил я. Хорошая скрипичная музыка это дар богов. Ну а плохая
Тогда все в порядке, сказал он с довольным смехом. Думаю, можно считать дело решенным конечно, если квартира придется вам по вкусу.
Когда на нее можно будет взглянуть?
Зайдите за мной сюда завтра в полдень, мы отправимся туда и все уладим, предложил он.
Хорошо. Итак, ровно в полдень, сказал я, пожимая ему руку.
Оставив Холмса наедине с его химикалиями, мы вдвоем пошли к моей гостинице.
Кстати, вдруг сказал я, остановившись и повернувшись к Стамфорду, как он, черт возьми, угадал, что я приехал из Афганистана?
Мой спутник улыбнулся загадочной улыбкой.
Это его маленький секрет, сказал он. Многие хотели бы узнать, как он все угадывает.
Так, значит, секрет? воскликнул я, потирая руки. Как любопытно! Я вам очень признателен за то, что вы нас свели. «Нам должно человека изучать»[2], верно?
Ну-ну, изучайте, сказал Стамфорд, махнув мне на прощание. Только это будет непросто. Бьюсь об заклад, что он раскусит вас раньше, чем вы его. До свиданья!
До свиданья, ответил я и зашагал к себе в гостиницу, крайне заинтригованный своим новым знакомым.
Глава вторая. Искусство дедукции