И сколько времени потребуется на строительство такого судна?
Если все будет под рукой, и все необходимые средства будут получены, я бы сказал, что на это потребуется около шести недель.
Фигура старика приобрела удивительную прямоту. Его глаза засияли ярким светом. Я видел, что мой брат производит впечатление, и надеялся на удачный поворот дел.
А что вы сказали о вероятной стоимости такой машины? спросил Уэтерби, его спина все еще не расслабилась.
Я про это еще не говорил, ответил Торренс, но, насколько мне известно, при условии, что труд и материалы здесь не дороже, чем у нас на родине, я полагаю, что машина может быть подготовлена к эксплуатации, скажем, за двадцать тысяч долларов.
Глаза Уэтерби были пристально устремлены на огонь. Он выглядел даже более заинтересованным, чем можно было предположить по самым смелым ожиданиям.
Это дайте мне разобраться! пробормотал он.
Около четырех тысяч фунтов, ответил я.
И вы гарантируете результат?
Мистер Уэтерби, сказал Торренс, придвигая свой стул немного ближе к стулу инвестора, у меня нет средств, чтобы дать юридическую гарантию, но вот что я скажу я абсолютно уверен в успехе, что потрачу имеющиеся у меня несколько фунтов на рабочую модель, при условии, что вы обещаете мне, в случае успешной демонстрации принципа, предоставить в мое распоряжение необходимые средства для постройки и оснащения судна указанных размеров. Но позвольте мне повторить свое заверение, что такая модель будет пустой тратой времени и денег. У меня есть большая порция доказательств, подтверждающих все, что я говорю.
Тут Уэтерби покинул свое кресло и зашагал по комнате без трости. Казалось, он забыл о ней. Вдруг он остановился и, опираясь на стол, заметно дрожа, сказал:
А что, если это не удастся?
В таком случае я буду единственным проигравшим! ответил Торренс. Но это не может провалиться. У меня нет ни малейшего страха перед этим.
Волнение старика было заразительным. Наконец-то мы нашли выход из затруднительного положения, бальзам на душу от всех разочарований. Я представил себе воздушный корабль, парящий над сушей и морем, чудо века, и моего брата, восхваляемого как гения века. Я слышал его имя на устах будущих поколений и представлял себе небо, уже заполненное сверкающими флотами от горизонта до горизонта. За всем этим я видел несметные богатства и новую эру процветания для всех людей. Мой полет воображения был прерван долгим протяжным вздохом Уэтерби, когда он пробормотал:
Четыре тысячи фунтов! Ах! Если бы я только мог их достать!
Мечта о блаженстве была прервана грубым пробуждением. Я был встревожен. Что имел в виду этот человек?
Если бы я только мог достать их! повторил он со вздохом, который, казалось, исходил из глубины его души. Затем он, ковыляя, вернулся к огню и снова сел на свое место. Я наблюдал за Торренсом, с лица которого исчезла всякая радость. Он был мрачен, как никогда прежде.
Уэтерби снова уставился в угли. Он забыл о своем окружении. Ни Торренс, ни я не разговаривали, надеясь, что он обдумывает, как лучше собрать деньги. Тишина была зловещей. Часы в углу бесконечно тикали: "Четыре тысячи фунтов". Я прислушивался, пока они не зазвучали, словно наделенные человеческим разумом. Каждая минута была как час, пока мы ждали, что скажет хозяин, чувствуя, что от его слов бесповоротно зависит наша судьба. Внезапно мы были напуганы резким голосом в зале:
Мистер Уэтерби, ваш суп готов!
Старик поднялся, словно очнувшись от сна, взял трость и, шатаясь, направился к двери. У порога он остановился и, повернувшись вполоборота, сказал:
Джентльмены, я подумаю над вашим предложением, и если я смогу найти способ вложить деньги что ж, у меня есть ваш адрес, и я свяжусь с вами. А пока на одном из моих полей есть амбар, добротный и просторный. Он в вашем распоряжении, и я искренне надеюсь, что вы сможете собрать деньги для вашего предприятия. Сарай вы получите за символическую плату, а здешние болота покажутся вам лучшим местом в окрестностях Лондона для ваших экспериментов. Я желаю вам всего хорошего. Если вы решите воспользоваться сараем, дайте мне знать, и я немедленно передам вам ключ. А пока желаю вам удачи!
Он вышел, не сказав больше ни слова, оставив нас наедине с говорливыми часами и мертвыми травами предыдущего лета. Я взглянул на Торренса, он был бледен, но в его глазах светилось неукротимое бесстрашие. Я видел его и раньше.
По манере Уэтерби уйти невозможно было сказать, намерен ли он вернуться или нет. Мы едва успели подумать, что беседа окончена, поскольку не сделали никакого движения, чтобы уйти самим, и пока раздумывали, что лучше предпринять, в коридоре раздались легкие шаги, и дверь снова открылась, впустив женщину средних лет, которая подошла к нам хмурясь. Мы поклонились.
Могу я поинтересоваться характером вашего поручения? начала она, не обращаясь ни к кому из нас конкретно, но Торренс, шагнув вперед, ответил:
Наш визит вряд ли можно назвать поручением, мадам. Мы здесь по важному делу к мистеру Уэтерби, который, я надеюсь, скоро вернется и даст нам возможность продолжить нашу беседу.
Я этого боялась! ответила она с выражением сожаления. Она села в то же кресло, которое занимал Уэтерби, и попросила нас занять свои места. В ее манере было что-то странное, выдававшее глубокую озабоченность нашим визитом. Засунув руку в карман, она достала футляр для очков и водрузила очки на нос. Затем она посмотрела на каждого из нас по очереди с растущим интересом.
Вам не нужно скрывать от меня свои дела, джентльмены, продолжала она, мистер Уэтерби мой отец. Как вы знаете, он очень старый человек, и я выступаю в двойном качестве сиделки и попечительницы для него. Он ничего не делает без моего ведома.
Ее речь была очень серьезной, а выражение лица глубоко озабоченным. Торренс после минутного колебания ответил следующим образом:
Ни на минуту не сомневаясь в вашем утверждении, мадам, не будет ли более правильным спросить согласия мистера Уэтерби, прежде чем говорить о деле, в котором он заинтересован наравне с нами? Если он согласится, я охотно объясню вам все, о чем мы говорили. А пока я могу лишь сказать, что наш разговор касался очень важного вопроса, который я вряд ли вправе разглашать без согласия всех заинтересованных сторон.
Она не отвечала несколько минут, в течение которых жесткий взгляд ее глаз смягчался, мне даже показалось, что они помутнели от слез. На мгновение она отвернула лицо и, сняв очки, тщательно их отполировала, вернув в карман. Затем она уставилась в огонь, словно раздумывая, как поступить, а потом, не отводя глаз, сказала:
Я не буду спрашивать о ваших делах, джентльмены, но я расскажу вам кое-что о своих. Мистер Уэтерби, мой отец, признаюсь с болью, помешан на изобретениях. Его состояние, которое когда-то было огромным, было растрачено на всевозможные механические глупости, которые я не могу назвать иначе. Изобретатель, который когда-то завладел его взглядом с помощью бумаги или его ухом с помощью речи, мог выжимать из него любые деньги, какие только пожелает. Видя, что наши средства распыляются, наш кредит уменьшается, а мой добрый отец не в состоянии видеть, что его обманывают, я обратилась в суд с просьбой о его опеке на основании умственной неполноценности. У него нет денег, которые он мог бы назвать своими, то немногое, что осталось у нас, находится в моем распоряжении. Если у вас есть планы, требующие денежной помощи, я должна откровенно сказать вам, что получить ее здесь невозможно.
Она замолчала и мы с Торренсом в изумлении уставились друг на друга.