Чтобы увидеть в своей личностной структуре путь, Таре пришлось исследовать свою преувеличенную независимость, попытаться понять её и соприкоснуться с ней более непосредственно, не пытаясь менять это качество или преждевременно превосходить его. Когда в ходе терапии она стала это делать, то постепенно осознала, что через жёсткость она пыталась проявлять заботу о себе. Под жёсткостью скрывалось глубокое чувство уязвимости, а также неуверенность в том, что она достойна заботы. Это открытие показало ей, куда нужно двигаться: ей нужно было научиться понимать себя и заботиться о себе в моменты уязвимости, а также проявлять к себе больше любви. Такая открытость по отношению к себе сформировала базовую внутреннюю поддержку, которая помогла ей вернуть себе силу, а также признать свою более мягкую сторону как в себе, так и в других людях.
Формирование идентичности
Все люди, рождаясь, получают доступ к некоторым изначальным качествам бытия, которые предшествуют нашей личностной структуре и вплетаются в её ткань. В разных традициях их описывают по-разному. Системы йоги и алхимии иногда описывают эти качества как стихии: земля, огонь, вода и воздух. В суфизме говорится о таких способностях, как воля, покой, знание, сострадание, радость и сила, связанные с разными телесными центрами и цветами белым, чёрным, зелёным, жёлтым, красным. В буддизме махаяны говорится об определённых сущностных человеческих качествах, или «совершенствах», которые в виде зародышей присутствуют в нашей природе, но которые можно и взращивать: это щедрость, терпение, усилие, внимательное присутствие, сострадание, различающее интуитивное видение, дисциплинированность, сила и мудрость. В тибетском буддизме говорится о пяти основных энергиях мудрости невозмутимости, зерцалоподобной ясности, способности эффективно действовать, открытости и распознавании, которые также связаны с различными цветами и элементами. Это неэгоические качества человека, которые никому не принадлежат, но которые, естественно, у разных людей проявляются с разной силой и в разных сочетаниях.
Примечания
1
«Психотерапия и медитация представляют собой отдельные области, которые не следует смешивать. Меня часто спрашивают, учу ли я медитировать своих клиентов. Обычно я пытаюсь не смешивать эти два пути. Поскольку медитация самый действенный из известных мне методов, избавляющий от цепляния за эго, представлять её сугубо как терапевтическую технику для улучшения самочувствия значит рисковать превратить её в психологическую уловку. Как отмечает британский психолог Робин Скиннер, чем мощнее техника, тем она опаснее, поскольку препятствует реальным изменениям, если ею злоупотребляют.
Важно не стирать различия между психотерапией и медитацией, поскольку в этом случае может возникнуть путаница между восстановлением целостности я и превосхождением я. Такое смешение может снижать эффективность терапии, направленной на поиск себя, поскольку от неё требуют выхода за границы своих возможностей. И это может ослаблять воздействие медитации, приуменьшая её уникальный потенциал способность открывать нам радикально новое видение себя и своих возможностей» [Welwood, 1980. P. 138139].
2
Хотя в этой книге я употребляю термин восточная психология, строго говоря, не существует восточной психологии в западном понимании этого слова, а именно объективного изучения психики, «я» и поведения в их развитии. На Востоке ум понимается в основном при помощи интуитивного знания, основанного на прямом, неконцептуальном распознавании разных состояний и измерений сознания.
3
Во избежание нагромождённых грамматических конструкций в этой книге термины egoless / egolessness (буквально «без эго» / «отсутствие эго») переведены соответственно как «неэгоический» / «неэгоическое состояние». Более привычные русские слова «неэгоистический» / «неэгоистичность» имеют существенно иной смысловой оттенок. Здесь и далее астериском отмечены примечания переводчика.
4
Конечно, эти три уровня можно дальше дифференцировать на дополнительные подуровни, как, например, поступает в своей работе Кен Уилбер. Здесь в своём исследовании я ограничиваюсь только этими тремя уровнями, потому что их легче всего разграничить в нашем постоянном опыте.
5
Буддийское учение о трёх каях гораздо обширнее и глубже описания, которое я здесь привожу. Три уровня ума, как я формулирую их здесь, всего лишь один из возможных взглядов на три каи.
6
См. более подробное обсуждение этого вопроса в [Welwood, 1979a].
7
Многие школы западной психологии также сосредоточиваются на уме тела; например, экзистенциальная / гуманистическая традиция уделяет особое внимание дорефлексивному чувственному опыту и его смыслу. Юнгианская традиция также проясняет этот уровень ума, изучая его архетипические структуры.
Восточная психология сосредоточивается на уме тела при помощи энергетических практик, таких как тайцзицюань, хатха-йога, йога сновидений и внутренние виды йоги, которые работают с чакрами и тонким потоком энергии. Однако особое внимание восточная психология уделяет ещё более глубинному уровню необусловленного, неконцептуального сознавания, который доступен в медитации. Чтобы изучить этот уровень ума, западным психологам также придётся практиковать созерцательные дисциплины что, собственно, и происходит.