Но все-таки!.. бросил Уиш в сторону огня.
По крайней мере, такое впечатление он произвел на меня, скромно ответил Клейтон. Возможно, конечно, я был в состоянии, не очень благоприятствующем критической работе мысли, однако именно такое в основном сложилось впечатление после его рассказа. Он продолжал порхать взад и вперед и своим тоненьким голоском болтать, болтать о своем несчастном «я» но ни одного ясного слова, точного с самого начала и до конца. Если бы он был реален, тогда он не был бы так тощ, простоват и туп. Только тогда, знаете, он не был бы и здесь, в моей комнате, если бы он был живой. Я бы его выпроводил.
Да, сказал Ивенс, бывают же такие жалкие смертные, вроде него.
И для них как раз столько же случаев стать привидениями, сколько и для всех нас, добавил я.
Некоторую «остроту» ему придавало то, что он уже как будто почти понял свою сущность. Переделка, в которую он попал, пожелав «явиться», подействовала на него чрезвычайно угнетающе. Ему сказали, что это будет только «развлечением», ну, он и «явился», не ожидая ничего иного, кроме «развлечения», а вышло, что к его биографии только прибавилась еще одна неудача. Он показал себя бесподобным воплощением неудачника. Он говорил и я вполне верю, что он никогда во всю жизнь не сделал ничего такого, что не кончилось бы полным провалом, и в течение бесконечных веков иного он не сделает. Если бы еще нашелся кто-нибудь, кто отнесся бы к нему сочувственно Тут он остановился, сосредоточенно поглядел на меня и сказал, как это ни было странно, что ни от кого и никогда не видел он такого сочувствия, как от меня. Я понял, чего недостает ему, и решил поставить его на место. Быть может, это было грубо, но, знаете, быть «единственным настоящим другом» и наперсником одного из этих хилых себялюбцев, человека или призрака все равно, это свыше моих сил. Я быстро поднялся и сказал:
Не кажется ли вам, что вы с этим возитесь, как наседка с яйцами? Если вам что и надо сделать, так это поскорей выбраться из всего этого. Соберитесь с силами и попытайтесь.
Не могу, промолвил он.
А вы попытайтесь, повторил я, и он попробовал
Попробовал! воскликнул Сандерсон. Каким же образом?
При помощи пассов, ответил Клейтон.
Пассов?
Да. Он проделывал целый ряд сложных движений руками. При помощи этих пассов он явился и при помощи их исчез. Боже! Сколько мне было возни с ним!
Но как же с помощью каких-то пассов начал я.
Дорогой мой, прервал меня Клейтон, поворачиваясь ко мне и с особым ударением произнося некоторые слова. Вы желаете, чтобы все было ясно. Я не знаю как. Все, что я знаю, это то, что вы делаете или, по крайней мере, что он делал, вот и все. Прошло несколько ужасных минут, он продолжал свои пассы и сразу же исчез.
Следили ли вы за его пассами? медленно спросил Сандерсон.
Да, ответил Клейтон и как будто задумался. Было чрезвычайно странно, продолжал он, нас было двое я и оно, это неуловимо-прозрачное привидение, в этом молчании комнаты, в этой тишине пустой гостиницы, в маленьком городишке в ночь на пятницу. Ни единого звука, если не считать наших голосов и слабого шороха, который слышался, когда призрак парил в воздухе. Были две зажженные свечи на туалетном столике, вот и все. Порою то одна, то другая вытягивалась длинным, тонким пламенем. И вот тут случилось нечто странное.
Я не могу, сказал призрак, я никогда
И, вижу я, садится он в маленькое кресло в ногах постели и начинает рыдать и рыдать. Боже! Какое это было жалкое, всхлипывающее существо!
Ну возьмите же себя в руки, вы! сказал я и хотел слегка похлопать его по спине, но моя рука прошла сквозь него! А к этому времени, надо заметить, я уже был не тот, каким вошел на площадку лестницы. Я уже освоился со странностью происходящего. Помню, я с легким содроганием отдернул руку и отошел к туалетному столику. Возьмите же себя в руки, повторил я, попробуйте. И, чтобы придать ему духу и помочь, я начал и сам проделывать это.
Что?! воскликнул Сандерсон. Пассы?
Да, пассы.
Но ведь сказал я, почувствовав, что мне пришла в голову одна идея.
Это интересно, перебил Сандерсон, сунув палец в свою трубку. Вы хотите сказать, что это ваше привидение
Сделало все, что могло, чтобы переступить назначенный ему предел бытия? Да?
Нет, сказал Уиш, он был не в состоянии, он не мог. Или и вы тоже отправились бы туда вместе с ним.
Именно так, сказал я. Теперь найдены были слова для той мелькнувшей на миг идеи.
Именно так, повторил Клейтон, сосредоточенно глядя на огонь.
На короткое время наступило молчание.
И все же в конце концов он сделал это? спросил Сандерсон.
В конце концов да, сделал. Мне пришлось помогать ему, и в конце концов он это сделал это вышло как-то внезапно. Он уже совсем был в отчаянии. У нас была сцена с ним. А потом он вдруг поднялся и попросил меня медленно повторить перед ним все его пассы.
Мне кажется, сказал он, если я увижу, то сразу пойму, в чем ошибка была в моих пассах.
Так я и сделал.
Я знаю, вдруг говорит он.
Что вы знаете? спрашиваю я.
Я знаю, повторил он и с раздражением продолжал: Я не могу этого сделать, когда вы глядите на меня, уверяю вас, не могу: отчасти это и было причиной всей неудачи. Я человек настолько нервный, что вы можете мне помешать.
Ну, у нас тут вышел спор. Вполне естественно, что я хотел посмотреть, а он был упрям, как мул, но тут я вдруг чувствую, что устал, как собака; он надоел мне.
Ладно, говорю я, не буду смотреть на вас, и отвернулся к зеркалу на платяном шкафу у кровати.
И он быстро принялся за дело. Я пробовал следить за ним в зеркале, чтобы увидеть, в чем именно секрет. Его руки и кисти рук вертелись вот так, и так, и так, и затем быстро последний из пассов когда вы стоите выпрямившись, широко распростерши руки. И вот когда дело дошло до этого решительного момента, он вдруг исчез. Исчез! Его не было! Я повернулся к тому месту, где он стоял, там ничего не было. Я был один, потрясенный, на столике мигали свечи. Что произошло? Да и было ли вообще что-нибудь? Может быть, это был сон?.. И вот в виде финала в это мгновение раздался нелепый звон это часы над площадкой нашли момент как раз подходящим для того, чтобы ударить: раз. Дзинь! А я был серьезен и хладнокровен, как судья, несмотря на все выпитое шампанское и виски. Странное это, знаете, чувство, чертовски странное! Господи, до чего странно!
Он взглянул на сигарный пепел и сказал:
Вот и все, что случилось.
А потом вы отправились спать? спросил Ивенс.
А что же мне еще оставалось!
Я взглянул в глаза Уишу. И мне и ему хотелось позубоскалить немного, но было что-то, может быть, в голосе и в облике Клейтона, что сковало это наше желание.
А как же насчет этих пассов? спросил Сандерсон.
Я думаю, что я мог бы показать вам их сейчас.
О! воскликнул Сандерсон и, вынув перочинный ножик, принялся вычищать свою глиняную трубку.
Ну, чего же вы не показываете? спросил Сандерсон, закрывая с треском перочинный ножик.
Это я сейчас сделаю, ответил Клейтон.
Они не подействуют, заметил Ивенс.
Если они подействуют намекнул я предостерегающе.
А знаете, лучше бы вы этого не делали, заметил Уиш, вытягивая ноги.
Почему? спросил Ивенс.
Лучше не делать, повторил Уиш.
Но ведь все равно он делает их неправильно, сказал Сандерсон, набивая в трубку слишком много табаку.
Тем не менее я считаю, что лучше, если бы он не делал, настаивал Уиш.
Мы стали разубеждать Уиша. Он говорил, что для Клейтона пройти вновь через эти жесты значило бы издеваться над серьезными вещами.
Но ведь вы-то сами не верите?.. возразил я. Уиш взглянул на Клейтона, который пристально смотрел на огонь, что-то обдумывая.
Я верю, во всяком случае, больше чем наполовину верю, сказал Уиш.
Клейтон, сказал я, мы хорошо знаем, как вы умеете приврать. Большая часть вашего рассказа правдоподобна. Но вот это исчезновение это требует доказательства. Сознайтесь, что все это сказка.