Они подошли к реке, которая вела уже к большому озеру. Вдоль берега росли кроваво-красные розы ее самая большая любовь после любви к жениху. Это цветы выслушивали ее жалобы на малодушного пугливого отца, потерявшего Лизину мать. Это цветы так похожи были на нее красотой такой же нежной, но острой, точно пика.
Прощайте, мои милые Я надеюсь, вы не забудете меня! Я бы осталась, но моя любовь
А ты и останешься, шепнул лис. Лиза нахмурилась.
Ч-что?
Красота должна умереть.
Тяжелый камень ударил ее по макушке. Перед глазами потемнело и выдра рухнула в воду. По спокойному стеклу озера поплыли красные круги. Лис повернул ее мордой к себе, вложил в зубы Лизы красный цветок и тихо исчез в тумане.
***
Как звали ту красавицу?
Какую, голубушка?
Две кумушки-ондатры в опрятных передничках важно шефствовали по берегу реки и дальше, к озеру. Они несли в лапках корзинки с корешками как раз возвращались с рынка в свои хатки, где ждали детки.
Да эту
Ну?
Дочку м-м Слушай, ну не помню. Выдра, красоточка такая Еще в зеленом платьице ходила, такая красавица
Ах, Арабелла?
Да нет же, не бобриха, говорю выдра! Радость наша вечная! Улыбчивая, приветливая, трудолюбивая
Ах, та, к которой вся деревня сваталась? Имя-то и не вспомнить Вроде убежала она куда-то с тем разбойником-лисом Рыжим
Я вот помню, что он был черный!
Нет, рыжий Ушки-то рыжие!
Но нос и щеки, помнится, черные
Не все ли равно? Влюбилась, дурочка А все из-за отца! Не воспитал девчонку по-божески, избаловал вконец Ну, сам и поплатился. Уж сколько?..
Два года, как помер, голубушка, два года
Обе они были абсолютно точно уверены, что уж кто-кто, а они воспитывают деток наилучшим способом.
Так что спрашиваешь-то? спросила ондатра в желтом платочке. Ее подружка вздрогнула.
Да просто Что-то на ум пришла ее история. Надо бы рассказать дочкам в нравоучительных целях.
Да, голубушка, да, расскажи. Молодежи не повредит знать, как плохо сбегать со всякими сомнительными личностями!
Ондатра неожиданно остановилась и прищурила подслеповатые глаза.
Голубушка, а что это вон там?
Где? тоже сощурилась ее подружка. Увы, ондатры не могут похвастаться хорошим зрением. Они заприметили в воде какое-то зеленое пятно причем явно не осоку или водоросль. Что же это?
Кажется, выдра пробормотала ондатра в платочке. Мелисса, голубушка, это вы? Вам идет зеленый цвет, солнце мое, но подплывите поближе! Мы угостим вас пудингом.
Пятно не шевелилось. Это, действительно, была выдра, но с чересчур светлым мехом и как будто светящаяся изнутри.
Это, должно быть, Мария! Подшутить вздумала Мария, дорогуша, невежливо не отвечать на приветствия! Ах, несносная девчонка! Вот скажем мы твоему папе, и
Выдра подплыла к ним и встала в полный рост до ондатр дошло, наконец, что перед ними не маленькая дочурка господина Гладкошерста.
У нее, верно, сел голос, вот и не отвечает, заявила ондатра без платочка. Вода нынче холодная.
Ондатра в платочке подошла к выдре вплотную, обнюхала и покачала головой надо сказать, обонянием их род тоже не блистал. Они в основном полагались на слух, а дама в зеленом молчала.
Наконец, одна из подружек подняла голову совсем высоко, привстала на цыпочки и разглядела-таки мордочку выдры.
Вот тут-то она и вспомнила забытое имя.
Элиза Дэ-э-э-эй! заверещала она, бросая корзинку и убегая подальше вместе с менее расторопной подружкой.
Мама моя ондатра, призрак!
Не прошло и суток, как о призраке выдры стало известно всем. Но почему-то имя ее как-то затерялось в звериной памяти, и ее стали звать Дикой Розой из-за красных цветов у озера. Дикой Розой пугали непослушных малышей. К озеру и к впадающей в него реке предпочитали больше не ходить безопаснее брать воду с дальнего пруда. А то мало ли, что у этой утопленницы на уме Никто ведь даже не знал, что Элиза вообще умерла думали, сбежала с рыжим хитрецом, оставив отца на произвол судьбы.
А какая была милая! И мех-то всегда причесан, и улыбка-то всегда дружелюбная вздыхали соседи, давно позабывшие имя влюбленной выдры.
***
А в тихом омуте только черти и водятся! Не золотые же рыбки
А плавала она не хуже рыбки!
Вам доводилось ее видеть? Ха, тогда вы должны быть ровесницей микроскопа как минимум!
Ну, спасибо! По-вашему, я так старо выгляжу?
Ха-ха, наоборот!
Правда, мне бы хотелось увидеть ее.
Кого?
Дикую Розу.
Да, мне тоже
Почему?
Да так Ваши истории очень занятные. У меня тоже есть одна. И я тоже начну с вопроса: вы верите в меня?
Я не верю в Мэри Уорт
Примерно лет за двадцать до истории с Элизой Дэй в одном селении недалеко, кстати, от нынешней Вулфджинии, поселилась одна красавица. На самой окраине, подальше ото всех. Не выдра или какая-то там волчица, нет это была совершенно великолепная, обаятельная и соблазнительная чернобурка. Лисица, каких еще не видели крестьяне тех мест.
Ее мех был гуще и роскошней, чем у всяких ондатр и выдр, но особенно ее отличала осанка, грация и какой-то манящий блеск в синих, как ночное небо, глазах.
Она не спешила ни с кем знакомиться, но своей красотой очаровала многих. Раз в неделю она забегала на рынок и покупала то соскобленную с рыбы чешую, то червяков, то крылышки мух. Все решили, что это чисто природные странности новой соседки правда, семья лис, проживавшая в самом сердце селения, отнеслась к этому скептически. Сами они никогда насекомых в рот не брали, предпочитая рыбу из реки, овощи с собственного огорода, ягоды из леса. Их далекие предки помышляли поеданием мышей и зайцев, но уже не меньше пяти столетий, как это считалось дикостью.
Не сочтете за грубость? спросила одна почтенная кротиха, когда случайно встретила лису на рынке. У Красноноса скверные червяки, лучше идемте купим вместе у ежа Смоукинга, он за качество отвечает.
Пойдемте, смущенно улыбнулась лиса, махнув пушистым хвостом. Право, не знаю Спасибо вам.
Как вас зовут, мисс? осведомилась кротиха, радуясь, что разговор клеится.
Мэри, мэм Мэри Уорт.
Они купили червяков, поболтали, а под конец кротиха, которую звали Имельдой, пригласила Мэри в гости завтра в полдень.
По такому важному случаю семейка кротов, включая пятерых взрослых сыновей и дочерей Имельды и всех ее внучков, принарядилась. Непослушных кротят заставили надеть праздничные костюмчики и расчесать пушок, а уж сама почтенная кротиха облачилась в свое лучшее платье из голубого ситца и повязала новый чепчик.
Мэри была необыкновенно учтива и даже похвалила бантик одной из кротовичек. Вскоре ее позвали в гости кролики, ондатры, выдры, барсуки, речные крысы, наконец, и семья лисов все полюбили лису, ее безупречные манеры и добрую улыбку.
Прошло около года, и в один день вдруг пропали трое крольчат из семьи матушки Кароты. Все селение искало малышей, но не нашли даже клока шерсти.
Скоро пропали детишки старика-барсука Стрипса, потом наследники другой кроличьей фамилии, выдрята Дьюи, крысята Уэйва Дети исчезали один за другим из-под носа родителей.
У Мэри и у лиса из единственной семьи селения тем временем родилось трое лисят. Двое из них пропали мальчик и девочка. Пропал отчего-то и сам лис. Мэри осталась одна с маленьким сыном, и все жалели ее.
А потом мать того лиса, Лили, зашла за чем-то к невестке и тут же поспешила на рынок, истошно вопя:
Дети! Наши дети!
Оказалось, старуха не застала Мэри дома, только нашла своего внучка спящим в колыбельке. Дверь погреба была открыта, и там лисица увидала полные пузатых бутылок полки. На бутылках с мутноватой бордово-красной жидкостью красовались бумажки с именами пропавших детей, включая и детей Мэри. По тошнотворному запаху лисица догадалась, что это кровь.
Это Мэри убила малышей и заполнила бутылки их кровью!