Я всё прочувствовала. Так и должно быть. Наверное, именно так я и хотела полного обладания, наслаждения от чужой силы и собственного бессилия, как жертва перед диким зверем безудержным, яростным, голодным до одной меня.
Но хватит прятаться!
Белье я надевать не стала. Прошмыгнула в коридор, а затем и на огромную кухню, кажущуюся еще более пустой, чем вчера. Столько пространства! У нас дома тоже так, но мама накупила гораздо больше техники, всяких украшений, милых мелочей.
А здесь воплощение минимализма.
Игнат аскет? Буду знать.
Проснулась? Кофе или чай?
Кофе, я улыбнулась мужчине.
Он одет только в домашние темно-серые штаны. Лучше бы футболкой озаботился, а то я пялюсь на его торс как дурочка какая-то. Но взгляд я отводить не стала. Смело подошла к поднявшемуся мужчине, и потянулась за поцелуем.
И получила его короткий, но вспышкой зажегший во мне желание и обожание. Вот только Игнат колебался, пусть долю секунды, но я это уловила.
Сейчас кофе тебе налью, он мягко отстранил меня, во взгляде я увидела тень сожаления.
И все поняла.
Опустилась за барную стойку, на лицо надела привычную маску что-то, а лицо нас педагоги научили держать. Даже тех, кто танцевал как коряга, и годился только канделябры по сцене таскать, и исполнять роль мебели все умели делать хорошую мину при плохой игре.
Сахар? Сливки?
Нет, спасибо. Обычный эспрессо, доброжелательно ответила я.
Игнат у кофемашины, спиной ко мне. Ближе к шее она расцарапана это я его так? Ну что ж, пусть запомнит. Навязываться я не стану.
Жалеть о том, что случилось тоже. А вот жалеть о том, чего не случилось буду, и очень долго.
Если захочешь с сахаром, то вот, Игнат поставил передо мной чашку, и указал на сахарницу. Если хочешь принять душ, то можешь не стесняться. Или
Я у себя в отеле его приму, перебила, и взглянула внимательно в его глаза.
Позволила дать понять, что мне все ясно, и не нужно расшаркиваться. Переспали? Бывает, жениться не обязательно.
Хотя обидно. Чертовски. Каждой девушке хочется, чтобы после первой близости ее целовали, заверяли в чувствах, а не подбирали слова, чтобы намекнуть, что неплохо бы распрощаться.
Слава
Что? сделала аккуратный глоток, и поставила чашку на стойку горячий слишком. Если поперхнусь, то маска с лица спадет сухим гипсом, и я разревусь.
Лучше не рисковать.
Прости, бросил он.
На лице у него сожаление. Причем искреннее, и от этого еще больнее.
Не нужно меня оскорблять своими извинениями.
Ты же понимаешь?
Наверное, пожала плечами. Сейчас кофе допью, и домой. Не переживай.
Может, у него девушка? Или вообще о жене наврал. Она в командировке, все по классике. Хотя нет, квартира холостяцкая, никакая женщина здесь не живет, и долго не жила. Значит, это я такая непривлекательная, раз меня хочется поскорее выпроводить?!
Ты чудесная девушка, и эта ночь для меня, наверное, лучшая. Хотел бы думать, что и тебе было хорошо. Но, хоть это и звучит банально, дело не в тебе, а во мне.
Звучит заученно, усмехнулась я.
Так и есть. Репетировал, признался Игнат.
Ладно, речь я оценила. Можешь не объясняться. Братьев-дядьев натравливать на тебя не стану, караулить у дома тоже. Я все понимаю. Так что давай без разговоров. Не хочешь, и не надо, как можно более равнодушно бросила я, и переключила внимание на кофе.
Козёл! Хотя может, это я дура, а он нормальный? Не зря же придумали, что сразу давать нельзя. Правило трех свиданий, как минимум, и все в духе того, что «зачем покупать корову, если молоко дают бесплатно?»
Нет уж, дала, и дала. Жалеть не буду. Классно было, хоть и больно.
И все же, я объясню. Профдеформация у меня, характер поганый.
Не заметила.
Ты меня совсем не знаешь.
Как и ты меня, подняла на Игната глаза.
Да, не знаю. Но вряд ли тебе бы понравилось иметь дело с таким, как я.
А мне таких предложений не поступало иметь дело с таким, как ты. Даже проверить не получится.
Языкастая, оскалился он. Я про то, что черт, хрен знает, как объяснить!
Раз уж начал, то попытайся, сделай одолжение, положила подбородок на сцепленные в замок ладони, и приготовилась слушать.
Ты бы нормально отнеслась, если бы я заставлял тебя каждые пятнадцать минут звонить мне, или присылать смс с геолокацией? Если бы я контролировал, с кем ты общаешься, во что ты одета, не слишком ли откровенно? Если бы запрещал общаться с парнями, даже если это двоюродные братья?
Ты ревнивец?
Нет, усмехнулся Игнат не очень весело. Мне говорили, что я моральный урод. Дело не в ревности, а в контроле. Патологическом. Контроле всех, кто рядом. Тебе восемнадцать? Я примерно в это время понял, что нихера не получится. Встречался с девчонками, и каждый раз в эту ловушку попадал, при том, что не любил. Природа такая. Могу тебе отзывы уволенных сотрудников дать почитать, если интересно: «все зашибись, но начальник говно, передохнуть не дает». Контроль, понимаешь? Безусловный. С возрастом, и с новым статусом все только хуже стало. Так что не вешай нос, мелкая, так будет лучше.
А может не будет? нахмурилась я. Тебе-то откуда знать, что для меня лучшее? Я привыкла к контролю. Говорила же балетная я, педагоги были теми еще людоедами.
И ты бы нормально отнеслась, если бы я пересмотрел твой круг общения?
Круг общения, состоящий из Жени и Веры?
Да.
И гардероб?
Я скромно одеваюсь.
И носишься по холоду в платьях, хмыкнул Игнат. Ладно. А если заставлю отчитываться по каждому шагу где ты, с кем ты?
Мне не сложно написать сообщение, или позвонить.
День за днем? Передать полный контроль это тебе не сложно?
Нет, фыркнула я Боже, о чем он вообще? Конечно, иногда это нереально звонить и отчитываться. Например, я восстанавливаюсь, и скоро на сцену планирую вернуться. Грим, первый акт, но в антракте вполне могу звонить, пока подправляю макияж, и
Сцена, перебил Игнат. Ну а если мне не понравится то, что ты у всех на виду, и танцуешь? И я попрошу бросить то, на что ты годы потратила?
Зачем? растерялась я.
Затем, что я такой. Что скажешь?
А ты попросишь об этом?
Игнат выразительно взглянул на меня.
Черт, и правда маньяк. Но балет нет, не для того я столько мучилась, тренируя выворотность стоп, гибкость суставов и эти минимальные тридцать два фуэте, чтобы бросить до сорока пяти лет. Я же толком не танцевала еще!
Дело даже не в сцене, спокойно произнес Игнат, словно поняв, о чем я думала. Тебя бы даже обязанность отчитываться о каждом своем шаге задолбала через неделю, малышка. Потому что это ненормально. А я бы ничего не смог с собой поделать, проходил уже это. Потому допивай кофе, а я отвезу тебя в отель.
Глава 6
Мы с Игнатом в машине.
Я молчу. Он молчит. Жалеет, или нет плевать.
Я не жалею.
Понимаю, что это, наверное, не любовь, а чистая страсть, или же тень любви, ее начало, которое могло перерасти в нечто большее. Но не сложилось. Бывает. Это жизнь.
Мой педагог Нина Васильевна говорила, что ей в молодости, несмотря на красоту и талант, долго не позволяли танцевать партию Жизель. Потому что тогда она еще не любила, потому что тогда ее еще не предавали, не бросали, не отмахивались от нее. И любовь казалась светлым чувством. И только когда она пришла на одну из репетиций разбитая и уничтоженная после предательства мужа, тогда её и утвердили на эту роль.
Даже в разочаровании есть толика горького очарования. И все это может пойти на пользу.
Может, в ресторан? Ты голодна?
Нет, легко улыбнулась Игнату.
Он уверенно ведет машину. Недоволен, хмурится. Он как отражение Петербурга, этого мрачного, величественного города.
Надолго в Питере?
Не знаю, пожала плечами, Обратный билет еще не куплен.
Чем займешься сегодня?
Чем-нибудь.
Чем я займусь? Как обычно растяжкой. Даже в путешествиях, даже после травмы нужно стоять у станка, и тянуться, тренировать балетные позиции. Станок мне сейчас заменяет обычная вешалка для одежды не слишком удобно и привычно, но хоть что-то.