Вот как? А как же руды металлов, уголь?
А это обнаружили почти случайно. Я протянул ему одну из книг, которую купил в Яшме. Вот, можете почитать, тут много по вашей теме. Не знаю, насколько сильно можно доверять автору, всё-таки он тоже лайм. Но чёрным по белому сообщает, что цветущие города Колонии были основаны сто пятьдесят-сто лет назад. Зурбаган, Лисс, Гель-Гью Лаймы выгоды не упустят, переселенцы из Альянса устремились сюда сразу же, как стали известны истинные богатства этих земель. Их не интересовало земледелие и скотоводство, им было нужно золото.
А гемайны? Рафаэль и вправду был заинтересован.
Гемайны дали бой. И лаймы умылись кровью и подписали Покетский договор, согласно которому не продвигаются далее чем на пятьдесят вёрст от побережья. И до сей поры договор соблюдался. Но кого после Великой войны интересуют старые договоры, верно?
Рафаэль задумчиво кивнул.
Я возьму почитать? Не очень ясно, как во всё это вписываются туземцы
Нет проблем, читайте! Тотзиенз, Год сиен йо!
Да, да И вам всего хорошего.
Он уже закрыл дверь, но тут же вернулся обратно.
Я чего заходил-то Вы фехтуете?
Э-э-э, что?
* * *
Оказывается, всё то время, пока мы лупцевали друг друга бамбуковыми палками и скакали по палубе, изображая записных дуэлянтов, за нами наблюдал капитан.
Я вижу, вы пообвыклись, проговорил он, спускаясь по лестнице. Недурно, недурно В каком вы звании?
Рафаэль внезапно вытянулся во фрунт:
Корнет второй сотни третьего Горского кавалерийского полка!
Капитан второго ранга Тулейко, до недавних пор командовал монитором «Отважный» Теперь вот здесь пригодился. Тулейко повернулся ко мне. А вы? Вы где служили? В каком звании?
В пехоте буркнул я и перехватил бамбуковый дрын обратным хватом. Господин Мастабай, мы на сегодня закончили?
Рафаэль удивлённо глянул на меня, а потом по своей привычке пожал плечами:
Наверное. Есть у кого-то ещё желание попрактиковаться? обвёл он взглядом собравшихся на палубе зрителей.
Кавалерист он и на корабле кавалерист. А я-то гадал, какого чёрта он не стал прекращать тренировку после того, как собрались зрители. Для меня их внимание было как мертвому припарка вроде и плевать, а вроде и нелепо как-то. А корнет красовался. Третий Горский полк был сформирован уже после того, как лоялистов загнали на Янгу, и пороху они, почитай, не нюхали горячую южную молодёжь использовали для отлова мелких банд и патрулирования дорог. А гонору-то гонору И морская болезнь его не берёт, зар-раза.
Качка усиливалась, и меня опять прихватило. Господи, напиться, что ли? Или на корабле не положено?
* * *
Я как раз избавлялся от тщетной попытки пообедать, привычно скорчившись над фальшбортом, когда увидел на бескрайней водной глади нечто чуждое. Осознание пришло секундой позже:
Человек за бортом! заорал я во всю глотку.
Несчастный дрейфовал по волнам на половинке двери, ей-богу! Ко мне в мгновение ока подбежал один из матросов и глянул туда, куда я указывал.
Человек за бортом!!! с утроенной силой заорали мы вдвоём.
Всё вокруг пришло в движение: команда забегала, пассажиры сгрудились у борта, на воду спустили шлюпку, полдюжины матросов и молодой мичман живо оказались внутри и мощными взмахами вёсел стремительно приближались к терпящему бедствие.
Он пришёл в себя и, увидев корабль и лодку, замахал рукой. Его сняли с обломка двери, и шлюпка быстро догнала лёгший в дрейф «Гленарван». Матросы при помощи шлюпбалок быстро втащили лодку на верхнюю палубу, корабельный доктор принялся осматривать пострадавшего.
Обезвоживание, крайняя степень утомления Оставьте парня в покое на несколько часов, напоите, и он будет в норме и сможет ответить на ваши вопросы, сказал медик капитану.
Тулейко обвёл команду тяжёлым взглядом, и матросы мигом бросились по местам. Первый после Бога, а как же!
Меня живо интересовала судьба этого бедолаги всё же именно моим приступам морской болезни он был обязан своему спасению, и потому я места себе не находил и выхаживал перед лазаретом. Мне чуть не прилетело дверью по лбу, когда оттуда вышел капитан.
Офицеры, общий сбор! негромко, но зычно провозгласил он, а потом добавил: Вы с господином Мастабаем тоже можете поприсутствовать.
Назревало что-то интересное. В кают-компании было тесно от флотских, мы с Рафаэлем смотрелись там как настоящие белые вороны.
Господа, Савский рог снова стал прибежищем для пиратов. Этот молодой человек вроде единственный спасшийся с парохода «Буссоль». Чёртовы каннибалы атаковали их ночью, на своих клятых катамаранах Парня зовут Джек Доусон, он из Колонии, служил корабельным плотником и тащил отремонтированную дверь в капитанскую каюту. На ней и спасся, сиганув в океан. Бог знает, сколько ещё человек осталось в живых по его словам прошло не больше двух дней с момента атаки.
Он сможет подсказать место, где оставил «Буссоль»? спросил старший помощник.
Этот дядька был под стать капитану, такой же величественный и грузный, только вместо бакенбард у него была полноценная борода.
Устье реки Дауа, ответил Тулейко. Какие будут предложения, господа?
По морскому обычаю первым говорил самый младший, мы с Рафаэлем права голоса не имели. Слово взял тот самый мичман, который принял непосредственное участие в спасении Доусона.
«Гленарван» имперский корабль, господа. Мы не потерпим пиратства и каннибализма.
Молчаливое одобрение было ему ответом. В таком же ключе высказывались и остальные флотские, и мне нравилась их решимость и вера в собственные силы. Мы имперцы, и точка. Где мы, там порядок, безопасность, уверенность в завтрашнем дне. Как можно поднимать каждое утро на мачте штандарт с орлом, если проплыть сейчас мимо творящейся дикости?
Капитан Тулейко был явно доволен.
Меняем курс, господа! Направление на берег, к устью реки Дауа!
* * *
Идея была очень простой подойти к берегу в темноте и сделать вид, что на «Гленарване» серьёзные проблемы, чтобы приманить пиратов. Откуда-то из трюма притащили несколько листов жести, какие-то старые тряпки, смоченные в мазуте, деревянную рухлядь и развели костёр прямо на палубе. Огонь был небольшим, он больше чадил, и смрадный чёрный дым окутал клипер от носа до кормы.
Вы можете спуститься в каюты, господа. А можете остаться здесь выбор ваш, сказал старпом, раздавая матросам винтовки и кортики.
Наготове была пожарная команда с помпой, огонь можно было залить в считанные мгновения. На реях замерли марсовые самые лучшие стрелки в команде. Под тентом на юте таился станковый пулемёт, большая часть команды замерла, прижавшись к бортам, сжимая в руках винтовки.
А мы с Рафаэлем, Лукой, ещё тремя матросами и двумя дородными братьями по фамилии Чечиловы, из торговых представителей какого-то акционерного общества, пожелавших поучаствовать в охоте на пиратов, носились по палубе, разбрасывали вокруг себя мелкие предметы и орали как оглашённые, изображая панику и суету. Должно было выглядеть убедительно по крайней мере, я был убеждён, что выгляжу отменным идиотом.
* * *
Из-за острова на стрежень, на простор морской волны выплывали из бамбука каннибальские челны
Точнее катамараны. И было их великое множество, не меньше двух десятков точно. Интересной конструкции посудины, приводимые в движение косыми парусами и энергичными ударами вёсел в мускулистых руках аборигенов.
Народ это был странный и, судя по всему, злобный. Раскрашенные, как тысяча чертей, со странным коричневым оттенком кожи, они завывали и вопили на все лады, подбадривая самих себя. На каждом катамаране умещалось не меньше дюжины воинов, вооружённых копьями с длинными листовидными наконечниками, луками и древними дульнозарядными ружьями.