Подскажите, пожалуйста, в какой квартире проживает эта женщина, спросила девушка, показав фото.
Так это ж Лилька из 12-й. Там, где вы дверь сломали, старушка увидела немой вопрос в глазах девушки, и её понесло, дочка это Вальки и Толика. Бабе скоро пятьдесят стукнет, а она всё в девках ходит. А кому такая толстуха нужна. Мы только и обсуждаем её. Хоть какого хахаля привела бы. Нет. Одна ходит всё время. Вальку спрашиваем, когда замуж дочку отдашь, а та отмахивается. А зачем вы им дверь сломали? Что такого они натворили? Вот тебе и тихони. Говорят же, что черти всегда в тихом болоте водятся
Спасибо, бабушка, мне пора, прервала её монолог Маша, и начала спускаться по лестнице, услышав как хлопнула дверь подъезда.
Стоящий где-то наверху лифт со скрипом пополз вниз. В это же мгновение в кармане завибрировал телефон.
Тюрина, ты ещё там? донёсся из динамика напряжённый голос капитана.
Да. Возвращаюсь уже. Всё узнала.
Эта женщина вошла в подъезд. Можешь проследить.
Могу, ответила Маша, и уже отключившись пробормотала себе под нос. Уже отследила.
Она поднялась на пролёт выше, так, чтобы было видна квартира 12-ть. Ожидаемо створки лифта открылись на третьем этаже, звякнули ключи, и женщина вошла внутрь. Маша постояла ещё немного, прислушиваясь к громким крикам, доносящихся из той самой квартиры. Это продлилось пару минут, а затем наступила тишина. Делать здесь было нечего, и девушка пошла вниз. Её снова остановила вибрация телефона.
Машенька, голос Санина был едва слышен, словно он боялся кого-то спугнуть, снова есть сигнал. Из 12-ой. Пост удалён Баран, зачем я ОМОН отпустил Жди меня там. Только тихо И ничего не предпринимай.
Но она не послушалась, подошла к двери и нажала на кнопку звонка. Послышались шаги, клацнул замок и дверь открылась. На пороге стояла Лиля. Маша достала из папки фотографию Сюзанны и протянула ей.
Вам знакома эта женщина? спросила она.
Да, замешкавшись ответила та. А что случилось?
10
Гена не знал, а скорее всего просто забыл, что пароль к его аккаунту не такой уж и секрет для Тани. Они завели их давно и почти в один день, скрывать было нечего, поэтому поводов лазить друг к другу с ревизией не было как и не нужно было тренировать обоюдную бдительность. Когда же повод появился, ему было уже поздно оглядываться по сторонам, когда жена входит в комнату, переворачивать телефон и, казалось бы, незаметно переходить на другую вкладку на компьютере. Не помогла даже мышка с бесшумными кнопками, которую Гена купил специально для этого. Таня уже несколько месяцев как читала его переписку с какой-то Викки, узнав из неё много нового о своём муже, такого, что иногда уши краснели от стыда. Ломая себя и пересиливая отвращение она продолжала предаваться вместе с ним регулярным и таким привычным плотским утехам, которые раньше доставляли удовольствие и добавляли жизненных сил на целую неделю. Ей очень хотелось увидеть развязку этого эпистолярного романа. Но с каждым месяцем становилось всё тяжелей и тяжелей переносить это ожидание. Красавица оказалась строптивой и не поддавалась ни на какие уговоры о встрече. Таня в красках представляла себе её последствия. Ладно бы банальный триппер, да и сифилис можно вылечить, но что делать со СПИДом, который Геночке так захотелось подцепить.
Иногда она была готова рассказать обо всём, особенно после прочтения очередных признаний в любви к этой бесстыжей твари. А как же тогда их любовь? Было так сложно пронести её практически через всю жизнь; скрывать, таиться, лгать всем вокруг, довести этой ложью своих матерей до смерти, и всё же сохранить это чувство друг к другу. Получается, что оно испарилось? Исчезла, казавшаяся вечной, любовь? Нет, визуально в ней ничего не изменилось, наоборот, Гена стал ещё внимательней и заботливей, и изо всех сил старался быть в постели ещё более любвеобильным. И если бы не тёмный бэкграунд, то можно было бы подумать, что в их отношениях наступил настоящий любовный ренессанс. Но увы, оказалось, что Генчик гениальный актёр, способный к моментальному перевоплощению или она просто не замечала раньше чего-то, что-то не так сделала, что-то упустила, чем спровоцировала его на этот подлый шаг.
И вот вчера случилось то, чего Таня ждала так долго он таки добился встречи. Как забавно было наблюдать за тем как её муженёк готовился к этому свиданию. Гена никогда не был так гладко выбрит, так тщательно вымыт и так обильно орошён самым изысканным парфюмом. Костюм, галстук, белая накрахмаленная рубашка, лаковые туфли весь этот арсенал респектабельного джентльмена уже долгие годы был заточён в шкафу, поскольку предпочтение отдавалось джинсам, толстовкам и кедам, именно таким способом Гена пытался молодиться.
Куда это ты так вырядился? пытаясь скрыть ехидство, спросила Таня, когда он во всей своей красе вышел из комнаты.
У нас сегодня встреча на работе с инвесторами, не моргнув соврал Гена, шеф просил всех быть при параде.
Не перестарался с парадностью?
Вроде нет, не заметив ничего подозрительного в словах жены, ответил он, поправив перед зеркалом галстук.
Тогда удачи с инвесторами. Надеюсь, что среди них нет симпатичных баб?
Какие бабы, замельтешил он, ты же знаешь моего шефа, он уже давно ни на кого не заглядывается.
Да я не про него. Я о тебе беспокоюсь, как бы кто не увёл такую красоту.
Кому я нужен, махнул рукой Гена.
Ну не скажи, задумчиво произнесла Таня.
Он всегда знал, что нравится женщинам, но при этом всем своим видом демонстрировал полное равнодушие к ним, чем сбивал настрой и рушил далеко идущие планы дам. Лишь однажды, когда рискнул в начале 2000-х отправиться в самостоятельное бизнес-плавание, ощутил на себе весь ужас любви, отчаявшейся женщины, решившейся на безумный поступок.
Он не мог даже предположить, что неприметная менеджерица из фирмы, торгующей компьютерами, с которой можно было невинно поболтать о всяких глупостях, пока собирался заказ, и лица которой не вспомнил бы даже под пытками, вдруг превратиться в надоедливую бабу, готовую на любое унижение ради удовлетворения внезапно вспыхнувшей страсти. Геннадий приходил на работу, а она уже сидела на лавочке у входа в офис, под любым предлогом прорывалась к нему в кабинет, усаживалась на диван напротив стола и, ничего не говоря, ловила каждое его движение, он приказывал не пускать её, но та на следующий день всё равно каким-то образом просачивалась в офис.
Марина, зачем ты это делаешь? не выдержав, спросил Гена. Чего добиваешься?
А люблю тебя, тихо ответила она, словно выдохнув последние жизненные силы. Не могу без тебя жить.
Но это детство какое-то. Мы взрослые люди Ты же знаешь, что я женат и встречаться с тобой не буду ни при каких обстоятельствах.
У меня тоже есть муж, но он мне больше не нужен.
Марина, ты мне даже не нравишься. А этим преследованием всё равно ничего не изменишь.
Тогда я умру, равнодушно произнесла она.
Умирай, но только не трогай больше меня, так же равнодушно ответил Гена, и встал из-за стола.
Марина спокойно подошла к окну, подставила стул и забралась на подоконник.
Ириша, вызови милицию! крикнул Гена, выбежав из кабинета. Надоел мне этот цирк.
Но она же вас любит, уже у входной двери услышал он голос своей секретарши, прозвучавший с какой-то укоризной, но выйти не успел, из кабинета донёсся грохот и звон разбившегося стекла.
Он рванул обратно. Окно было открыто, одна створка, сорванная с петель, лежала в углу, а вторая раскачивалась из стороны в сторону, противно поскрипывая. Всё вокруг было усеяно осколками стекла, на полу валяется компьютерный монитор, который чудом не разбился, стол сдвинут, кресло перевёрнуто. Марины нигде не было