Что ж, вскоре и мне довелось столкнуться с чем-то подобным.
Дело было седьмого августа, буквально спустя сутки после дня рождения Звонимирова. Только в студенческие годы мне доводилось посещать ночные клубы две ночи кряду. Но теперь мои походы туда совершались с важной целью и были безконечно далеки по своему содержанию от тех молодёжных праздношатаний.
Расположенный в новейшем гигантском небоскрёбе клуб открыл нам свои двери. Здесь «благоухала» непонятно откуда взявшаяся на северо-западе России атмосфера невадского Лас-Вегаса. Этот клуб можно было назвать «клубом грехов» по вышеприведённой аналогии либо, как часто изъяснялся Правин, «гнойной язвой на теле России». Что касается внутреннего устройства заведения, то «грехи» здесь выстраивались в последовательную шеренгу: от относительно безобидного бара с дорогим алкоголем, расположенным недалеко от входа, до свингер-клуба в самом конце гигантского заведения. Посредине танцпол (с, разумеется, трезвыми танцующими), далее десяток приватных комнат (для, разумеется, духовных бесед), и уже совсем близко к свингерской территории островок азартных игр (вполне себе обитаемый, но после него голодная смерть отнюдь не была фантастикой).
Мы пришли туда вчетвером. Даже Правин, ненавидевший ночные клубы лютой ненавистью, наступил своей (субъективной) песне на горло и оделся так, чтобы пройти фэйсконтроль без «поручительства» Ивана. Виктор помыл свои нередко засаленные волосы, надел деловые брюки и белоснежную рубашку, вместо потёртых кедов обул начищенные до блеска чёрные лакированные туфли.
Римская же сегодня выглядела как настоящая леди. Она надела чёрное облегающее атласное платье с асимметричным лифом, переходившим в одну широкую бретель на плече; прямая юбка платья с разрезом и небольшим шлейфом была собрана в складки на бедре.
Приходится стараться, чтобы диджей сегодня обратил на меня внимание, улыбаясь, Ольга прокомментировала броскость своего наряда, попивая при этом только что принесённый официантом свежевыжатый ананасовый сок.
Услышав это заявление, Правин нахмурился. Да, он прекрасно понимал, для чего мы все были здесь. Однако Оля очень нравилась ему пусть это и было невзаимно. И мысль о том, что сегодня ей придётся (пусть и ради общего дела) охмурять диджея полноватого чернобородого парня за пультом бередила Виктору душу.
Сегодня мы решили обойтись без хакерства. Ситуация позволяла сделать всё предельно банально с помощью воткнутой в компьютер диджея флешки. И в этот день мы не хотели никуда торопиться. Ну, пожалуй, за исключением Правина. К его неприятным впечатлениям в эту ночь помимо необходимости прийти в этот, как он выражался, «гадюшник» теперь прибавилась боль от созерцания того, как нравившаяся ему девушка флиртовала с другим. Поэтому Виктор ушёл в уголок, где было максимально тихо, и до «момента икс» никто из нас его более не видел.
Нам же с Иваном предстояло многое обсудить. Мы уселись за столик, заблаговременно заказанный, и я, попивая апельсиновый сок, сказал своему новому знакомому:
Иван, я теперь, кажется, понял, почему Виктор с вами. Его знание биологии, наверное, как-то помогает вам в написании «объективной» музыки.
Скажу честно, Дима: именно писать «объективные» произведения Витя пока не научился. Но он на пути к этому. Именно сочинять такую музыку пока удаётся только мне: ведь только я имею возможность иногда связываться с Хозяином и Матерью. Да, они и в этом деле тоже асы! Хотя мыслишь ты в верном направлении: в нашей команде нужны не только хакеры и экстрасенсы, но и естественники тоже. Те, кто любит Природу и прилежно изучает её законы.
Я интуитивно чувствовал, что прямо сейчас допытываться у Ивана про Мать и Хозяина было несвоевременно. Поэтому я сказал следующее:
По поводу наличия в команде экстрасенса, хакера и естественника у меня теперь вопросов нет. Но скажи, Иван: для чего вам я?
Звонимиров чуть снисходительно улыбнулся, после чего ответил:
У тебя, Дима, имеются способности к психологии. «Дар» пожалуй, сказано будет громко. Но способности хорошие. К тому же нам всем однажды пригодится твоя любовь к литературе. В этом ты можешь быть уверен.
В этот момент я увидел, как Римская уже вовсю флиртовала к диджеем. Конечно, она ему понравилась. Его улыбка, с трудом просматриваемая через густую бороду, то и дело светилась надеждой на продолжение знакомства с нашей хакершей. Оля периодически подходила к нему, кричала что-то на ухо сквозь гремящую клубную музыку, а затем снова уходила танцевать. Она ждала, когда он пригласит её за свой пульт.
Скажи, Иван, обратился я к Звонимирову, а что за личные счёты у Оли Римской с полицией?
Оля у нас девушка с характером, как ты уже понял, ответил мой собеседник. Она довольно серьёзно занималась дзюдо. И как-то раз на неё позарился один так называемый мажорчик сын очень богатой и влиятельной женщины. Он пьяный попытался изнасиловать Олю возле клуба. В итоге Римская сломала ему руку и челюсть.
Не слабо, прокомментировал я бойцовские навыки своей новой знакомой, а Иван продолжил рассказ.
Благодаря маминым связям с полковником Чернобродовым инцидент квалифицировали как «превышение пределов необходимой самообороны». В итоге мне пришлось вызволять Олю прямо из следственного изолятора. Так мы с ней и познакомились. Вернее, она со мной.
То есть как? не понял я. Ты вытащил незнакомую девушку из беды? Ключевое слово здесь «незнакомая», Иван. Это благородно, конечно Да и вообще я на её стороне во всей этой истории это без вариантов! Но почему ты сделал это? И как ты вышел на меня? Я до сих пор не могу этого понять!
Видишь ли, Дима, Иван говорил, не поворачивая ко мне головы, но при этом я слышал его предельно отчётливо, я многое вижу своим внутренним зрением. Зови это ясновидением, если тебе так привычнее. А мне нравится говорить, что моё сердце отзывается на зовы близких мне по духу людей. Той ночью, когда я тебе написал, ты страдал из-за бандита-безпредельщика, который врубал музыку на полную громкость. А Оля-то страдала куда больше! Я могу сказать просто: я почувствовал, что вам была нужна моя помощь. И я помог каждому из вас по-своему. Но если тебе технически помогла сама Оля, когда подключилась к электросети дома того урода, то ей самой помог я, «перевоплотившись» в полицейского.
А с этого места можно поподробнее? попросил я, предельно заинтригованный.
Да на здоровье. Ты же помнишь, что происходило с Шестёркиной на моём дне рождения?
Ну да, я припомнил, как Настя то увлекалась Звонимировым, то остывала, то увлекалась им снова.
Коктейль из чувств ревности и зависти снова ненадолго забурлил во мне. Я очень хотел научиться производить на людей иное впечатление, нежели я всегда производил прежде. И тут я снова поразился тому, насколько легко Звонимиров проникал в мой мозг.
Так вот, Дима, люди мечтают производить на других хорошее впечатление, эту фразу Иван проговорил как-то уж очень безпечно, словно бы слегка глумился надо мной. Однако они производят на окружающих именно то впечатление, которое предопределяется их главной отрицательной чертой их основной слабостью.
И окружающие всегда, так или иначе, эту черту считывают, понимающе кивнул я.
Да, подтвердил Звонимиров, ровно до тех пор, пока человек от этого своего недостатка не избавится. Это можно сделать только путём долгих и сознательных усилий. Сначала человек должен сам разглядеть в себе эту черту. Это начало преображения. Ты в себе уже разглядел свою главную черту: ты боишься оказаться безполезным. Кстати, насчёт Оли Римской: её неумолимый дух соперничества тоже возник не на ровном месте. Он скрывает за собою Олин страх потерять автономность. Римская опасается, что ей навяжут чужую волю. И поэтому она так часто прибегает к модели поведения «лучшая защита это нападение».