Она хотела развернуться и посмотреть в его глаза. Но он не дал ей пошевелить головой. Он крепко сжал ее в объятиях.
Правда? в его голосе послышались прежние, ироничные нотки. А я полагал, что ты не скучала по мне.
Это не так. Я ведь люблю тебя И ты это знаешь.
Vraiment? он снова рассмеялся и повалил её на кровать.
Теплые губы принялись крепко целовать её губы. Когда она раскрыла глаза, то действительно увидела рядом с собою Махнева. Только вся верхняя часть его лица была закрыта темной карнавальной маской.
Зачем это, Володя? Зачем ты закрыл лицо?
Тс, тихо, он приложил палец к губам. Так надо. Мы поиграем с тобою в одну интересную игру, посмеиваясь, произнес он.
Она бегло оглядела его обнаженную фигуру, плечи, покрытую волосами грудь. Пальцы коснулись его твердых губ, носа, бритого подбородка.
Сними эту маску, попросила она. Я хочу видеть твои глаза.
Их итак видно сквозь прорези.
Володя, я не понимаю тебя. Ты что-то скрываешь? Ты снова стал другим.
Каким?
Тем, земным. Каким я тебя знала раньше.
Ну, разве это плохо? вновь рассмеялся он. Ведь именно тогда ты любила меня до безумия. Разве нет? Вспомни, как я когда-то говорил о том, что вы, женщины, не любите слишком хороших. Вы чаще любите мерзавцев. Разве нет?
Не знаю, растеряно протянула она.
Уж, кто-кто, а вы-то всё прекрасно знаете, моя дорогая кузина. Вы никогда не были святошей. Внутри вас всегда жила Вавилонская блудница. Разве нет?
Нет! крикнула она.
По углам комнаты усилился зловещий шепот. Она вспомнила этот шепот. Она слышала его и раньше. В шелестящих звуках она вновь разобрала чьи-то голоса:
Хочешшшььь, ты хочешшшььь, ты этого хочешшшььь, грешшшница Отринь все сомнения. Шагни! Иди к нам, блудница вавилонская Тебе будет сладко Ой, как сладко-ооо.
Нет, я не хочу!
Хочешь, рассмеялся он и, наклонившись, принялся ласкать губами её торчащие от возбуждения соски.
Нет шептала она прерывисто.
Да, как же нет, если меж твоих полных ляжек уже струится обильная влага, и ты сама раздвигаешь ноги? Есть ли сила, способная их сомкнуть? Твои врата всегда открыты для моего толстого жеребца. Разве нет?
Он не дал ей ответить. Ее голос потонул в его горячем поцелуе. Она лишь застонала в ответ. Ноги согнулись в коленях.
Вот, ты уже готова, шептал он. А я еще даже не ласкал твой трепетный бутончик. Твой предательски отзывчивый лепесток нежной плоти. Правда?
Да-аа-аа.
И разве после этого ты не блудница?
Блудница, послушно ответила она. Наверное, ты прав.
Я представляю, как скучны ночи с твоим пресным и слишком хорошим муженьком. Я угадал?
В ответ она молчала.
И знаешь, что самое печальное?
Что?
Ты ведь боишься проявить с ним весь свой темперамент, данный тебе от природы.
Почему ты так решил?
Почему? Да, потому, что ты боишься, что он сочтет твои желания непристойными. Ты боишься осуждения и того, что он припомнит тебе время, проведенное в борделе. Разве нет?
Нет, она покраснела и отвернула лицо.
Он взял ее за подбородок.
Я давно догадался, что твой отставной майор годится лишь на то, чтобы клепать тебе твоих славных карапузов. И ни на что иное На истинный праздник плоти он просто не способен. Он не способен сделать так, чтобы ты кричала от страсти и кончала под ним, словно дикая кошка. Молчишь? Я знаю, что это так.
Но он любит меня, со слезами в голосе протестовала она, мотая головой.
Угу, а ты до сих пор любишь меня.
Да, люблю! И ты знаешь это
А меня? Меня ты тоже любишь? раздался голос Виктора, недалеко от кровати.
Глафира вытаращила глаза и увидела, что к ним с Владимиром присоединился Виктор. Как и Владимир, он тоже был в маске.
Глаша дернулась всем телом, в попытке, освободиться из рук Владимира.
Хватит! Прекратите все ваши игры Я не хочу! Я так не буду.
Будешь и хочешь спокойно произнес Владимир. В прежней жизни ты любила l'amour à trois[3]. Разве нет? Ты и в борделе иногда занималась этим. Подставляла свои прелести сразу двум умелым кобелям.
Глафира соскочила с кровати. Глаза ее сверкали от слез, подбородок дрожал. Разлохмаченные волосы неровными локонами спускались на высокие белоснежные груди.
Я ухожу, гневно объявила она. Сделайте так, чтобы я проснулась. А если я не сплю, то освободите меня от этого кошмара наяву.
Успеешь еще вернуться к своему храброму майору, фыркнул Владимир. Бьюсь об заклад, что на поле брани он наверняка бывал куда более решителен, нежели в вашей с ним спальне.
И оба мужчины негромко рассмеялись.
* * *
В фамильном особняке Мельниковых, в спальне Глафиры, тоже горело множество свечей. Глаша крепко спала. Прислуга на время оставила её в покое. Внезапно крепкий сон нашей героини стал тревожным. Она принялась что-то бормотать, всхлипывать и стонать. Зрачки, прикрытые длинными ресницами, быстро двигались во сне. Казалось, что женщине грезится нечто ужасное. Какой-то кошмар.
Как же здесь натоплено, раздался голос Виктора из темного угла спальни. Не мудрено от такой духоты увидеть и чёрта в лесу, он хмыкнул.
Демон встал из плюшевого кресла и подошел к кровати Глафиры. Он долгим взглядом всматривался в ее бледные черты, искаженные страданиями. Смотрел и хмурился.
Боже, какая же вам снится пошлость, дорогая моя Глафира Сергеевна, удрученно произнес он. Это ведь не мой сон, и не сон Владимира. Это, моя дорогая, именно ВАШ сон. Это-то как раз и печально.
Он вновь вздохнул и отлетел к окну.
Что же творится в вашей душе, если вам снится подобная дребедень? Хотя, женские сны бывают весьма непредсказуемы. Если бы вы знали, какие сны иногда видят монашки Oh mein Gott, Виктор хохотнул. Им, от долгого воздержания и усмирения молодой плоти, иногда грезятся такие замечательные оргии, которые не мстятся даже куртизанкам в борделях. Я люблю иногда наблюдать за их снами. В яви посмотришь на иную она от образов и молитв не отходит. Аж посинеет вся от долгого стояния на коленях. А ночью этой тихоне такое привидится, что всем чертям в округе станет тошно.
Он помолчал, глядя в темное окно, за которым наступили ранние сумерки.
Что же мне с вами делать? он вздохнул. Экая вульгарность Неужели вы полагаете, что после нашего полёта и моего объяснения с вами; после ужина под музыку великого Бетховена; и гуляний по брегу моря, названного вашим именем; после Альбинони; после всех моих слов я смог бы опуститься до того, чтобы пригласить в злополучную баньку Володьку-несмышленыша, и вместе с ним С ним!!! демон покачал головой. Предаться разврату и овладеть вами самым некрасивым и скотским образом? Да? Да? Правда? горькая усмешка тронула губы Виктора. Нет, то, что вам сейчас снится, это, конечно, потрясающе и слишком заманчиво И ранее я всегда делал так. Я был в телах многих мужчин, которые овладевали вами. Тогда, но не сейчас. То, что происходит сейчас в вашем сне, не имеет ко мне ровно никакого отношения. Да и, по правде говоря, к вашему любовнику Махневу тоже. То, что сейчас грезится вам, как ни печально, принадлежит лишь только вам одной. Вашей душе.
После этих слов он глубоко вздохнул и растворился в пламени свечи.
* * *
Она попыталась сбежать. Снова уйти, как делала это не единожды в своей прежней жизни. Уйти, громко хлопнув дверью. Провалиться сквозь землю. Но какая-то неведомая сила удерживала её на месте. Она пятилась в сторону двери, пытаясь закрыть руками обнаженные груди и лобок, но какие-то невидимые сущности крепко держали ее за плечи и легонько подталкивали в спину.
Возвращайся назад. К ним. В постель, шептал кто-то противным гнусавым голосом с шелестящим присвистом. Посмотри, какие у них толстые члены. Ого! Какие знатные приапы! У тебя давно не было таких! ХУИ! Ты будешь течь от желания, блудница. Посмотри, по твоим ногам уже струится влага. Внутри тебя всё алчет их вторжения. Ты будешь кричать от наслаждения. Иди к ним. Они обнимут тебя крепкими руками. Придавят, сожмут, словно сладкий плод. Плод, из которого будет течь сок. Сладкий сок порока. Ты создана для похоти, блудница Вавилонская