Неожиданно обзор загородила тележка с дорожными сундуками. Когда она отъехала, нам предстала дивная картина. Рендел улепетывал! Споро частил в сторону арки, ведущей в восточное крыло, и не оглядывался.
Не услышал, что ли? озадачилась Клементина.
Даже я, не воспитавшая ни одного мужа, понимала, что глава рода Вудсток, выращенный ею кнутом и пряником но больше кнутом, раскрыл паруса и с попутным ветром уходил в закат. В смысле в номер, но выглядело так, будто на часик-другой надумал затеряться в коридорах.
Тетка, правда, не смекнула и грудью вперед, как тяжеловесная шхуна, заставляющая расступаться мелкие нарядные лодчонки, ринулась за прикормленным супругом. Я заторопилась следом.
Когда у Клементины наступит прозрение, выживут не все. Вдруг придется спасать дядюшку? Или репутацию семьи Торн, если Рендел окажется потерянным для мира. Возможно, и имущество гостевого дома потребует спасения.
Рендел, ты чего несешься, как на соседские похороны? нагнала беглеца тетка. Так ветер в ушах свистит, что ничего не слышишь?
Дядька на секунду замер, словно ища в себе силы предстать перед грозным ликом дражайшей супруги, и неуклюже оглянулся через плечо.
Ох, вишенка! пробормотал он с дурацкой улыбкой. А я-то думаю, кто меня звал?
Глаза подозрительно блестели. На гладко выбритых по случаю отдыха щеках краснели пятна. Он повернулся всем корпусом, и стало ясно, что сейчас трость нужна дядьке вовсе не для важности, а для устойчивости.
Вы с Терезой решили подышать свежим воздухом? спросил он.
Клементина начала меняться в лице. Я быстро огляделась. На нас по-прежнему никто не обращал внимания, но это пока тетушка не успела открыть рот. Впервые за двое суток репутация семьи Торн была в такой ужасающей опасности!
Ты что же, успел накидать за воротник, старый паршивец, пока мы бродили по замку? прошипела тетушка. К счастью, от возмущения у нее пропал голос.
Можно выдохнуть, но ни в коем случае не расслабляться! Голос штука непостоянная. Легко исчезает и возвращается.
Как ты нехорошо сказала, Клементина! Рендел позволил себе пристукнуть тростью, но тут же съежился под гневным взглядом супруги. Я участвовал в дегустации благородных вин! Меня-то на экскурсию по замку ты не взяла.
Я едва заметно покачала головой, давая понять, что он зарывается и уже практически по пояс стоит в могиле.
Вишенка, так сказала бы, что надо составить вам компанию, засюсюкал он. Чтобы ты знала, я дегустировал и все время о тебе вспоминал. Не икалось?
Нет, процедила тетка, снова обретя пронзительную тональность. За мной, дегустатор непуганый. Расскажешь, как так вышло, что твоя лучшая половина чуть не сгинула в гостевом доме, а ты себе спокойно жизнью наслаждался.
Постой, тетушка! остановила я воинственную родственницу. Лучше пойдем за Ренделом, он знает дорогу.
Так вы от экскурсовода, что ли, отстали и заблудились? не очень натурально охнул Рендел.
Тетка поджала губы. Если она упрет руки в сытно-кругленькие бока, то репутации Торнов ничто не поможет.
Тетушка, помните, что вы не в Энтиле, без экивоков попросила я не скандалить в самом эпицентре светского общества. Доберитесь до номера, а потом беседуйте. Можно громко. Главное, не разбейте фарфоровую тарелку с орешками
Орешки на фарфоре Клементину точно впечатлили. Хоть виду она и не подала.
Веди, скомандовала супругу.
Прошу, ненаглядные леди, немедленно махнул он тростью, догадываясь, что пришло время не ерепениться, а сотрудничать. Препровожу со всеми почестями.
Лестница показалась бесчеловечно длинной. Ноги гудели, как после похода по пересеченной местности. Понятно, что в походах мне бывать не приходилось, но точно болело ничуть не меньше.
Я поднималась, держась за перила, и смирялась с мыслью, что Вудстоки вряд ли разделят со мной «радость» от обеда с Марджери. До трех часов дня треть из них не доживет.
Сейчас эта самая треть не желала держать язык за зубами и подписывала себе смертный приговор. Может, Лидию делегируют? Если сумеют выкурить из номера.
Да что же ты злишься, вишенка? бубнил Рендел. Я не потратил ни медяшки. Дегустация была совершенно бесплатная. Сказали, что все на счет запишут.
На чей? напряглась я.
Я не понял, признался дядька. Меня все время называли фамилией твоего мужа, а исправлять хороших людей ни в коем случае нельзя. Зачем их ставить в неловкое положение?
Благослови боже начесанные панталоны! После полосатых трусов в моем гардеробе Филипп, в принципе, ничему не должен удивляться. Даже счету за дегустацию из питейного зала.
Вишенка, ты меня слушаешь? канючил Рендел.
Очень внимательно, мрачно отозвалась благоверная, определенно продумывая новый план по воспитанию старого супруга.
Клянусь, что теперь от тебя ни на шаг! уверил он.
Да кто ж тебе позволит? нехорошо хмыкнула та.
Если на экскурсию, то вместе, с жаром поддержал дядька, видимо, решив, будто жена дает слабину. И на дегустацию
Клементина проткнула Рендела злобным взглядом промеж кустистых седых бровей.
На экскурсию, примирительно повторил он, но, прежде чем войти за мрачной «вишенкой», вручил мне трость и пробормотал, дескать, от греха подальше.
В номер я втащилась. Филипп сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и внимательно изучал какие-то бумаги. На удобном расстоянии, чтобы не тянуться к столу, в воздухе висела чашечка с кофе на тонком блюдце, словно пристроенные на невидимую полочку.
Муж переоделся в широкие брюки без стрелок и белый свитер с высоким воротом. Похоже, одежда считалась домашней, но в этом мужчине не было ничего домашнего или уютного. В полупрозрачном солнечном свете, с небрежной прической и в расслабленной позе он, казалось, сошел с картинки из женского альманаха, висевшей над кроватью моей соседки по комнате. Вообще-то, та портретная карточка призывала купить дорогие наручные часы известной часовой мастерской. У Филиппа из-под рукава как раз такие выглядывали.
Вернулись, леди Торн? Он посмотрел на меня над краем бумаг. Ваши родственники в добром здравии после дороги?
Спасибо, здравие у них преотличное. Надеюсь, таким оно и останется, добавила я себе под нос, пристраивая трость на деревянную стойку для зонтов, а заодно и магией присобачила, чтобы не скособочилась. В воздухе вспыхнул и потух сноп золотистых искорок от заклятия.
Где-то на полдороге к вожделенному дивану Филипп отложил документы и предложил тоном гостеприимного хозяина:
У нас осталось время до обеда. Прогуляемся по замку.
Только не снова! Я больше не способна любоваться на картины и елки в бантиках.
Да лучше сразу пристрелите заклятием, чтобы не мучилась! вырвалось у меня.
У мужа поползла наверх бровь. Только одна. Видимо, таким образом проявлялось удивление. На самом деле он сделался таким же привлекательным, как тот незнакомый актер с картинки, но очков Филиппу это не прибавило.
Пришлось изобразить милую улыбку, что было поистине большим мужеством, учитывая, что ныли ноги, а филейная часть желала пристроиться туда, где ее больше никто не побеспокоит прогулками по коридорам.
Филипп, я ценю ваше желание провести экскурсию, но уже достаточно близко познакомилась с «Сиалом». Ближе, чем хотелось бы. И нам с ним стоит друг от друга немного отдохнуть. Особенно от меня устали его коридоры.
Другими словами, вы заблудились, резюмировал он серьезно. Но как-то по-особенному серьезно, словно с трудом сдерживал смех.
Вы удивительно проницательны, чинно кивнула я.
По дороге к родственникам или на обратном пути?
Вот ведь въедливый!
Но не в тот момент, когда уточняете подробности, заметила я. И коль теперь вы почти все знаете о моем позоре