Он наблюдал безумные скачки собственных коленей, пытаясь вспомнить лицо мертвой девушки. Мотнул головой, вспомнив. И повторил:
Я не видел ее лица. Оно было засыпано чем-то похожим на пыльцу одуванчиков.
Волосы Это были измельченные в труху ее волосы, Осетров. Собирайтесь. Вам необходимо проехать с нами.
Глава 4
Она была уверена, что не доживет до своего двадцать пятого дня рождения. Вот прямо с пятнадцати лет ожидала скорого конца. С тех самых пор, как обидела на отдыхе старую цыганку и выслушала от нее страшное проклятие, так и ожидала. И обидела-то она ее несерьезно. Просто посмеялась над ее методами предсказывать судьбу. Ну какое это, в самом деле, предсказание гадание на кофейной гуще? Да мало ли как та сползет по стенкам чашки! Бред это! Так она и сказала, наклонившись к плечу подруги, что сидела за столиком открытого кафе напротив старой цыганки.
Настя, не будь дурой, произнесла она, тихо рассмеявшись. Где ты видишь павлина в перьях, а? Это просто грязные кляксы. От кофе!
Но Настя слушала, открыв рот, предсказание о загадочном человеке, который встретится ей, когда она повзрослеет. И он окажется не тем, за кого себя выдает.
Лучше или хуже? судорожно сглатывала Настя слюну.
Не вижу, озабоченно морщила лоб старая женщина и без конца ворошила густые черные кудри, побитые сединой.
Аллочка тогда еще подумала, что у цыганки могут быть вши. Женщина выглядела неопрятной. Три слоя ярких юбок, пыльных по подолу. Тесная кофточка с пятнами на груди и в подмышках. Нечесаные волосы, сальное лицо. Как, скажите, можно было верить ей? А Настя верила!
Человек этот будет мудрым и хитрым, бубнила цыганка, всматриваясь в размытые кофейные потеки. Но счастья тебе от него не будет. Плохо будет. Берегись. Избегай, девочка.
Кого? Кого избегать? Как он будет выглядеть? Это мужчина или парень?
А кто сказал, что это не женщина? черные глаза цыганки исчезли в морщинах после того, как она прищурилась. Берегись. Жизнь нелегкая тебя ждет.
Бред! фыркнула тогда Алла и потащила Настю за плечо. Идем отсюда.
Нелегкая жизнь тебя ждет, пробормотала снова цыганка Насте, неожиданно перевела взгляд на Аллу и глянула широко распахнутыми глазами. А тебя короткая. До четверти века не доживешь!
Тяжело поднявшись, цыганка грузно зашагала от столика. Но вдруг остановилась и снова впилась в Аллу черными глазищами. И, погрозив пальцем с грязным ногтем, повторила:
Мало проживешь
С тех самых пор она все время ждала, что внезапно умрет. И остерегалась как могла. Не ездила на байках с парнями, как другие девочки-сокурсницы. Не ходила в горы, забросив курсы по скалолазанию. Даже студенческие вечеринки пропускала. А на Настины вопросы отвечала неопределенно:
Мало ли, что может там случиться!
Настя про цыганку тоже помнила, но в отличие от Аллы легонько над этим предсказанием посмеивалась и жила в полную силу. Не боялась, заводила отношения. Расставалась. Снова влюблялась. Имела много подруг и друзей разного возраста. Не боялась их мудрости и хитрости, не видела в них опасности.
Аллочка, ты свихнулась окончательно, поставила диагноз Настя, отчаявшись вытащить подругу на шашлыки на дачу по поводу какого-то праздника. Ты же не верила в ее гадания. Называла бредом. И вдруг! Она мне, помнишь, чего наговорила? Я и то не боюсь.
Тебе она наговорила жизнь, Настя, недовольно возразила Аллочка. Трудную, опасную, но жизнь. А мне предсказала, что я не доживу до своего двадцатипятилетия.
Она смаргивала слезы, понимая прекрасно, что ее сумасшествие затянулось. Но ничего не могла с этим поделать.
Тебе точно надо к психиатру, крутила пальчиком у виска ее подруга. Или найди себе телохранителя. Пусть он тебя охраняет день и ночь.
Какого телохранителя? хмурилась Алла.
Парня, ухажера, любовника. Как еще объяснить?
Она тут же подумала, что этот парень и может быть той самой опасностью, которая приведет ее к гибели. Но промолчала. И продолжила тихо и осторожно доживать свой короткий век.
Двадцатипятилетие она не отмечала. Закрылась дома одна. Вырубила телефон, не включила телевизор, не накрыла стол. Сидела с книгой в любимом кресле. И читала. А потом улеглась спать, едва время перевалило за полночь. И проснулась счастливой.
Все! Время Х миновало. Она может вздохнуть полной грудью. Она должна двигаться дальше. Опасность ей больше не грозит.
Но неожиданно жить так, как ей хотелось бы, оказалось сложно. Подруг она растеряла. Парни выбирали тех, кто помоложе. И отказав себе во многих мирских радостях, она вдруг поняла, что невозможно подурнела. И лишний вес набрала, и он никак не желал поддаваться изнурительным тренировкам.
В этой борьбе за возвращение к счастливой жизни прошло еще четыре года. И вот тогда-то она и встретила его: мужчину своей мечты. Защитника! Надежного, как скала. Уютного, как теплый плед. И пускай он был женат. Это неважно. У них с женой все было очень плохо. Все катилось в пропасть. Она никого не уводила, если что. Семью не разбивала. Ее уже не было.
Алла столкнулась с ним случайно. Сразу ему поверила. Они начали встречаться. Тайно, осторожно. Она никогда не провоцировала ситуацию: не звонила, когда он бывал дома, не писала сообщений, что скучает. Покорно ждала, когда он сможет к ней приехать. Готовила вкусную еду. Убирала квартиру до такой чистоты, что пол сверкал, как зеркало. И Гена это ценил. Очень! Хвалил ее еду. С удовольствием ходил босиком по полу. И еще шутил, что даже странно, что к пяткам ничего не прилипает.
Их осторожности оказалось недостаточно для того, чтобы его жена не узнала.
Понимаешь, она нас вычислила. Она хороший сыщик. Это ее профессия.
Так Гена оправдывался после серьезного допроса, который ей устроила его жена. Оправдывался и пытался утешить. А она плакала и считала себя последней дрянью, хотя его жена Анна ничего такого в ее адрес и не говорила. Просто смотрела. И смотрела так, что
Мне хотелось провалиться сквозь землю, Гена! всхлипывала Аллочка на его плече.
Не плачь. Все будет хорошо, неуверенно проговаривал Гена время от времени.
У кого все будет хорошо, он не уточнял. Но спустя время он с женой развелся и переехал жить к Аллочке. Мама тут же прилетела из далекого Новосибирска проверить, не альфонс ли? Не претендует ли на жилплощадь, купленную дочери в складчину с ее давно сбежавшим и неожиданно объявившимся отцом.
Претендент на руку и сердце дочери маме понравился. Она улетела обратно через пару дней со спокойной душой. А они с Геной зажили мирно и счастливо. Он часто уезжал по делам уже после работы. Она не роптала и терпеливо ждала. А когда он возвращался уставший, злой, молчаливый, раздраженный, пьяный, Аллочка ему была рада. Любому Гене была рада, потому что любила его.
Настя, познакомившись с ним на дне рождения Аллы, неуверенно повела плечами и проговорила:
Ну не знаю. Я бы не смогла.
Что именно?
Они как раз были на кухне. Настя курила в форточку. Алла стерегла пирог в духовке. Гена о чем-то разговаривал с парнем Насти. С очередным парнем Насти.
Я бы постоянно ощущала ее присутствие.
Аллочка не была дурочкой. Она поняла, кого имеет в виду подруга. И беспечно рассмеялась.
Мне двадцать девять лет, Настя.
И что? потрясла головой Настя, стряхнув пепел за форточку.
А ей сорок! Целых сорок лет!
А ты ее видела? нехорошо прищурилась подруга.
Видела, и что?
И я видела, удовлетворенно улыбнулась она. И то, что я видела В общем. Прости меня, конечно, но ни ты, ни я ей не конкурентки. Она Она дива!
Обычная она, наморщила лоб Аллочка и полезла в духовку за пирогом. Я с ней встречалась. От таких мужчины очень быстро устают. Она обычная, измотанная буднями тетка.
Нет, подруга, ты не права. Настя зябко передернулась и захлопнула форточку. Она не обычная. Она необыкновенная!