Самого хозяина я нигде не заметил, зато заметил кончик извивающегося змеиного хвоста; змей как раз уполз в конец за эту занавеску и спрятался за просторным сундуком.
Когда я подошел ближе, то замер от изумления: за шторой находился не сундук , а некий гроб , скорее больше похожий на диковинный саркофаг; его верхняя крышка была местами отделано искусно красивым стеклом темно пурпурного цвета; и внутри виднелось четкое очертание человека. Это была тот самый господин. Он лежал в гробу, сложа руки на груди, так, что, со стороны не было понятно мертв он или спит.
Змей показался мне на глаза; он залез мордой наверх гроба и тихо прошипел в мою сторону высунув свой длинный язык. Затем он всем телом свернулся в круг и стал смотреть на меня.
Присмотришь внутрь гроба, я с замиранием сердца застыл; через проглядываемую сетку которое скрывало его лицо, я отчетливо заметил как его глаза открылись и он посмотрел на меня.
Мы как бы встретились взглядами.
Откинув верхнюю крышку гроба, он неспешно привстал.
Змей пополз к нему и обвиваясь по руке, поднялся ему на шею и обвил её.
Его это не сколько не смутило, даже напротив, мне показалось ему было это приятно.
Я не могу уснуть при шуме и ярком свете спокойно пояснил он; судя по всему причиной тому послужила моя заметная растерянность.
Мне стало невыносимо неловко, и я объяснил ему как и по какой причине тут нахожусь.
Оказалось, не было причин для тревоги змей был его. Он приручил его ещё малышом и сам не заметил как к нему привязался. Теперь вынужден таскать его везде собой; а он проказник часто сбегает, но, к счастью всегда не надолго, как и в этот раз; также, он добавил, что его змей совсем не ядовит и нисколько не опасен несмотря на свой грозный вид; хотя, при этом заметил, что при желании он сможет задушить любого человека или же крупного зверя.
Он все это мне довольно тепло это рассказывал, стоя возле меня обмотанный с ног до шеи тем самым змеем.
Затем он затронул и тему гроба; этот гроб ему достался как трофей в завоеванных походах. С начала, он просто возил его собой как забавный экспонат, но, с недавних пор его обуяла тяжкая хворь, в связи с чем, он с большим трудом переносит громкие звуки и яркие цвета все это причиняет ему душевную боль; а внутри гроба ему спокойно и тихо, по этому он вынужден иногда там отдыхать.
Он замолчал и ушел в свои мысли.
Я заметил; хоть он и не подавал виду, но разговор со мной ему дается с большим трудом.
Кстати как Вам доспехи ? Надеюсь, в пору ? спросил он.
Я как раз хотел о этом поговорить.
Ему не понравилось как я начал и он нервно хрустнул пальцами на левой руке.
Большое спасибо Вам за столь щедрые дары; но, признаться это слишком щедро и я , при всем уважении, вынужден их Вам вернуть. Надеюсь на Ваше понимание и подобный мой поступок не принесет Вам большого огорчения.
Он резко встал и сложив руки за спиной подошел к другому сундуку и размотал с себя змея опустил его туда закрыв крышкой.
Давай, на ты, Влад: хорошо ? он обернулся лицом ко мне Моё имя Анхан. Я рад знакомству с тобой.
Очень приятно. Это взаимно.
Мы пришли вам помочь. Раньше нас было больше, но сейчас нас стало намного меньше и я хочу тебя попросить о братской просьбе я бы хотел чтобы ты пошёл с нами в лес.
Я не ожидал подобного предложения.
Мне нужно подумать. ответил я ему.
К нам зашёл Харун, он посмотрел с непониманием на меня, как бы желая понять, что я тут делаю, затем посмотрел на Анхана.
Сколько часов я проспал ?
Господин, Вы проспали трое суток.
Вот как Собирайтесь, завтра на рассвете выходим
Как Вам угодно.
Заметив что у них начался разговор между собой, я решил их не беспокоить своим присутствием и простившись стал уходить.
Анхан догнал меня и положив властно мне свою руку на плече, любезно провёл меня к выходу.
Я надеюсь на тебя и буду завтра тебя ждать. сказал он мне вслед.
Выйдя во двор, я жадно вдохнул воздух, словно присутствуя Анхана рядом меня душило неведомым образом. Хотя возможно, я просто переволновался.
От его предложения у меня возбуждённо забегала кровь в жилах, и, мой ум воспылал.
Приятная томительное предвкушения все больше топила мой разум в сладостном тумане моего заблуждения.
"Какая все-таки, притягательная трясина наполненная до краёв отважными помыслами героического бреда. И как сочно, вкушать в зримых проявлениях, свой прекрасный мир, опирающийся на кости убиенных тобою врагов. Словно нет не одного невинного среди них " так странно рассуждал я про себя идя к себе.