Михаил Макаров
Реверс. Полицейский роман
Все персонажи вымышлены.
Наличие прототипов автором отрицается категорически.
Все совпадения случайны.
Большинство ситуаций возможно.
Формы и методы работы, а также проблемы правоохранительных органов приближены к реальности. Фантастические моменты научного объяснения не имеют.
© Макаров М. Ю. 2023
Часть 1
1
20 мая 2004 года. Четверг.
10.3011.30
Разговора начистоту, а, тем паче, по душам, не получилось. Впрочем, начальника ОРО[1] Лёву Муратова это не напрягало. Майор пребывал в хорошем настроении. Ему подфартило нарубить «палок»[2], не выходя из кабинета. Возникли основания для прекращения пары «бородатых» дел. Одно по факту безвестного исчезновения человека, второе по розыску того же лица за уклонение от уплаты алиментов.
«Правильно, что прокуратуру не послушал и не соединил дела, хвалил себя за дальновидность Лёва. Два всегда лучше, чем один!»
Папа с тобой хочет повидаться, сообщил он Маштакову.
Барин хозяин, пожал плечами Миха, ставя под объяснением корявую подпись.
Муратов усмехнулся, давая понять, что оценил шутку экс-коллеги. Начальника криминальной милиции старослужащие оперативники за глаза называли Барином. Но чаще Папой.
Держа перед собой лист бумаги, исписанный на четверть, Лёва прочитал вслух:
Где я находился в период с тринадцатого августа две тысячи первого года по восемнадцатое мая две тысячи четвёртого года, сообщить не могу, так как частично утратил память. Одновременно заявляю, что преступлений и противоправных действий в отношении меня совершено не было А почему «периодъ» с твёрдым знаком пишешь?
Я же говорю, это самое, с головой проблемы, Маштаков пальцем стукнул себя по лбу.
Не больше недели назад он был подстрижен под машинку. Едва отросший ёжик волос не скрывал толстого белого шрама, бравшего начало в области темени и спускавшегося к правому виску. След нарушения анатомической целостности наблюдался не в единственном числе. На шее морщилось круглое уплотнение размером с десятирублёвую монету. Ещё в распахе ворота чернел серебряный крестик на шнурке.
Муратов, конечно, отметил, что Миха изменился за те три года, что они не виделись. За счёт очень прямой спины и развёрнутых плеч он казался выше ростом. Носогубные складки, рассекавшие впалые щеки, стали глубже, их сходство с надрезами усилилось. Осунувшееся лицо приобрело нездоровую костистость, характерную для «тубиков»[3] или язвенников. Раньше он не носил усов, а теперь обзавёлся небольшими, аккуратно подстриженными. Карие глаза переполняла усталость, от былых озорных бесенят в них не осталось и следа. Он был не по сезону загорелым, причём густо-коричневый цвет имели только лицо, шея и клешневатые огрубелые кисти рук. Признаки злоупотребления алкоголем отсутствовали.
Изучающий взгляд розыскника заставил Маштакова заёрзать на стуле. Неловкость он решил замаскировать вопросом:
Ну, алименты понятно. Супружница бывшая заяву кинула. А в розыск-то кто на меня подал?
Воинская часть.
После изгнания по отрицательным мотивам из органов внутренних дел Миха несколько месяцев прослужил дознавателем в артиллерийском полку.
Муратов запер сейф, и они двинули с третьего этажа на второй, к начальнику КМ[4]. В коридорах и на лестнице попадалась одна молодёжь, поэтому объятий и расспросов Маштакову благополучно удалось избежать.
Разрешите, товарищ полковник? Лёва заглянул в приотворенную дверь и сразу обернулся, прижимаясь к косяку и пропуская доставленного. Первый пошёл.
Миха шагнул через порог, заставляя себя сохранять спокойное выражение лица.
Здравия желаю, Вадим Львович, произнес чётко.
Слово «товарищ» язык не выговорил, а употребить ставшее привычным «господин полковник» Маштаков не решился, понимая, что это будет неуместным.
Птицын поднялся из-за стола и сделал шаг навстречу, внимательно рассматривая визитёра. С секундной задержкой протянул руку:
Здорово, пропащий!
Миха быстро пересёк помещение и порывисто ответил на рукопожатие бывшего начальника.
Присаживайся, полковник указал на стул за приставным столом.
Я нужен? спросил Муратов.
РД[5] оставь и подожди в приёмной.
Птицына возраст не брал, несмотря на полные сорок пять. Хотя волосы поредели заметно, да и животик обозначился. Впрочем, Вадим Львович оставался энергичным, а щеголеватости в нём даже прибавилось. В лацкане модного пиджака желтел крохотный юбилейный значок «РУБОПа» память о годах руководства территориальным отделом по борьбе с оргпреступностью. Перстень-печатка на пальце тоже был фасонистым, с выгравированным изображением щита и скрещенных мечей.
Кабинет за прошедшие годы похорошел, что не удивительно его хозяин любил комфортные условия обитания. Стены после того, как их обшили гипсокартоном и покрыли двумя слоями серо-голубой матовой краски, стали ровненькими и свежими. Подвесной растровый потолок со встроенными решётчатыми светильниками пришёл на смену старому, с осыпавшейся побелкой. Мебель, правда, передавала привет из восьмидесятых, за исключением представительного кожаного кресла руководителя с эргономичной спинкой и подлокотниками из натурального дерева. Звук телевизора «Sharp» малайзийской сборки, как обычно, был включен. Привычка Птицына страховаться от прослушки не изменилась. Настенная экспозиция дипломов и почётных грамот пополнилась новыми экспонатами. Над тумбочкой с телефонами был прикреплен забранный в рамку «Список выражений, запрещённых к употреблению сотрудниками КМ УВД по г. Острогу», который Маштакова заинтересовал:
«Заходил, а вас не было. Звонил, но не дозвонился»
Вадим Львович отложил объяснение нашедшегося потеряшки[6], изрек: «м-да» и осведомился:
Не под запись, Миш, расскажи где был, что делал?
Бывший опер вздохнул:
Врать неохота, а правду рассказать не могу, в дурку сдадите. Прошу поверить на слово я не скурвился и не ссучился.
От меня не утечёт, ты знаешь, Вадим Львович проявил бы профнепригодность, если бы отстал после первого захода.
Маштаков скучающе отвернулся к окну, показывая, что отвечать не собирается.
Закуривай, полковник толкнул по столу бело-голубую пачку «Парламента» и зажигалку.
Поблагодарив, Миха вынул из коробочки сигарету. Попутно отметил очередную примету возросшего благосостояния Львовича. В прежние времена тот курил «LM», «Любовь мента».
Так и не бросили?
Бросишь с этой работой, начальник криминальной усмотрел ещё одну интересную детальку в облике посетителя.
Ногти и фаланги указательного и среднего пальцев его правой руки были коричнево-жёлтыми, словно йодом испачканными. Свидетельствовало это о том, что Маштаков много курил, причём дешёвые крепкие сигареты без фильтра или папиросы.
Чем думаешь заняться? Птицын оперся на подлокотник, кресло скрипнуло.
На работу устраиваться буду. У меня задолженность по алиментам накопилась, страшно сказать, какая.
Знаю. Сразу погасить не можешь?
Нет.
Стало быть, не на заработках был, полковник по косвенным признакам продолжал вычислять, где странствовал Миха. С документами как?
«Серпастый-молоткастый» у Муратова. Обещал вернуть, когда дознавателю меня с рук на руки сдаст. Но его менять надо на новый.
Не вдаваясь в расспросы, Птицын поднял трубку телефона и позвонил начальнику паспортно-визовой службы, попросил оказать содействие одному хорошему знакомому.
Первого июля срок обмена заканчивается? Он раньше явится. Когда удобно, чтобы в очереди не стоять? Завтра после двух? Подходит. Он скажет, что от меня. Благодарю за содействие, Евгений Александрович. До связи.