Скачать книгу
Если нет возможности читать онлайн, скачайте книгу Стадный инстинкт в мирное время и на войне файлом для электронной книжки и читайте офлайн.
Уилфред Троттер
Стадный инстинкт в мирное время и на войне
Серия «Эксклюзивная классика»
Wilfred Trotter
INSTINCTS OF THE HERD IN PEACE AND WAR
Перевод с английского А. Андреева
Школа перевода В. Баканова, 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2023
От автора
Первые два эссе из этой книги были написаны около десяти лет назад и опубликованы в 1908 и 1909 годах в «Sociological Review». Изначально это было одно эссе, однако его опубликовали двумя частями с интервалом в полгода, значительно сократив при этом общий объем.
Позже мне сообщили, что, поскольку тираж выпусков, где были напечатаны эссе, распродан, а затронутая тема по-прежнему представляет интерес, возможна повторная публикация. Пользуясь случаем, я решил добавить в качестве комментария результаты десятилетних размышлений и попытаться применить очерченные принципы к современным событиям.
Новый комментарий вскоре превзошел по объему исходные эссе и теперь составляет почти весь текст настоящей книги, кроме относительно немногих страниц. Я упоминаю этот небольшой рекорд не потому, что он представляет интерес сам по себе, а потому что мне хочется подчеркнуть, насколько захватывающим оказался процесс сопоставления принципов, сформулированных десять лет назад, с теми событиями, которые мы сейчас наблюдаем. И говорю об этом не для того, чтобы объявить о своем даре предвидения, я ведь уже давно указал причины, по которым стабильность цивилизации выглядит подозрительно непрочной, а потому что известно: атмосфера великой войны не благоприятствует свободным размышлениям. Если бы принципы, на которых базируются мои аргументы, были сформулированы в нынешние времена, у читателя имелись бы серьезные причины сомневаться в их обоснованности, какими бы правдоподобными они ни казались в условиях чрезвычайного положения в стране.
В этой книге мне хотелось бы опровергнуть мнение о психологии как о чем-то неопределенном и бесполезном и показать, что психология, особенно в связи с другими разделами биологии, способна стать проводником в актуальных жизненных вопросах и предложить такое понимание человеческого разума, которое даст нам практичный и полезный способ предсказать те или иные стороны поведения человека. Нынешнее состояние дел в обществе позволяет проверить справедливость таких предположений в условиях опасности для страны.
Если эта война с каждым днем, как очевидно, все больше бросает вызов моральному духу, то глубокое понимание природы и источников боевого духа нации может служить, по крайней мере, таким же источником силы, как технические познания военного инженера и изготовителя пушек. Можно предположить, что главная функция крепкого морального духа поддержание мужества и решимости в суровых военных условиях. В стране, независимости и просто существованию которой угрожает внешний враг, эти качества могут восприниматься как должное и могут сохраняться, когда общие моральные силы серьезно подорваны. Крепкий моральный дух дает нечто более труднодостижимое. Он обеспечивает энергию и предприимчивость национальной экономике, а отдельным индивидам гарантирует максимальную отдачу при минимальном вмешательстве таких эгоистических страстей, как тревога, нетерпение и недовольство. Практическая психология должна определить необходимые функции и найти средства их активировать.
Чем внимательней мы рассматриваем действия правительства в ходе войны, тем яснее становится, что каждый акт властей дает результат в двух различных сферах: вопервых, оказывает практически немедленное воздействие на врага, а вовторых, влияет на моральный дух нации. Первая составляющая, как любое военное предприятие, обладает неопределенностью: успех или поражение невозможно предсказать; влияние второй составляющей можно определить и предвидеть, и отрицать это могут лишь люди невежественные и безразличные.
Хотя относительная важность военных и моральных факторов в различных действиях и предприятиях разнится, можно указать, что моральный фактор присутствует всегда. Однако этому постоянному и, по общему признанию, важному фактору в действиях правительства уделяется внимание настолько незначительное и поверхностное, что возникает чувство, будто привычная вера в его значительность не более, чем условность.
Применяемый мною метод откровенно умозрительный, тем не менее факты доступны всем и открыты для подтверждения или опровержения. Я пытался показать путь; я не старался призывать или убеждать в его выборе: это вне моей компетенции.
Ноябрь 1915 года.
Стадный инстинкт и его влияние на психологию цивилизованного человека
I. Вступление
Очень немногие темы приводили к столь оживленной и продолжительной дискуссии, как попытка дать определение науке социологии. И, для того чтобы данное эссе нашло применение в социологии, автору необходимо уточнить, в каком смысле он использует этот термин. Назвать социологию наукой означает, разумеется, выразить точку зрения, согласно которой социология это совокупность знаний, полученных на основе исследования своего объекта и организованных таким образом, чтобы можно было предсказывать, а если возможно, то и направлять в будущем поведение объекта. А объектом является человек в обществе, или человек ассоциированный.
Таким образом, очевидно, что социология еще одно название психологии в самом широком смысле, то есть психологии, включающей все феномены сознания без исключений, даже самые сложные, и существенно более полезной, чем любая ортодоксальная психология, какая существует до сих пор.
Социологию, разумеется, часто описывают как социальную психологию, которая в отличие от обычной психологии имеет дело с формами ментальной активности, демонстрируемой человеком в социальных отношениях. Полагают, что общество выводит на свет особые ментальные способности, которыми обычная психология, сосредоточенная на индивиде, не занимается. Сразу скажу, что основной тезис настоящего эссе то, что упомянутый подход ошибочен и ведет к сравнительной бесплодности психологического метода в социологии. Две области общественную и индивидуальную нужно рассматривать как неразрывно связанные. Вся человеческая психология есть психология ассоциированного человека, поскольку человек в качестве одиночного животного нам неизвестен, и каждый индивид проявляет характерные реакции общественного животного, если такие существуют. Единственное отличие между этими двумя ветвями науки состоит в том, что обычная психология не претендует на практическую пользу в смысле выдвижения полезных предсказаний, а социология говорит о работе со сложными проблемами обычной жизни; а обычная жизнь в силу биологической необходимости является социальной жизнью. Таким образом, если социологию определять как психологию, то лучше называть ее не социальной, а практической или прикладной психологией.
Первым результатом полного принятия такой точки зрения станет подтверждение очевидной сложности и необъятности задачи социологии. В самом деле, сама возможность подобной науки порой отвергается. Например, на одном из первых собраний Социологического общества профессор Карл Пирсон выразил мнение, что рождение науки социологии ожидает усилий гения-одиночки калибра Дарвина или Пастера. Позже на подобном собрании мистер Герберт Уэллс пошел дальше и заявил, что наука социология не только не существует, но существовать не может.