Но то «детективничанье» было просто детской игрой.
Сейчас же им предстояло сделать что-то всамделишное.
Первым делом мы пойдем навестим Диппи, распорядился Бенни.
Диппи они выследили на рынке, где тот покупал мешок сырых каштанов.
Ну, чегось у вас там с восковыми фигурами? осведомился он. Меня уже в витрину выставили?
Еще нет, признался Бенни. Слушай, Диппи, у тебя все еще при себе тот фальшивый шестипенсовик?
Да вот был где-то тут старик принялся шарить по карманам жилета.
Я дам тебе за него полпенни. Потому как это вещественное доказательство!
Старик чрезвычайно обрадовался такой выгодной сделке, но тут в их беседу встрял зеленщик, продавший ему каштаны.
А у меня тоже один такой есть. Хотите купить?
Вскоре Бенни уже разжился еще двумя фальшивыми шестипенсовиками и вдобавок шиллингом, но на этом этапе деньги на приобретение улик у него кончились.
Когда они спымают того паразита, что их печатал, уверенно сказал зеленщик, ему надобно будет сразу же оттяпать голову. Лишать честный люд их последних грошей, а! Ежели оно Карлу Первому сгодилось, так и ему сойдет!
Мы об этом позаботимся, заверил его Бенни.
А еще полчаса спустя банда уже заседала вокруг апельсинового ящика на чердаке конюшни. Брайди притаранила Грому бидон молока, как и обещала. Бенни принес бублик, а Акуленыш Боб пожертвовал мятную конфетку (которую, правда, вынул изо рта). Это был акт такой небывалой щедрости, что Гром счел себя обязанным принять дар.
Так, сказал Бенни (это слово ему явно нравилось). Перво-наперво мы должны изучить все улики.
Он выложил на всеобщее обозрение добытые монеты. Помимо них в кармане обнаружились: кусок мела; магнит с несколькими приставшими к нему гвоздями; коробок «люциферовских» спичек; еще один коробок с неким особым червяком который, правда, вот уже несколько дней не подавал признаков жизни; настоящая пуля от джезайля; осколок зеркала с обмотанным липкой лентой краем, чтобы заглядывать за угол; сильно поцарапанное увеличительное стекло, чтобы разглядывать отпечатки пальцев и пятна крови и заодно разжигать огонь, и, наконец, рваный носовой платок цвета натуральной природной грязи.
Монеты положили в один ряд все они были блестящие, очень настоящие с виду. На каждой в каком-то месте красовалась отметина от зубов, наглядно демонстрировавшая, что сделаны они из мягкого металла, а вовсе не из нормального серебра.
Первый ключ, сказал Бенни, назидательно подняв палец. Они все из наших мест. В основном от Диппи и с рынка.
А у меня еще несколько от мясника, ввернул Гром.
Ляпнул он это не подумав и слишком поздно догадался, что, возможно, тем самым изобличил собственного отца. Впрочем, метаться было так и так уже поздно.
Он мне еще рассказал про старого Штампа Биллингса, быстро добавил Гром.
Про кого? удивилась Брайди.
Был такой фальшивомонетчик, объяснил Гром. Жил в Нью-Кате. Очень давно.
А ведь его вещички до сих пор могут быть где-то здесь, задумчиво сказал Бенни. Инструменты и всякое прочее. Нужно выяснить, где именно он жил. А потом где именно бросают в оборот эту дрянь. Здесь у нас этого добра навалом, а вот есть ли оно в Нижнем Марше? И еще дальше в Элефант-энд-Касл или на Ламбет-уок? Потому как они могут быть вообще не отсюда. Нам, иными словами, нужно сейчас рассредоточиться по всему Ламбету и поискать источник, откудова енто все пускают в оборот. Только давайте без этих вот «оборотов» какой смысл использовать слова, если каждый раз приходится объяснять, что они значат? Короче, ищите, насколько широко оно все раскатилось, а потом соберемся и вычислим, в каком месте центр, стало быть.
И что потом? резонно поинтересовалась Брайди.
А потом мы будем знать, вот что. И сможем очистить доброе имя Громова папаши.
Гром на этих словах густо покраснел. Уставясь в грязный пол, он принялся ковырять соломинкой дырку в доске.
Ладно, подытожила Брайди. Пора действовать. Мы с Акуленышем возьмем на себя Элефант.
Мне нравятся элефанты, сообщил Акуленыш.
Ты же никогда не ел элефантов! поддела его сестра.
Бьюсь об заклад, он бы отлично справился, великодушно потрепал его по голове Бенни. А мы, стало быть, поднимем по тревоге остальную банду. Я свяжусь с близняшками Перетти
Не-е-ет! в отчаянии простонал Гром.
Брайди сурово покачала головой.
Ну, может и нет, пошел на попятный Бенни. Значит, вы с Акуленышем идете в Элефант, я на Ватерлоо, а Гром может окучить Лайм-Три-уок. Встретимся здесь в четыре часа.
И они с Брайди и Акуленышем вихрем ссыпались по лестнице и разбежались в назначенные стороны. Гром, в отличие от них, не торопился. На улицу ему идти совсем не хотелось: казалось, каждый с одного взгляда узнает в нем сына государственного преступника. И какого преступника! Подлее преступления не сыскать! Будь в нем что-нибудь такое бесшабашно-удалое наподобие пиратства на морских просторах! было б еще полбеды. Но подделывать шестипенсовики совсем другое дело. Это низкое, скрытное преступление для слабаков, для хлюпиков. И страдают от него обычные бедняки что может быть гаже!
Кругом словно стемнело так Грому было худо со всего этого. А когда он пытался не думать про па, в голову навязчиво лез тот кусок краденого свинца из-за него Грому казалось, что всякий встреченный полицейский охотится лично за ним.
Злосчастная свинчатка разрослась у него в воображении до размеров Гибралтарской скалы и уже вся была утыкана флагами и плакатами, кричавшими:
Детективничать он все-таки пошел, но особых результатов не добился, и когда все снова собрались на улице у конюшен несколько часов спустя, чувствовал себя абсолютно бесполезным.
Зато Брайди притащила пару кульков Диппиных каштанов, а Бенни большой кувшин имбирного пива, а у Акуленыша Боба обнаружился сверток с яблоками, и все они были такие довольные, такие веселые, что и у Грома потеплело на сердце. Глядя, как Бенни увлеченно вгрызается в яблоко, он и сам почувствовал, что, пожалуй, голоден.
Но не успел Гром и рта раскрыть, как Бенни, уставя палец вдоль по улице, вдруг заорал:
Хлытыды! Хтота хорует Тытты!
Стерев с очков жеваное яблоко, Гром обернулся и посмотрел, куда ему показывали.
Хтота то есть щуплый мужичонка в крысоловьей шляпе выскользнул из ворот конюшни, безуспешно пытаясь спрятать под пальто свою ношу: признанный шедевр Бенни, восковой портрет Диппи Хичкока!
Эй! Держи вора! А ну, вернись!
Коротышка в ужасе оглянулся и, увидев четырех весьма грозного вида детей, стремительно приближавшихся к нему, пискнул и попытался дать деру. К счастью, длинные ноги куклы запутались в его коротких и опрокинули преступника на грязный тротуар, по которому он и покатился кувырком, панически вереща. Кукольные руки страстно обвились вокруг него, так что со стороны казалось, будто на ни в чем не повинного человека напал какой-то монстр из мира снов.
Прохожие, естественно, останавливались поглазеть. Привлеченные криками, люди выглядывали из ворот рынка, открывали окна на верхних этажах; из «Розы и короны» тоже высыпало порядком народу и все с интересом глазели. Компания праздношатающихся собак, которым явно было нечем заняться, появилась из ниоткуда и обступила вора и куклу, радостно гавкая, ни дать ни взять дети на школьной площадке, где кто-то затеял драку! Престарелая коняга, запряженная в кэб, напугалась и нервно шарахнулась в сторону.
Увы, когда банда подоспела к месту действия, коротышка отчаянным усилием освободился от монстра и дернул прочь во все лопатки. Бенни жаждал припустить за ним и произвести гражданский арест, но Брайди поймала его на лету.
Да оставь ты его в покое, проворчала она. Кукла же у нас.