Но тогда как он сюда попал? удивился сержант.
Может, есть еще какой-то вход? предположил я. Которого нет на планах? И который мы могли пропустить?
Вызову обходчика, решил Кумар. Он точно знает все входы и выходы.
Ночные обходчики патрулируют тоннели и следят, чтобы все было в рабочем состоянии. Они, по словам сержанта, являются хранителями Тайных Знаний Подземки.
Или вроде того, добавил он.
Оставив его дожидаться туземного проводника, я направился обратно, в сторону станции «Бейкер-стрит». Где-то на середине пути крупный кусок щебня вывернулся у меня из-под ноги, я потерял равновесие и упал на живот. Чтобы не удариться лицом, машинально выбросил вперед руки и левой ладонью как раз приложился к контактному рельсу. Ну зашибись, подумал я: коп с хрустящей корочкой!
Залезая обратно на платформу, я обливался потом. Вытер лицо салфеткой и увидел на ней черные пятна угольной пыли, которая тонким слоем покрывала мои щеки. И, как оказалось, ладони тоже. Пыльный налет на щебне, подумал я. А может, вековая сажа, осевшая еще в те времена, когда паровозы влекли по этим тоннелям вагоны с мягкими сиденьями, в которых ехали чопорные лорды и леди Викторианской эпохи.
Ради бога, дайте парню салфетку! прогремел надо мной голос с акцентом, выдававшим уроженца Севера. А мне объясните, какого хрена он тут делает.
Старший инспектор Сивелл очень крупный джентльмен из очень маленького городка неподалеку от Манчестера. По словам Стефанопулос, именно в таких городках как-то сразу начинаешь понимать, откуда в творчестве Моррисси[10] столько дружелюбия и позитива. Я уже работал с Сивеллом: он пытался повесить меня на сцене Королевской оперы, и мне пришлось вкатить ему пять кубиков транквилизатора для слонов. Поверьте, все эти действия были абсолютно оправданны! Я бы сказал, нам даже удалось выпутаться из той ситуации почти без потерь если не считать того, что старшему инспектору пришлось провести несколько месяцев на больничном. Большинство нормальных копов на его месте только порадовались бы такому отпуску.
Однако теперь Сивелла выписали, и он вернулся на службу, руководить отделом расследования убийств. Явившись сюда, занял стратегически выгодную позицию на лестнице, откуда мог следить за работой криминалистов, не приближаясь к ним. Соответственно, ему не пришлось снимать пальто из верблюжьей шерсти и шитые на заказ ботинки «Тим Литтл». Подошла Стефанопулос, и Сивелл отозвал нас с ней в сторону.
Рад, что вам уже лучше, сэр, не подумав ляпнул я.
Что он тут забыл? кивнул на меня старший инспектор.
Да дело это какое-то странное, пояснила Стефанопулос.
Сивелл вздохнул.
Что, успел сбить мою бедную Мириам с пути истинного? Но теперь-то я снова в строю и надеюсь, старое доброе следствие, основанное на фактах и доказательствах, скоро возьмет верх над вашей паранормальной хренотенью.
Конечно, сэр, согласился я.
Да, коли уж зашла речь в какую паранормальную хренотень вы меня втянули на сей раз?
Сэр, вряд ли здесь имело место какое-то магич
Сивелл поднял руку, обрывая меня на полуслове:
Чтобы я не слышал от тебя слова на букву «м», парень!
Не думаю, что в его гибели было что-то странное, поправился я, вот только
Причина смерти? спросил Сивелл у Стефанопулос, снова не дав мне договорить.
Тяжелое ранение в нижнюю часть спины, возможно с повреждением внутренних органов. Но смерть наступила от потери крови, ответила она.
Дальше Сивелл спросил про орудие убийства, и Стефанопулос подозвала ответственного за вещдоки криминалиста. Он протянул ей прозрачный пакет, в котором лежала моя находка: треугольный кусок чего-то светло-коричневого.
Это что за фигня? нахмурился Сивелл.
Кусок тарелки вроде бы, сказала Стефанопулос, медленно поворачивая пакет так, чтобы можно было как следует разглядеть треугольный осколок разбитого блюда или миски.
Похоже, керамической, добавила она.
И они уверены, что это орудие убийства?
Стефанопулос ответила, что до вскрытия патологоанатом не может предложить другой версии.
Мне очень не хотелось рассказывать Сивеллу о маленьком, но концентрированном сгустке вестигиев, который исходил от орудия убийства. Но поразмыслив, я пришел к выводу, что, если промолчать, проблем потом будет еще больше.
Сэр, тихо сказал я, вот это и есть источник «паранормальной хренотени».
С чего это вдруг?
Я подумал, не пора ли уже рассказать ему, что такое вестигии, но Найтингейл говорил, что коллегам нужны простые, естественные объяснения, на которые можно опираться.
От него исходит своего рода свечение, сэр, сказал я.
Свечение? подозрительно сощурился Сивелл.
Именно.
Которое, конечно, видишь только ты? язвительно добавил он. С помощью своих таинственных суперспособностей?
Да, твердо ответил я, не опуская взгляда, с помощью моих суперспособностей.
Ладно, сдался Сивелл. Значит, картина такая: в тоннеле потерпевшего пырнули в спину волшебным глиняным черепком. Он вышел на пути искать помощь, дошел до платформы, влез на нее, потерял сознание и скончался от потери крови.
Благодаря камерам видеонаблюдения мы узнали точное время смерти: 1:17 пополуночи. В 1:14 ближайшая к платформе камера зафиксировала бледное, смазанное пятно его лица, когда он залезал наверх. На записи было видно, как парень безуспешно пытается встать, как в конце концов бессильно заваливается на бок и больше уже не двигается.
Смотритель выбежал к нему спустя всего несколько минут после того, как увидел на мониторах камер. И, по его словам, застал уже абсолютно бездыханным. По-прежнему непонятно было, как убитый оказался в тоннеле и как оттуда выбрался убийца, но, когда криминалисты закончили с бумажником, удалось хотя бы установить личность.
Вот черт, буркнул Сивелл. Американец!
Он протянул мне пакет для вещдоков, в котором лежала пластиковая карточка. Первая строчка на ней гласила «ШТАТ НЬЮ-ЙОРК», ниже значилось «ВОДИТЕЛЬСКОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ», затем шли имя, дата рождения и адрес. Джеймс Галлахер, двадцать три года, приехал из некоего Олбани, что в штате Нью-Йорк.
После недолгого спора о том, сколько времени сейчас в Нью-Йорке, Сивелл поручил одному из подчиненных, работающих с родственниками жертв, связаться с полицейским управлением города Олбани. Это, оказывается, столица штата Нью-Йорк а я и не знал, пока Стефанопулос не сказала.
Степень твоего, Питер, невежества, покачал головой Сивелл, прямо-таки пугает.
А нашего бедолагу снедала жажда знаний, заметила Стефанопулос, просматривая документы. Он учился в колледже Святого Мартина.
В бумажнике обнаружилось удостоверение члена Национального союза студентов, несколько визитных карточек, на которых стояло имя Джеймса Галлахера, а также (как мы надеялись) его лондонский адрес: бывшие конюшни рядом с Портобелло-роуд.
Как я люблю, когда нам облегчают жизнь, довольно ухмыльнулся Сивелл.
Итак, Питер, что дальше? спросила Стефанопулос. Обыск дома, допрос родственников и знакомых? С чего начать?
До этого момента я в основном помалкивал и сейчас вообще-то больше всего хотел смыться отсюда и отправиться домой. Но Джеймса Галлахера прикончили магическим оружием. Ну, то есть черепком от магического горшка. И вот этот-то факт я никак не мог оставить без внимания.
Надо бы заглянуть к нему на хату, наконец выразил я свое мнение. На случай, если он сам был адептом.
Адептом, значит? хмыкнул Сивелл. Это у вас терминология такая?
Я снова умолк, и Сивелл бросил на меня взгляд, полный скупого одобрения.
Значит, решили, подытожил он. Сначала обыск, затем найдите всех знакомых и родственников и составьте расписание их допроса. Транспортники пришлют сюда еще несколько человек надо прочесать тоннель в обе стороны.