Чего ты от менято хочешь, Петр? Демьян, в отличие от Волынова, показательной вежливостью не утруждался, он крепче зажал руку и кивнул на дорогу, машину убери, мне проехать надо.
Но вопрос-то мы так и не решили, Волынов пожал плечами. Снова посмотрел на меня. Алина, рассуди нас, кто прав? Отец твой слился, мне нужны мои деньги, а Демьян мирно решать проблемы не хочет. Людей моих убивает. Это разве по справедливости?
Люди твои чужое тронули, Демьян бросил взгляд в зеркало, на кирпичную стену. Повторил. Петр, убери машину. Или я по твоему водителю проеду.
Волынов оглянулся на свой седан.
Я не по-русски объясняю, наверное, протянул он. Демьян. Мне нужны деньги. Или Коваль. А лучше и то, и другое.
Как только Руслан вернется ты первый об этом узнаешь.
А он вернется? Волынов сощурился.
Проехать дай.
Демьян, даю времени до завтрашнего вечера, Волынов посмотрел на часы. До семи. Надеюсь на ваше с Русланом благоразумие. И чтобы без шуток, ты меня знаешь.
Я знаю.
Не прощаясь, он двинулся к машине. Седан развернулся и выехал на дорогу, Демьян порулил следом за ним.
Поморщился.
Остановился.
Украдкой поглядела на его руку и, не раздумывая, открыла дверь.
Я сяду за руль, выскочила из джипа, обежала его и остановилась у двери Демьяна.
Я сам. Сядь обратно.
Демьян, я умею водить. Пожалуйста. Только до больницы.
Он откинулся в кресле. На его лбу выступила испарина, черные глаза будто ввалились, ему плохо, и нет времени с ним спорить.
Осторожно потянула его за рукав.
Я тогда к тебе на колени сяду, пригрозила, и он улыбнулся вдруг, и я замерла, от его губ взгляд оторвать невозможно.
Какой же он все-таки красивый.
Он молча ступил на улицу. Прижал одну руку к груди. Кровь так и не остановилась, на белый снег упали пара красных капель.
Села за руль.
По-хозяйски включила радио.
А папа когда вернется? робко спросила.
Он не ответил.
Ему хуже, кажется.
А виновата я.
За всю дорогу Демьян ни слова не сказал, шуршал курткой, стянул ее, платком перетянул руку у локтя, а потом откинул голову и прикрыл глаза.
Пошарилась в бардачке в надежде на обезболивающее и добавила скорость. До больницы долетела минут за пятнадцать, притормозила у корпуса и повернулась к Демьяну.
Мне с тобой пойти?
Думаешь, я тебя теперь одну оставлю? он усмехнулся, первым вышел из машины.
Я не
Алина, кратко сказал он.
И я выскользнула следом.
Глава 7
Демьян невыносим!
Кровь остановите, зашейте, и хватит! приказал он.
Но
Я уже сказал, недовольно нахмурился мужчина. Никаких капельниц и снотворного!
Мы с доктором переглянулись, и я прошептала:
Простите.
Я привык. Пациенты думают, что знают лучше, как их лечить. Подумаешь, медицинский, интернатура и ординатура. Подумаешь, много лет практики, ворчал врач, но спорить с Демьяном прекратил.
С некоторыми людьми лучше не пререкаться.
А я начала лучше узнавать этого мужчину. Демьян всегда был для меня загадкой, сейчас же я начала находить ответы на некоторые свои вопросы, наблюдая за ним.
Демьян не терпит, когда с ним спорят. Для него есть только его точка зрения, и неправильная. Он эгоистичен, но в то же время наплевательски относится к себе.
Или считает, что он бессмертен.
Так, все, Демьян поднялся, отстранился от врача, и начал застегивать рубашку.
От боли не морщился, но побледнел кровь от лица отхлынула.
Дай я, вздохнула, подошла к нему, и начала застегивать пуговицу за пуговицей. Рукой поменьше шевели. И что-то не так?
Все так, еле заметно усмехнулся Демьян. Просто непривычно.
Что именно?
Разумеется, Демьян не ответил. Если он не хочет говорить, то он молчит.
Лучше бы ночь в больнице провести, покачал врач головой. Может подняться жар, много крови потеряли. Рана может открыться, нужен присмотр.
Демьян и это проигнорировал, и врач с возмущением уставился на меня:
Ну вы хоть ему скажите!
Хм, сейчас я понимаю Демьяна. Мне тоже нечего сказать врачу. Демьян не послушает меня, а уговаривать только воздух сотрясать.
Домой, скомандовал он.
Вот жаропонижающие, если поднимется температура в рецепте все есть, доктор вручил мне коробочку с таблетками, и я кивнула.
Спасибо, всего доброго, попрощалась я с врачом, Демьян кивнул ему, и положил в карман халата пару купюр.
За руль Демьян сел сам. Но хоть ехал медленно, не гнал машину.
Нельзя так с людьми, все же сказала я.
А как можно, Алина? Научи!
Иногда нужно прислушиваться к другим. И не отвечать на заботу деньгами.
А ты много к кому прислушиваешься сама-то? он окинул меня темным взглядом. Я не могу позволить себе торчать в больнице, вот и все. Объяснять свои поступки я не вижу смысла.
Я вздохнула, и замолчала, смирившись.
От этой царапины я не умру.
Угу, тебя только колом в сердце можно убить, проворчала я, раздражаясь из-за мужской твердолобости.
Или пулей в лоб.
Ничего себе царапина! Итак весь в синяках, еле отошел от падения в реку. Демьяну побольше моего досталось. Сейчас вот ранен, но продолжает считать всех вокруг дураками.
Отец такой же. Может, все мужчины одинаковые в этом.
Но отцу я перечить не решалась. Знала, что наказание будет жестоким.
Не думай, что тебе твой побег сойдет с рук, мы с Демьяном вошли в квартиру, он разулся сам, отстранив меня. Ты подставилась сама, и меня подставила. Если я говорю что-то, надо слушать, Алина.
Я хотела к сестре, упрямо произнесла я. Поняла уже, что сглупила, но тяжело сидеть в неведении.
Ты всю жизнь так жила, Демьян будто выдохся, опустился на диван, и я подложила под его голову подушку. Про наказание я запомнил.
Я не ребенок, чтобы меня учить, прошептала я, но Демьян уже спал.
Я поужинала, полистала каналы, проверила Демьяна спит. Осторожно приложила ладонь к его лбу.
Вроде, все в порядке.
Осмотрела огромную квартиру, оказавшуюся еще скучнее, чем наш дом. Отец не мешал нам с сестрой украшать свои комнаты, приобретать мелочи для дома, те же магнитики на холодильник ерунда, но хоть какая-то жизнь.
Здесь не было ничего. Даже мебель не в каждой комнате. Пустая, обезличенная квартира.
А еще мне дико скучно. Привыкла я, что всегда занята учебой, работой, с Ларисой возилась. А сейчас ничего этого нет, и я осталась наедине с собой.
Демьян, вставай. Иди в кровать, я потормошила его за здоровое плечо, но мужчина лишь на секунду открыл глаза, и снова отключился.
На лбу испарина, как и над верхней губой. Глаза запали еще сильнее.
Демьян, я потрогала его лоб, и испугалась у него жар!
Еще час назад все было более-менее в порядке, а сейчас что же делать?!
Я побежала на кухню, где оставила жаропонижающие, налила стакан воды, и вернулась к Демьяну.
Демьян, позвала я его, и села на диван. Демьян! Проснись хоть на минуту!
Боже, а если он умрет?!
Я вызываю скорую, всхлипнула я, и мужчина открыл глаза.
Никакой скорой. Нельзя светить квартиру, хрипло произнес он.
Выпей таблетку, я приподняла его голову, и поднесла таблетку к губам.
Демьян послушно приоткрыл рот, обхватил таблетку губами, и я тут же поднесла к его губам стакан воды.
Вот, запей.
Он сделал пару тяжелых глотков, и устало закрыл глаза.
А я поняла, что не смогу уйти в спальню.
И плюну на приказ Демьяна. Если ему не станет лучше, то скорую я вызову!
Через двадцать минут я снова потянулась к мужчине, лоб по-прежнему горячий. Склонилась над ним, одолеваемая нешуточной тревогой. Ему плохо, и мне плохо. И это странно. Неправильно так зависеть от другого человека, противоестественно.
Что же мне делать? прошептала я, не убирая руку с его лба.
Демьян открыл помутневшие глаза, с трудом сосредоточил на мне взгляд, и прошептал:
Мама? Ты жива? Я я же видел, как тебя убили. Тебя и папу. На моих глазах. Я все видел. Почему ты здесь?
О Боже мой!
Убили родителей на его глазах!
Я всегда рядом, сдавленно произнесла я, легла на край дивана, и обняла мужчину, стараясь не тревожить рану. И я не уйду.